Тепличный цветок

Дэйзи с любопытством наблюдает за спортивными фанами, ее глаза светятся, видя весь этот хаос. Если бы здесь не было фотографов, толпящихся возле нее, думаю, она бы подошла к одному из этих болельщиков и просто орала бы вместе с ним, участвуя во всем этом дерьме.

Я пытаюсь в третий раз дозвониться до своего младшего брата, но он не отвечает на звонки. Я хочу его прибить. Нет, я хочу убить Коннора, а затем уже убить Ло.

– Вы двое встречаетесь?
– спрашивает нас один из операторов.

– Как давно вы стали парой?

– Поцелуй ее, Рик, - это фото стоило бы кучу долбанных денег.

Нас с Дэйзи довольно часто удавалось снять вместе, так что слухи и сплетни всегда крутятся вокруг данной темы. В результате, ее мама ненавидит меня еще сильнее, а мой брат следит за нами с большим вниманием. Но прессе никогда не удавалось сделать снимок с каким-либо компроматом; обычно наш максимум - это моя рука у нее на плече или на спине, легкие объятия и ничего более этого.

Дэйзи встречается взглядом с одним из фотографов, и ее губы изгибаются.

– Я не целую парней, которые водят мотоциклы.

Я почти что улыбаюсь, но эта ее единственная реплика порождает целый десяток вопросов от других фотографов. Мы продвигаемся вперед, а люди продолжают толпиться вокруг нас.

– Дэйзи, какой-то странный парень идет за тобой, - вдруг говорит один из операторов.

– Ага, это преследователь. Тебе лучше поостеречься, Дэйзи!

Я поворачиваю голову и замечаю парня, который медленно пододвигается все ближе к Дэйзи. У него нет камеры, но он прикасается к ее волосам. И я замечаю, как другой рукой он достает из кармана ножницы. В секунду я ударяю по его чертовой руке, бросая на него предупреждающий взгляд. Я насчитал три случая в своей жизни, когда разбил чертовы камеры. Однажды, я даже ударил "пешехода", и мне было инкриминировано нападение. Даже несмотря на тот факт, что этот так называемый "пешеход" подглядывал за происходящим в квартире Дэйзи с помощью бинокля. Я просто не смог этого доказать. Он утверждал, что наблюдал за птицами. К тому же находился на улице, а не на территории частной собственности.

Полнейшая хрень.

Этот парень раскидывает руки так, словно я заразил его болезнью или что-то в таком роде. Да ну!

Я становлюсь за Дэйзи и направляю ее вперед, удерживая за плечи.

– Что это было?
– спрашивает она у меня, пытаясь оглянуться.

– Просто хренов парень.

Обычно на людях Дэйзи старается выглядеть милой и спокойной. Она не волнуется и не пугается, как это делает Лили. Дэйз просто энергична и подвижна. Однако, ночью, когда она остается одна-одинешенька - совсем другая история.

Дэйзи поворачивается и идет задом-наперед, так чтобы мы были лицом к лицу. Ее взгляд прослеживает путь от моих волос и до моих ног так медленно, как только возможно. Это на фиг выносит мой мозг и доводит до сумасшествия мой член...

В этот момент вспышки камер блекнут.

Есть что-то гипнотическое в свете, исходящем и проникающем в эту прекрасную девушку. В одну секунду я способен видеть ее полную, игривую улыбку и смелые зеленые глаза. А в следующую секунду она полностью скрывается в ночной тьме.

Это до чертиков пугает меня. Между нами не больше трех футов. Я делаю шаг вперед одновременно с тем, как она отступает назад. И в те моменты, когда она скрывается во тьме, я гадаю, что, если она исчезнет навсегда. Я представляю, как вспыхивает свет, и она больше не улыбается. А затем следует еще одна вспышка света, и в ее глазах я вижу страх.

Этот образ у меня в голове, сама возможность подобного развития событий толкает меня к Дэйзи, словно невидимая сокрушительная сила. Я хватаю ее за талию, собираясь развернуть, но вдруг она останавливается. Наши тела врезаются друг в друга. И все это видят. Напряжение настолько сильное, что мы ахаем от столкновения.

– Двигайся, - говорю я ей грубо.
– Или я переброшу тебя через свое чертово плечо.

Но она стоит неподвижно, а ее улыбка становится шире. И сейчас я пиздец как рад, что у меня есть оправдание, чтобы взять ее на руки. Дэйзи раздражается, отталкивая меня - мы все-таки в общественном месте, на виду у папарацци.

Но я быстро хватаю ее за бедра и забрасываю себе на плечо. Она хохочет, когда я опускаю ладони ей на попку.

Ага, ее отец точно невзлюбит меня ко всем чертям.

Это явно нам не поможет.

Коннор думает, будто я идиот, потому что совершаю вещи, выставляющие меня в дурном свете, особенно потому, что я никогда даже не пытаюсь разъяснить причины своих действий. Но в конце концов, они все могут думать, что хотят. Я не могу изливать душу перед каждым, кто считаем меня мудаком. Мне сложно открываться людям, которые на самом деле для меня важны.

Когда мы доходим до двери бара, я аккуратно опускаю Дэйзи на ноги. Вышибала отталкивает в сторону одного из операторов. Нас же впускают практически сразу, игнорируя длинную очередь людей, которые, вероятно, ожидают там в течение получаса, чтобы войти.

Как только дверь за нами закрывается, шум становится более насыщенным. Вокруг ошиваются пьяные люди - это однозначно не то, что я люблю. Некоторые из присутствующих - модели, просто красивые люди и худые девушки.

Один из них мой брат. Вообще-то он мог бы сойти за модель, его черты лица с ярко выраженными скулами позволяют ему выглядеть среди присутствующих своим.

Он сидит на чертовом барном стуле в заполненном дымом пабе. Коннор находится прямо рядом с ним, попивая из стакана воду, словно все в порядке вещей.

Я точно убью их.

– Дэйзи!
– восклицает одна из девушек. Ее лицо покрыто веснушками, и она очень молода, прямо сейчас девушка обнимает Дэйзи, при этом широко улыбаясь.

– Кристина!
– усмехается Дэйзи.
– Что ты здесь делаешь?
– она бросает на меня взгляд, будто бы говорящий: "Со мной все будет в порядке. Иди к своему брату."

Так что я оставляю ее с подругой и направляюсь к бару.

– Эй, - говорю, кладя руку на плечо Ло. Он потягивает свою газировку, словно в этой темно-коричневой жидкости нет ни грамма алкоголя.
– Как прошел ваш шоппинг?

– Скучно, - отвечает Ло, беря картошку фри с тарелки, которую они делят с Коннором. Он мельком смотрит на полки с алкоголем на дальней стене бара, при этом выглядя так кровожадный маленький член. Я не знаю, как еще описать своего брата, когда тот начинает пить. У него всегда этот "Я ненавижу тебя и всех здесь присутствующих" вид. Различие лишь в том, что сейчас все интенсивнее раз в сто.

Я несколько раз киваю, зная, что в моих глазах вспыхивает огонь. А затем я хватаю чертов табурет возле него и переставляю его так, чтобы сесть между братом и Коннором. Прямо сейчас я не хочу, чтобы Коннор был близко к моему брату, защищая его. Ло не нуждается в гребаной защите, так что я отрезаю этот канал общения.