Терновый венок надежды

Провернуть ключ в замке, зайти внутрь. Включить настольную лампу. Скользнуть взглядом около - и присесть в кресло. Еще миг рассуждений - откинулся на спинку.

Ожидание. Теперь мне остается лишь одно - ожидание.

***

(М а т у а)

Скрипнула дверь. На мгновение позволил себе удивиться Крег, но затем, отыскав взглядом то, что волновало, а именно незваного гостя, меня, тяжело вздохнул (то ли от разочарования, то ли от облегчения) и прошелся к столу. Бросил на скатерть ключи.

Еще одно нелепое кривляние (видимо, выковыривая языком что-то из зубов), цыкнул, и, наконец-то, нагло, с вызовом, уставился мне в глаза.

– И? С чего такая честь, если можно поинтересоваться?
– язвительно ухмыльнулся, скрывая истинные эмоции.

Подался я немного вперед, скрестив руки на коленях.

Глубокий вдох и, тщательно подбирая слова, решился на вскрытие... чужих тайн.

Глаза в глаза.

– Я здесь из-за нее.

– Нее?
– переспросил Коротышка и присел на край стола. Взгляд сверху вниз.

(невольно ухмыльнулся я от его нахальства и грубости; прожевываю самолюбие)

– Из-за Виттории.

Обмер: видно было, как невольно скривился от боли, но лишь на мгновение; ведь затем, совладав с собой, рисует равнодушие.

– Из-за Анисии, - любезно уточняю.

– Я уже понял, - дерзко перебил меня. Саркастически улыбнулся, а после отвращение и ярость исполосовала его лицо, отчего я вмиг опустил взгляд, сам замирая от некого стыда и обиды.

Ухмыляюсь, тоже натягивая маску лжи.

– И что же ты мне скажешь?
– неожиданно продолжил этот белобрысый упырь, видимо, не выдержав моей долгой паузы.

И тут я понял... Действительно, какие можно подобрать слова, доводы, дабы оправдать ... ею содеянное? По крайней мере, смотря именно с его колокольни.

Что?

Ровным счетом... ничего.

Тяжелый, глубокий мой вздох.

Встал с кресла. Взял с подлокотника свою "поклажу" и хотел, было, податься к двери, уйти, но в последний момент... рискую попытать удачу, замер.

– Да, в принципе, ничего особого. Просто...
– обернулся, протянул Крегу небольшой коробок.
– Вот. Это - вашей Майи вещи. Виттория сохранила их и просила... передать ей, - изумленный взгляд перекосил его лицо.
– Я думаю, ты лучше справишься, нежели я. Верно?

Несмело дрогнул, моргнул. Вдох - и потянулся в ответ.

Забрал, подал к себе и открыл крышку. Беглый взгляд - и мигом прикрыл обратно.

Взор на меня.

– Благодарю.

Отвернулся я, пряча победную ухмылку.

– В общем, - решаюсь на первый залп, и снова лицом к лицу, - она искренне сожалеет о том, как поступила. Хотя... и не могла иначе. Это же - Виттория. Она вынуждена так поступать, даже если... это будет стоить ей собственного счастья, жизни, и... любви.

(вмиг на меня метнул взгляд, в глаза, но тут же и осекся, потупил вновь взор в пол)

– То, что для одних кажется предательством, - продолжаю свою речь я, - для других - справедливость.

Тяжелый, болезненный вздох. Дрогнул Шон, сменив позу. Очи уставил в мои.

– Я знаю.

Удивленно хмыкнул я и невольно закивал головой.

Это хорошо, что знаешь. Хорошо.

– И, кстати, - ухмыляюсь, - если бы не она, вам бы отнюдь не сепультура светила, а сам понимаешь... что.

Несмело качнул тот головой, соглашаясь. Но в голос не ответил. Смолчал.

И вновь я ковыряюсь в своих мыслях, подбирая нужные слова, дабы не звучало все пошло и глупо. Заезженно и лживо.

