Теплый шоколад на десерт

Он кивнул, отчасти потому что в ее словах был здравый смысл, отчасти соглашаясь с ее мнением.

— Я докажу тебе, клянусь, Джилл. И пока мы вместе, Фостер, мы справимся. Мы же непобедимые.

Боль, не дающая глубоко дышать, наконец, полностью ослабла, и Джиллиан с облегчением вздохнула и внезапно поежилась.

— Ты замерзла? — Кэл еще крепче, прижал ее к себе.

— Нет, — ответила она, вздрогнула, поерзав на месте, и опустила взгляд.

— Чудесно! — Кэл рассерженно фыркнул, проследив куда она смотрит и отстранился от Джиллиан. Он с хмурым видом исследовал багровый кроповодтек на ее бедре, попавший в круг мягкого света. Размером с ладонь, он устрашающе темнел на коже.

— Ударилась при падении, — она поправила задравшийся край футболки. — И не делай из этой мелочи трагедию.

— Кто, я? Это ты обычно находишь в моих действиях признаки драмы.

— Чаще фарса, — усмехнулась она, поразившись бурному протесту Кэла и, не понимая, почему он так трусит, собираясь вновь прочертить границу и восстановить полосу отчуждения.

Подавив рвущийся с губ непроизвольный стон, Джиллиан опустив голову, наблюдала за Кэлом: давно, очень давно она не видела такого выражения на его лице. Он осторожно касался кончиками пальцев синяка — осознанная чувственность этого движения ошеломила Джиллиан, и послужила хорошей подсказкой — лучшего момента не найти, чтобы заставить его действовать в нужном направлении.

— Ерунда, — она сбросила его руку с ноги и опустила ладони на плечи, склонила голову на бок и, привстав на коленях , вновь обняла, запустив руки Кэлу подмышки и прижимаясь всем телом.

Потрясенный ее требовательностью, Кэл постарался освободиться, отшатнувшись назад.

— Потише, Фостер, ты переломаешь мне ребра, — и поганенько ухмыльнулся, в душе ненавидя себя.

— Ну, да, нахамить и оскорбить. В этом деле ты виртуоз, — Джиллиан, разжала руки и горько усмехнулась, попыталась закинуть назад волосы, лезущие в рот и глаза, но сделала слишком резкое, короткое движение и они посыпались дождем на лицо, так вовремя, скрывая от Кэла разочарование, которое отразилось во взгляде и изгибе губ, — Ничего не изменилось. Слова они всего лишь слова.

— Я с трудом читаю тебя. Твоя защита непроницаема, — увильнул он от ответа, делая вид, что не понял ее намека, дернул ртом и облизал губы, выдавая себя с головой.

— А спросить, Кэл? — Джиллиан не стала напоминать ему «красивую речь о прощении», произнесенную минуту назад. Зачем? В этом весь Кэл. Оперлась рукой о край кровати, собираясь подняться на ноги, — Я отвечу, терпения мне не занимать. И что это значит? — сердито бросила она, плюхнувшись на ковер, Кэл достаточно грубо стиснул ее запястье, потянув на себя и, вынуждая вновь сесть рядом.

Она пыталась сохранять, как можно, более нейтральное выражение лица. За этой маской безразличия таилась настоящая катастрофа, неужели она ошиблась. И сейчас выглядит смешно и глупо, пытаясь предложить себя Кэлу. Нет! Она не намерена позволять этим эмоциям отразиться на лице. « Ему же так сложно ее читать. Лжец!»

Тянуть дальше было бессмысленно, к ней, как оказывается, не вернулась прежняя выдержка и уверенность и вновь, в глубине души закипали слезы. Ей захотелось свернуться в крохотный клубочек и оказать подальше от этого места. Найти способ справиться со своими чувствами и больше никогда не поднимать в разговоре с Кэлом «опасную тему». Но вместо этого она судорожно вздохнула и решила раз и навсегда покончить с недомолвками.

— Если я не права, скажи мне в лицо, не лги и не увиливай, — она сжала его плечи, — Я требую!

Они в звенящей тишине сверлили друг друга взглядами, но не решались посмотреть глаза в глаза.

Затянувшееся молчание становилось оглушительным, было слышно, как тикают внизу на кухне настенные часы, и поскрипывает дерево потолочного перекрытия, тяжело нависающего над головами.

