Терпение дьявола

Эта странная речь еще долго будет звучать в памяти немногочисленных свидетелей.

Дуло ружья поднялось, и садовник двинулся по ресторану сеять цветы зла. И сеял до тех пор, пока не осталось семян.

Стеф отпустил скатерть, как театральный занавес, накрыл голову руками и свернулся калачиком между мягких ног Эстер.

15

Половинка луны зацепилась за синее рассветное небо, как ночная драгоценность, оброненная торопливой зарей. Людивина смотрела на эту полупрозрачную брошь, висящую над Парижем, и пыталась проснуться. Разум еще тонул в тумане сна, и даже горячий утренний кофе был бессилен. Слишком много усталости накопилось за короткое время, и казалось, что прошлые выходные были давным-давно.

Вялой рукой Людивина включила радио послушать новости. Когда она вообще в последний раз читала газету, смотрела телевизор?..

Четверг, 8 мая. Праздник, выходной.

Только не у отдела расследований… Выходной не для нас, если мы не хотим упустить психопата, который за это время освежует еще одну жертву…

Стоит следователям взять выходной, и кто-то из тех, кто сейчас отдыхает в кругу семьи, не проживет и недели. Вот так все просто.

Бойню в поезде еще бурно обсуждали новостные радиостанции, но ее потеснила новая трагедия – стрельба в парижском ресторане. Шестеро убитых, восемь раненых. Сумасшедший стрелок покончил с собой, когда прибыли силы правопорядка. Гнусная история. Люди пришли поужинать, хорошо провести время, и для них все изменилось навсегда. С миром что-то неладно, думала Людивина всякий раз, когда случалось нечто подобное. К счастью, редко. Но тут за стрельбой в поезде – сразу стрельба в ресторане. Стоит ли верить ГФЛ? Как такое возможно? Неужели кто-то действительно манипулировал двумя подростками? Трудно такое себе представить. Кто сумел настолько подчинить своей воле юных парней, чтобы они пошли расстреливать невинных людей и после этого сами застрелились? Разве что их зомбировали, тотально промыли мозги, но это же невозможно… И то же самое с психом в ресторане Шестнадцатого округа. Люди не компьютеры, нельзя просто так переписать их программы, человеческая психика слишком сложна.

Людивина посмотрела на старинные часы над кухонной дверью – 8:04. Пора. Прокурор разрешил временно выпустить ГФЛ, но только под усиленной охраной. Сначала предстояло взять под наблюдение местность и «новообращенного», которого заманил в ряды своих приверженцев тот, кого ГФЛ называл хозяином. Отделу расследований было дозволено действовать только в том случае, если задержание не будет рискованным. При малейшей угрозе следует вызвать специалистов по таким делам – группу вмешательства. «Пусть каждый занимается своим делом», – всегда говорил прокурор.

Людивина долго стояла под душем, пока зеркало не запотело, затем пошла одеваться. Плечо и рука были багрово-черные, любое движение отзывалось колющей болью. Зато кости не сломаны, утешила себя она, просто огромный синяк, сам рассосется. Натянула джинсы, надела ярко-зеленую футболку со скелетом статуи Свободы и кроссовки, в которых удобно бегать. С ГФЛ нужно быть готовой ко всему. Возможно, с его стороны это уловка, способ подышать свежим воздухом или дать деру. Но даже если он задумал их обдурить, нельзя оставлять без внимания такую зацепку. В конце концов, безумец мог и не соврать.

Не слишком большой профессиональный опыт подсказывал Людивине, что подозреваемые порой ведут себя самым непредсказуемым образом, с ними возможно все.

Она повесила на пояс кобуру со служебным оружием и прикрыла ее ветровкой цвета хаки.

Во дворе жандармских казарм три машины уже были готовы к выезду. Людивина отправилась в кабинет полковника Жиана за последними указаниями. Он доверил ей руководство операцией, но предупредил, чтобы не тратила время зря. Если ГФЛ начнет хитрить и водить их по кругу, пусть вся группа возвращается. И чтобы никакого риска. Риск оценивает она.

