Террариум черепах

Оно отвратительное. - Он новенький в нашем классе.

Будет помогать мне по литературе. - Я вновь закатываю

глаза.

– Очень приятно познакомиться, Максим, - улыбается

моя мама и я точно знаю, что улыбка её обезоруживающе

восхитительна и Макс уже сражён. - Меня зовут Аделина

Игоревна.

– Мне не менее приятно познакомиться с вами,

Аделина Игоревна, - воркует он и я узнаю, что у моего

нового одноклассника улыбка не менее обезоруживающая,

и на этот раз сражена мама.

Меня сейчас стошнит.

– Ладно! - бесцеремонно прерываю их я. - Вы вор-

куйте, я пойду.

Я иду в свою комнату и последнее, что слышу,

мамино с придыханием:

– Она всегда была непростым ребёнком.

И дверь с громкий стуком закрывается. Люблю

шандарахнуть.

Тринадцать

Что ж, нужно отдать сморчку должное, он неглуп.

В литературе разбирается.

– Знаешь, это мило, что мама называет тебя Энни,

– вдруг произносит он. Я таращусь на него. Какого

чёрта он несёт? - Твоя мама вообще очень милая.

– Она не милая, - я серьёзно смотрю на него. - Она

восхитительная.

Макс чуть грустно улыбается.

– Ты очень любишь её, да?

Я качаю головой.

– Я её боготворю.

Он смотрит на меня с грустью и мне приходится

задать этот вопрос:

– Что с тобой?

Он смотрит на меня несколько секунд, будто решая

тот ли я человек, перед которым стоит исповедоваться.

Не тот. Ей-богу, не тот.

– Просто моя мама, она... умерла, когда мне было

восемь.

Меня немного удивляет то, что на секунду мне

стало жаль его, что не было привычного безразличия.

Но затем наваждение проходит, мне снова всё равно.

– Бывает, - равнодушно пожимаю плечами я,

встаю с дивана и подхожу к окну.

Затылком чувствую его взгляд, полный негодования

и замешательства.

– А ты вообще умеешь сочувствовать людям? -

спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему.

– А надо?

– Наверное, - пожимает плечами он и смотрит

растерянно, будто увидел диковинную зверушку. Я

завожу его в тупик? Отлично.

– Послушай, если ты ждал сострадания к бедному

одинокому мальчику, потерявшему любимую мамочку,

то ты обратился не по адресу.

Он встаёт со стула и подходит ко мне. Смотрит

в глаза. Запугивает? О-о, я просто трепещу...

– Итак, давай подведём итог, - вдруг говорит

Макс совершенно неожиданное. - Ты злая, ты циничная,

ты бесчувственная, ты равнодушная. Ты куришь, ты

ненавидишь всех людей, но очень любишь свою мать.

– Я киваю. Вроде пока всё верно. Вот тебе и завожу

в тупик. Чёрт бы его побрал, психолог хренов.

– Ты охренительная, - заключает он и расплывается

в улыбке.

Кретин. Самый настоящий кретин.

– Я бы с тобой дружил.

– Я бы с тобой не стала.

– Почему?

– Ты как моя мама.

Он хмурится, явно не понимая сравнения. А ещё

не понимая, почему это проблема, ведь ещё несколько

секунд назад я сказала, что безумно люблю свою маму.

Но проблема не в этом.

– Слишком восхитительный, - поясняю я. Я ненавижу

что-то объяснять тугодумам, но он снова хмурится и я

начинаю чувствовать злость. Странное, но в чём-то даже

приятное чувство. Наверное, в новизне. Я весьма и

весьма безэмоциональный человек.

– Проведём другое сравнение, - вздыхаю я. Лет

через пятьдесят-шестьдесят (будет реалистами, сорок) за

мной придёт костлявая в чёрном плаще, а я трачу

драгоценное время на это. На него.

– Моя подруга. Лера...

– Смугляночка, - догадывается он, перебивая меня.

Я киваю.

– Она... как ты. Вся такая прекрасная. И умная и

красивая, и весёлая и располагающая. Но мы дружим.

Странно, не правда ли? - Вопрос риторический, и меня

радует, что хоть это он понимает. - Было бы странно,

если не знать Леру. Она невыносима. Она ужасна. Она

не человек. Она робот. Она чокнутая сука. Мне это

нравится в ней, нравится, что она неидеальная, как

кажется поначалу. А она понимает, что с таким букетом

патологических недостатков она не найдёт себе друзей.

Поэтому она дружит со мной, и в свою очередь

мирится с моими закидонами. Я её терплю, она меня

терпит. Удобно, знаешь ли.

Он пару секунд помолчал, покумекал, а потом выдал:

– Я тоже чокнутый.

– Поверь вам всем на слово, ага...

– Однажды я убил человека, - говорит Максим и

голос его спокоен, а лицо серьёзно.

– Кого?

– Врача психиатрической клиники. Не специально.

Просто нужно было сбежать.

– Докажи.

– Поверь мне на слово, ага, - передразнивает он.

– Да, я буду с тобой дружить, - говорю.

Неожиданно даже для самой себя.

– Серьёзно? - воодушевляется он и его лицо

больше не серьёзно, оно сияет, как новогодняя ёлка в

Кремле.

И этим нервирует. Жутко, знаете ли.

– Почему бы не попробовать, - пожимаю плечами я.

– Только не сияй так. Я ужасна. Дружба со мной

ужасна.

– Почему бы не попробовать, - усмехается он.

И правда. Чокнутый.

Четырнадцать

– Что может быть лучше любви? - вопрошает

Вера и Лера сухо усмехается. Немного подумав, она

отвечает:

– Секс.

– Бесплатный обед в Макдоналдсе, - подкидывает

свою идею Ира.