Кэл пододвинулся вплотную, и Джиллиан это предвидела. Его любимая манера — сунуть нос в ее личное пространство. И теперь был настолько близко, что она могла чувствовать его дыхание у себя на лице. Это казалось до жути привычным — это был вызов, он хотел, чтобы она отступила. Но она не сдвинулась с места, не моргнула, не пошевелилась вообще, лишь прищурилась и демонстративно измерила взглядом расстояние между ними.

В эти мгновения она позабыла, что грань между гневом и страстью очень ломкая. А Кэл заводится с пол оборота и в гневе беспощаден, но, как и все смертные теряет контроль над эмоциями. И пока Джиллиан решала, как поступить — послать Кэла к черту и уйти, зализывать раны, или все же надавить, и вынудить сказать правду. Слишком погруженная в свои переживания, она не обратила внимания на перемены. Как в долю секунды недоумение во взгляде Кэла сменилось на яростный блеск, и появилась упрямая решимость, которая всегда пугала Джиллиан. Если он принял решение, то никакие уговоры и разумные доводы не помогут и будут просто сметены с пути. Неожиданно для нее, Кэл схватил ее за запястья, завел ей руки за спину и подтянул ее ближе к своей груди... Почти теряя самоконтроль, он левой рукой стискивал оба ее запястья, крепко, почти до боли, а правой ладонью обхватил шею.

— Ты хочешь правды?! — прошептал он сквозь зубы, сжал пальцами волосы и потянул назад, запрокидывая ее голову.

Вопрос снова был риторическим.

Прыжок кобры на растревожившую ее жертву оказался бы менее быстр и неожиданен.

Кэл обрушился на нее с безжалостностью урагана, не дав ей вздохнуть. Нашел ее рот и жадными губами, впился в него, алчно, ненасытно, изо всех сил прижал к себе, стремясь утолить чудовищный, неодолимый порыв.

Не было никакого притворства, ни нежного шепота слов ласки или признаний в любви, никаких объяснений. Джиллиан потеряла равновесие и начала заваливаться на бок, Кэл отпустил ее руки и обнял за талию, привлекая к себе. Она чувствовала, как его пальцы поглаживали ее поясницу, чувствовала, как быстро бьется его сердце... Вскинув руки, она медленно скользила по его плечам. Она была слишком ошеломлена, чтобы еще злиться, и слишком растерянна, чтобы сопротивляться.

В какой-то момент Джиллиан начала хвататься за Кэла, она комкала его футболку в руках, прижимая его ближе к себе. Внутренний голос отчаянно вопил, что необходимо остановиться! Это не должно было случиться так! Он так ничего и не сказал ей. Это сумасшествие... это было безответственным, и опасным, и еще она могла назвать тысячу причин, которые потенциально могли разрушить все. Ведь в следующую секунду Кэл мог оттолкнуть ее и рассмеяться. Не смотря на все его слова и уверения «что больше никогда», он обладал потрясающим талантом причинять ей боль.

Всего один поцелуй, и он доказал ей, что она в полной власти этого отвратительного, невыносимого мужчины. Мужчины, который с легкостью может разбить ей сердце и саркастически улыбнувшись, перешагнуть через осколки. И все равно, как никогда ранее ощущала себя совершенно живой в его руках. Это было очень волнующе.

Джиллиан подставила ему шею, обнажила плечи, благо растянутый ворот футболки позволял это, прохладная кожа была влажной и нежной, и Кэлу казалось, что скользя по ней губами, он тонет, погружается все глубже, задыхающийся беспомощный, отдавшись во власть чувственности Джиллиан. Долго сдерживаемое желание — темное горькое вино — внезапно хлынуло на волю, снося все плотины и размывая последние границы.

Отпрянул, задыхаясь и дрожа всем телом он каким-то чудом поймал взгляд Джиллиан и прочитал в серых, широко распахнутых глаза ответ на снедающий его вопрос.

— Да! Да! — безмолвно кричала она.

Сжала голову Кэла за затылок, поглаживая по волосам, плечам, провела прыгающими от нетерпения пальцами по щеке, коснулась подбородка и прижала указательный палец к его нижней губе. Чисто инстинктивно, он обхватил его губами и коснулся кончиком языка, все еще оглушенный он едва расслышал тихий смех Джиллиан. Властный смех победительницы.