The Beginning of the End

Белла сжалась, ощущая себя попавшей в тенета этой унизительной экономики. Хотя она знала, как тщательно Синухету с некоторых пор приходится вести расходы - когда он стал главой такого большого семейства.

– Хорошо, - твердо сказала пленница.
– Но я желаю сама видеть и рассчитать, во сколько мне обойдется твоя помощь.

Жрица улыбнулась.

– Вот это правильно!

Потом кивнула в сторону комнаты Беллы, опять превращенной в детскую.

– Иди к ребенку, он уже давно ждет тебя.

Белла отступила и поклонилась, про себя возмущаясь, - как у этой женщины получается всем давать указания, считая и хозяина этого дома?

Она ушла, понимая, что, скорее всего, больше не увидится с Тамин до ее с Имхотепом отъезда. Потом Белла занялась малышом и напрочь забыла обо всем остальном.

Синухет навестил свою женщину, когда уже перевалило за середину дня и в доме все легли спать.

– Тамин и мой брат уехали, - сказал египтянин без предисловий.

Белла кивнула.

– Я тоже скоро уеду? Так вы постановили?

В ее голосе прозвучал невольный упрек, и Синухет быстро шагнул к ней.

– Если бы я сам знал, как лучше!
– воскликнул он. Простер руки и тут же уронил их.
– Но я верю Тамин. Ты знаешь, что боги преклоняют к ней слух…

Белла не удержала смешок, хотя ей было совсем не весело.

– А что же Имхотеп? Что он сказал обо всем этом?

Вдруг Белле не на шутку захотелось узнать мнение Имхотепа.

Синухет вздохнул.

– Брат воздержался от суждений, только сказал - что нанять убийцу мог кто угодно. Я с ним согласен.

Египтянин закрыл лицо руками и долго стоял так, припав к косяку; а Белла думала, глядя на Синухета, что его любовь к ней и ее детям уже слишком дорого ему обходится. Конечно, он не может рисковать всею своей семьей ради нее одной!

Белла подошла к хозяину и погладила по плечу.

– Как Реннефер?
– спросила она.

– Лучше, - отозвался Синухет.

Отнял руки от лица.

– Тамин не ошиблась.

Белла сочувственно улыбнулась, взяла Синухета за голову и поцеловала в лоб.

– Когда я должна уехать?

По лицу Синухета прошла тень.

– Наш второй сын еще так мал, а ты еще слаба… Выждем два месяца, а потом я спрошу Тамин, как обстоят дела. Если дом готов, я попрошу ее приехать за тобой.

Синухет усмехнулся.

– Кажется, сердце этой женщины обратилось к тебе.

“И пока я с ней, меня никто не тронет”, - подумала Белла.

Она спросила:

– А ты сам не можешь отвезти меня?

Потом вспомнила, что через два месяца опять настанет пора сбора винограда. А Синухет с видимой неохотой сказал:

– Я постараюсь сопровождать вас сам, но боюсь, что твой дом мне не покажут.

Белла нахмурилась:

– Как это?..

– Сады Амона закрыты для непосвященных. И я этому рад, - прибавил египтянин.
– Там до вас никто не доберется.

Если только не сами жрецы, подумала Белла. Но едва ли они согласны между собой насчет нее, и едва ли много человек в храме Амона узнает о ее прибытии… Египтяне умудрялись даже внутри одного дома возводить непроницаемые для слухов разгородки.

И своим воинам пророки Амона наверняка платят больше, чем фараон, - несмотря на все его богатство и недавнее обогащение за счет Азии!

Потом Синухет ушел, посоветовав Белле лечь поспать со всеми. Она послушалась. Сердце говорило ей, что в доме наступило затишье.

Вечером она навестила Реннефера и была рада видеть, что верный слуга поправляется. Белла пощупала его лоб, теперь прохладный и влажный, и настояла на том, чтобы самой сменить повязку.

Реннефер улыбнулся, когда она стала промокать рану тряпицей.

– Ты добрая госпожа, - сказал египтянин.
– Добрее, чем наша хозяйка. Но то, что ты здесь, - не Маат.

Белла кончила бинтовать и крепко связала концы льняных полос. Потом ее руки опустились на колени. Несмотря на то, что сделал для нее Реннефер, его теперешние слова больно ранили англичанку.

– Так было бы лучше, если бы меня убили?..

Он уже не первый здесь говорил ей такое. Белла Линдсей - настоящая Госпожа Хаоса, древние люди умели давать меткие и справедливые названия.

– Было бы лучше, если бы ты у нас совсем не появлялась, - серьезно ответил Реннефер.
– Но мой хозяин не мог противиться твоей богине. Теперь уже ничего не изменить.

Он поцеловал Белле руку, точно извиняясь.

– Надеюсь, в Ипет-Исут тебе будет спокойно.

***

Больше покушения не повторялись, но весь дом жил в напряжении. Все слуги-мужчины и все поселяне под властью Синухета были настороже. И люди вздохнули с облегчением, когда из Уасета пришло приглашение и Белла начала собираться в дорогу.

Они с Синухетом тревожились за малыша, но Хаи был здоровым ребенком. Ему предстояло выдержать только одно долгое путешествие по реке, а потом ничто не помешает ему спокойно расти.

Белла вспоминала, какой божественной безмятежностью был напоен воздух главного храма Та-Кемет, несмотря на коварство его служителей. К своему удивлению, она опять начала тосковать по этому месту. Или причиной была Тамин? Может быть, это Тамин околдовала и Беллу, и Синухета, гипнотизировала их?

Синухет говорил о жрецах с недоверием и самого великого Амона не любил; и, однако же, почти сразу пошел на поводу у жены брата…

Но теперь уже поздно. И Белле очень хотелось увидеться со старшим сыном, который стал таким взрослым. Наверное, совсем позабыл ее уроки английского!

Тамин приехала за день до отправления, почти неожиданно для всех, - в собственной новенькой ладье, украшенной изображением солнечного диска. Она была в синем парике, и в синем же, точно траурном, калазирисе. Но тонкую талию перетягивал золотой пояс с кистями, и своеобразную строгую красоту жрицы оттеняли золотой обруч-ожерелье и браслеты выше локтей.

Белла не скрывала своего изумления. Конечно, Тамин просили проводить ее в город, но они уже не ждали, что поглощенная своими обязанностями жрица откликнется на просьбу!