Теплый шоколад на десерт

— За тебя, — проговорил Кэл, поднимая бокал. Они чокнулись и выпили вино до дна.

Разнообразные мысли кружились в голове быстро и хаотично. В бесконечной борьбе с самим собой — « выгорит не выгорит, примет или возмутится», едва не победило первое. Спасла Кэла природная лень и разделяющих их с Джиллиан столик. Но все равно Кэлу потребовалось сверхъестественное усилие, чтобы не плюнув на все приличия, не встать, не подойти к Джиллиан, не взять в ладони ее лицо и не поцеловать ее влажные от вина и зовущие губы. Он изнывал от желания погрузить пальцы в ее волосы, жаждал приникнуть ртом к ее теплой атласной коже и уткнуться носом, в глубокий вырез ее рубашки.

И одним махом разрушить все, что было между ними.

А Джиллиан, прикрыв глаза, из—под ресниц наблюдала за Кэлом, наслаждаясь его особым вниманием, отметив, что выпив, он ослабил контроль над своими эмоциями.

— Десерт будем заказывать? — прозвучало над ухом.

Джиллиан была искренне благодарна подплывшей к ним официантке за бесцеремонность. Голова кружилась, но вовсе не от выпитого вина.

— Безусловно, — Кэл потер ладони, многозначительно вскинув брови, — Что там у вас на сладенькое?

— Желательно не слишком калорийное, — Джиллиан постаралась произнести это как можно легкомысленно и непринужденно, хотя сомневалась, что ей удастся одурачить Кэла. С небрежной ухмылкой он неотрывно наблюдал за ней, судя по всему, Кэл разгадал, что ее желание отведать сладкого — лишь неуклюжая уловка с целью отвлечь его внимание.

Опустив взгляд, Джиллиан водила пальцем по строчкам меню, едва различая напечатанное.

— Думаю, что с этим трудным заданием, я справлюсь быстрее, — Кэл выхватил из ее рук книжечку и глубокомысленно прочитал вслух:

— Сливочный торт «Парижский» с шоколадной глазурью…

— Звучит неплохо, — тут же вставила слово Джиллиан, — С вишней?

Официантка, скептически поджав губы, перекрестила руки на необъятной груди в ожидании, поняв, что процесс выбора «пироженки» затянется и превратиться в издевательский спектакль.

— С клубникой, — ответила она с достоинством присущим королевской особе.

— А чем отличается торт «Парижский» сливочный от просто «Парижского»? — углубился в подробности меню Кэл, причмокивая и облизывая губы.

— Доллар двадцать пять, — не моргнув глазом, посвятила его в тайны кухни Мила.

— Оригинальный десерт.

Вскинув руку, Кэл сделал перед лицом официантки несколько вращательных движений кистью.

— Прелестно. Сливочный из Парижа даме, а мне слоеный яблочный пирог. И два больших кофе.

— С сыром или ванильным мороженым? — с язвой в голосе осведомилась официантка, делая пометки в своем блокнотике.

— Фостер? — выпучив глаза, Кэл повернулся к ней, — Что ты кладешь в кофе? Сыр или мороженое.

— Ничего, — пожав плечами, ответила она и тут же добавила очень серьезно, — Обычно я пью черный кофе с ложечкой сахара. И как говорил Талейран: «Кофе должен быть горячим, как геена, черным, как дьявол, чистым, как ангел, и сладким, как любовь».

Кэл раскрыв рот, развел руками.

— О, Боже! — Мила театрально закатила глаза, демонстрируя недюженную выдержку, — Я спрашиваю, что положить вам на пирог, — уточнила она.

— Мне на пирог? — ужаснулся Кэл, — А сливок у вас нет?

— Найдутся.

Мила удалилась, осуждающе прокачивая головой, а Кэл поймал взгляд Джиллиан, хитро подмигнул и они смотрели друг другу в глаза, пока не рассмеялись. Прикрыв лицо ладонью, и запрокинув голову назад Джиллиан, со стороны выглядела крепко подвыпившей, но ей было так хорошо, что плевать она хотела на осуждающие взгляды.

— Давно не видел тебя смеющуюся, — тихо произнес Кэл, — Мне нравится слушать твой смех.