– Еще одно, что... я думаю, стоит тебе знать, - невольно делаю глубокий, громкий вздох, - не мне, конечно, бы это говорить. Однако... больше некому, - тяжелая пауза, собирая остатки сил, дабы отдать самую страшную тайну своей девочки, отдать им - на растерзание, мерзким тварям окружающего, бездушного, мира.
– Она все еще тебя любит. Как тогда... когда повстречала на свою беду и так сильно привязалась. Ждала всё это время. Едва ли каждый день ходила к тебе на могилу, слезно вымаливая прощение. И сейчас ждала, но... испугалась в последний момент и сбежала. Думай, сам решай, конечно. Но знай, то, что у вас было там с ней... Я, правда, не знаю всех подробностей, но точно уверен в одном: то, что случилось в ту далекую, чертову ночь, - пауза, набираясь смелости на важное... ее ... признание, и веду дальше, - было, по истине, искренним. Без притворства.

Тяжело вздыхаю я, прогоняя боль и неловкость; прошелся по комнате, остановился у стеллажей с книгами. Вновь взор на обмершего в жутких, тягостных мыслях, Шона.

И добиваю начатое:

– Зная многие... порой, даже самые жуткие детали ее жизни, могу точно сказать, ты - ... второй мужчина, которого она подпустила к себе. И это за полтысячелетия-то... нелегкой жизни.

Смущение и изумление тотчас взорвались у него внутри.

Метнул на меня удивленный взгляд.

– А первый - это ее муж, причем... еще до обращения в Древнюю, - вздох и присел я на подлокотник кресла.
– Как по мне, это - что-то, да значит. Однако, решать тебе. Никто не навязывается и не упрашивает. Все мы - взрослые люди. И нужно рассуждать трезво и правдиво. Тем более, что не каждому по силе выдержать ее судьбу, причем... хотя бы, просто, находиться рядом, сопровождать по этому тернистому, неблагодарному пути. И вновь не пойми меня превратно: я не говорю, что ты должен испугаться. Знаю, что не трус, ведь иначе бы никогда не смог бы даже привлечь ее внимание, а не то, что бы... покорить сердце. Просто...
– и сызнова вздох, перебирая мысли.
– Просто, знай. Что и как. И куда ведет тот или иной выбор. Если честно, как по мне, пусть бы и дальше оставались все эти ее чувства да терзания сокровенной тайной, однако... это было бы уж слишком несправедливо по отношению к ней.

Взгляд, уверенный и смелый на молодого человека, уже решаясь на собственную искренность.

– Я знаю, что и ты был с ней честен. И чувства твои были настоящими, - вмиг выстрелил мне в глаза Крег взглядом, выдерживаю зрительный бой, - иначе бы она тут же почувствовала обман, твою игру. И не поверила бы, не пошла за тобой, и не хотела бы так отчаянно предать всё свое прошлое и всё то, что так рачительно создавала веками. Но ее поступок по отношению к тебе ужасен. Не спорю. Никто не спорит. И тем не менее, Виттория свое наказание тоже приняла и исполнила. Ты - под землей. Она - под небесами. Маялась, корила себя, ненавидела. Не жила...
– отбывала.

– Я ее слышал, - внезапно отозвался Шон.

– Что, прости?
– нахмурился я в непонимании.

– Я ее слышал. Конечно, я думал, что просто сошел с ума. Галлюцинации. Выдумка. Сон, в конце концов, но затем... затем это стало повторяться слишком часто. Ее плач, крики, просьбы. Я ничего не мог поделать - будь это хоть правдой, хоть ложью. Это было жутко... И ты прав. Я, действительно, ее полюбил. Эту чертовку, - закачал головой.
– Такого взрыва эмоций, который я пережил в ту ночь, никто бы... наверно, не выдержал. Но мне повезло - она ответила взаимностью, - вдруг взгляд перевел на меня Крег, в глаза.
– Я благодарен тебе за искренность и за все, что ты мне рассказал, - тяжелый вздох.
– Однако...

(в душе моей похолодело, замер, не дыша)

– Однако, - продолжил Шон.
– Сам понимаешь, я не могу всё сейчас бросить и пуститься за ней. Здесь моя семья - и я нужен им сейчас. А, когда все закончится, ... там... видно будет, - виновато поджал губы, - по крайней мере, я думаю, стоит дать нам высказаться друг другу.
– Криво, едко ухмыльнулся, что-то вообразив в своей голове.
– А коробку, - метнул взгляд на руки свои, - я передам. Отдельное спасибо. Это - и, вправду, важные вещи для Майи. Благодарю.