Людивина поехала в первой машине, с Гильемом. ГФЛ посадили во вторую, под надзор Сеньона.

Автомобили покинули территорию жандармерии, выехали на кольцо, следуя указаниям сатаниста, и помчались, превышая скорость, с включенными мигалками.

– Он говорит, нужно повернуть на юг, в сторону Мелена, – сообщил Сеньон по рации.

Людивина позвонила ему на мобильный.

– Отвечай так, чтобы он не понял, о чем мы говорим. Как считаешь, ему можно доверять?

– Понятия не имею.

– Он готов сотрудничать?

– Вроде бы.

– Полный адрес дать отказывается?

– Да, все по ходу дела.

– Сказал хотя бы, далеко или нет?

– Максимум час пути.

– А имя назвать по-прежнему не хочет?

– Нет.

– Ладно. Смотри за ним в оба. Если почуешь, что он нас разводит, все отменяем и возвращаемся.

– Принято.

Гильем, сидевший за рулем, покосился на коллегу.

– Ты правда думаешь, что ГФЛ так просто сольет кого-то из сообщников? Знаешь, сегодня вся контора делала ставки. И твои шансы оценивались довольно низко.

– Не сомневаюсь.

– Но ведь это нелогично, согласись! Какая ему от этого выгода?

– Он следует логике, которая соответствует его умственным построениям. Например, если он приведет нас к «новообращенному» своего хозяина, это пойдет на пользу их общему делу или, по крайней мере, докажет нам, что угроза действительно существует и надо принимать их всерьез. Если так, то он точно все покажет.

– Но он же псих, да? Суд присяжных ему не грозит, так что вряд ли тут можно доверять.

– Но если все-таки он выведет нас на след свежевателя и «хозяина», мы не пожалеем, что согласились участвовать в его игре, уж поверь.

– Хозяина – это в смысле…

Гильем нервно хохотнул, но ему явно не было смешно.

После долгой паузы он все же не удержался и продолжил:

– Думаешь, он всерьез? То есть действительно верит, что это сам дьявол?

– Ты видел его татуировки и шрамы? У меня нет ни малейших сомнений. И потом, я читала его дневник. ГФЛ – одержимый. Вся его жизнь сосредоточена на этой теме. Когда немного разберемся в деле, надо будет установить его личность и покопаться в прошлом, чтобы понять, как он до такого докатился.

– Без отпечатков пальцев вряд ли что-то выйдет.

– Может, его ДНК есть в базе. Отпечатки можно вытравить, но скрыть свою личность невозможно. Мне кажется, мы удивимся, когда узнаем.

– Почему ты так думаешь?

– Чутье подсказывает.

– Чутье? Ты серьезно? – хмыкнул Гильем. – Как у старых фликов в полицейских романах восьмидесятых?

– О’кей, назовем это частным предположением. Ты вчера слушал запись допроса? Обратил внимание, как странно он говорит? Выглядит как маргинал, скатившийся ниже плинтуса, но не может скрыть признаков того, кем был раньше. Судя по словарному запасу, по тому, как он строит фразы, я бы не сказала, что мы имеем дело с классическим асоциальным типом из бедной семьи, недоучившимся в школе. Боюсь, он действительно нас удивит.

– Если ты права, тогда с ним должно было случиться что-то серьезное, если он оказался на самом дне.

– Да, – задумчиво кивнула Людивина. – Какое-то потрясение.

– Скорее всего, наркотики, – предположил Гильем, – типичная история. Ставлю на то, что наркозависимость полностью выбила его из колеи.

– Или встреча с какой-то исключительной личностью.

– Например?

Людивина повернулась к нему с загадочным видом:

– А что, если он и правда встретил дьявола, Гильем?