Этот хрипловатый шепот подействовал на Джиллиан странным образом, заставив тело сжаться в сладостном предчувствии. Непривычно мягкий взгляд Кэла, его тихий голос будто проникал в каждую клеточку, будоража нервы. Джиллиан сглотнула и облизала губы, закинув ногу на ногу, она словно пыталась закрыться от исходящих от Кэла эротических флюидов, но это была слабая попытка, и бороться с нарастающим возбуждением оказалось невозможным.

Она вдруг вспомнила тот день, когда она смело и самоуверенно вошла в его кабинет, решив принять предложение о совместном деле. Именно тогда и начались мучительные испытания, которые не закончились и по сей день. Вместе с тем ее преследовало неотвязное ощущение, что воздействие оказанное Кэлом на нее лично, на ее судьбу и во время пробной встречи в ресторане за ланчем, когда он буквально сразил ее своим талантом и необычным чувством юмора, и затем в пустом обшарпанном кабинете, когда предложил присесть на краешек своего стола с таким видом, словно это был императорский трон, хотя в тот момент у него не оказалось даже простого стула, походило на детскую шалость в сравнении с тем, что ожидало ее в ближайшем будущем.

И она хотела и была готова к переменам в их отношениях.

Разорвав зрительный контакт с Кэлом, Джиллиан посмотрела в окно, на темнеющее небо, на черные силуэты распустившихся роз, их махровые шапки прижимались к стеклу, едва заметно покачиваясь от ветра. Обхватила себя ладонями за плечи и прикрыла глаза, стараясь не слушать голос Кэла, он ловко сменил тему и, прихлебывая вино, со свойственным ему скепсисом рассуждал об изменчивости человеческой натуры. Кажется, его ядовитые стрелы были направлены в адрес веселой компании молодых людей, слишком громко обсуждающих свою победу в каком—то соревновании.

Декабрь 2004 года

Музыка сменилась, тягучий негритянский блюз пришел на смену страстному танго. Голос певицы, низкий горловой, проникал в самую душу, слова песни горькие, жалящие, словно змеиные укусы, заставили Джиллиан напрячься. Поющая женщина плакала, сожалея о неудавшейся любви. О разлуке, об одиночестве, о невозможности встречи с любимым. Ранящие слова абсолютно отражали нынешнее состояние Джиллиан, вернув ее в реальность из короткой сказки-танца, напомнив, что они с Кэлом находятся в этом уютном ресторанчике, празднуя первую настоящую победу, выиграв очень серьезное дело. Ее поведение было недопустимо для замужней женщины, только что в руках Кэла, позабыв обо всем, танцевала, отдаваясь без оглядки сумасшедшему танго.

Голова все еще кружилась, кровь в венах бурлила, а от приподнятого настроения не осталось и следа. Построенный ею красочный, карточный домик рушился, рушился... И ничто не могло остановить крушения. Два пустых места за столиком. Двое самых близких людей : Алек и Зоуи не пожелали разделить их успех, все еще считая организацию фирмы «Лайтмангрупп» блажью и глупой аферой. Алек, презрительно фыркнув, объяснил свой отказ срочным делом, а Зоуи демонстративно кашляя в телефонную трубку, прикрылась несуществующей простудой. Может все же стоило перенести место празднования в дорогой ресторан на Капитолийском холме? Может это местечко виделось Алеку и Зоуи, не лишенным снобизма, излишне дешевым и непрезентабельным? Но разве это главное? Когда людям приятно находиться вместе, не столь важна стоимость блюд и вышколенность обслуги. Горло перехватило, сердце сжалось от обиды и злости. Возбуждение сменилось отчаянием, и ей ужасно захотелось плакать. Умом она понимала, что это глупо, бесполезно, слезы не помогут, что значительную роль в ее слабости играет алкоголь, и из-за пары лишних бокалов вина, ей трудно держать себя в руках. Джиллиан пробовала отвлечься, мысленно ругая себя за безответственное поведение, достойное лишь истеричной домохозяйке. Но справиться с собой не могла, тяжело, прерывисто дыша, она уперлась лбом Кэлу в плечо и глотала подступившие слезы. Кэл, выпив не одну порцию отличнейшего виски, и находясь в чудесном настроении, не сразу сообразил, что с Джиллиан что-то происходит, лишь ощутил, как напряглись ее мышцы, как она сжалась, словно пыталась защититься от опасности, и видел вздрагивающие плечи. Осторожно, не зная причины столь резкого перепада настроения, и не желая ранить ее еще сильнее, коснулся ладонью волос и спросил.