The Symmetrical Transit

– Это то, что ты наденешь? – решила уточнить.

Он поднял голову и посмотрел на Гермиону, та вспыхнула и запустила пальцы в волосы, пока Малфой осматривал ее, начиная с босых ног.

– Не подходит?

Она видела, как за три дня до похода в магазин он изучал маггловскую одежду так, словно та разительно отличалась от всего того, к чему он привык. Да сними с них мантии, и будет практически то же самое!

Малфой поднялся, и теперь настала очередь Гермионы его оглядывать, но смущенным тот не выглядел. Похоже, ему нравилось, когда на него смотрели. Черные брюки, графитовая рубашка, рядом лежал черный пиджак. Просто, хорошо, подходяще.

– Всё нормально.

Она подождала, пока он наденет пиджак, еще раз осмотрела Малфоя и замерла. Серый цвет действительно ему шел, и неужели у него всегда были такие широкие плечи? Гермионе и правда нравились босые парни в парадной одежде с тех пор, как она увидела Гарри перед Рождеством. И Господи, ей снова стало жарко. Не иначе шалят гормоны.

Гермиона помахала ладонью перед лицом, но замерла, когда Малфой выпрямился и посмотрел на нее.

– Эй… Ты можешь кое-что сделать для меня?

Он скептически хмыкнул.

– Смотря что.

– Мне просто надо… Я пыталась сделать это сама, но не могу дотянуться и увидеть и… это просто ужасно.

Хорошо, что Малфой не был дураком, а может просто немного растерялся. Тем не менее, в ответ на ее бормотание он только приподнял бровь и шагнул вперед, чтобы помочь Гермионе.

Она развернулась, очень остро осознавая, что на обозрение выставлена почти вся ее спина.

– Не слишком туго.

– Я в курсе. Мне ни к чему, чтобы ты опять взбесилась.

Когда его пальцы в первый раз коснулись ее кожи, она застыла, во второй – расслабилась, а в третий – уже ждала этого.

– Кислород жизненно необходим.

– У тебя был кислород. Ты просто не знаешь, как не жадничать, – может быть, ей показалось, но Гермиона была почти уверена, что его голос чуть дрогнул.

Она фыркнула.

– Вот я запихаю тебя в такую штуку и посмотрю, понравится тебе или нет.

– Это извращение, Грейнджер.

Гермиона вспыхнула и закатила глаза.

– Думаю, я бы дала тебе задохнуться.

– Ты бы и напавшего на тебя волка вытащила, попади он в ловушку.

Она хмыкнула.

– Зависит от обстоятельств.

Малфой хрипло усмехнулся, и от тепла его дыхания по спине побежали мурашки.

– Ты слишком мягкая для этого мира, Грейнджер.

– И что это должно значить? – ее голос звучал напряженно, но Малфой ответил спокойно:

– Это значит, что тебе нужно самой убить волка.

Его руки просто не имели права быть такими мягкими. Кроме больших пальцев. Он прижал их к ее спине, обхватывая ладонями бока Гермионы и притягивая девушку к себе, когда та, задумавшись, подалась вперед. Она чувствовала все шероховатости подушечек, когда его пальцы коснулись ее кожи.

Она прочистила горло, потому что слишком остро ощущала его рядом с собой. Его руки, его тепло, близость его тела, дыхание, потревожившее пряди на ее макушке, когда Малфой наклонился, чтобы продеть шнурок в отверстие.

Ей снова стало жарко, и пришлось сконцентрироваться на том, чтобы стоять ровно. Она опять обмахнулась ладонью в попытке успокоиться, сверля взглядом стену перед собой .

– Ты в порядке?

– Да. Просто жарко, – ответила она, и Малфой хмыкнул, отчего волосы на затылке встали у Гермионы дыбом. – Мне весь день жарко.

Она не могла позволить ему думать, что он хоть как-то связан с ее состоянием. Потому что он был совершенно не при чем.

– Я только хотел убедиться, что ты не собираешься помирать или что-то в этом духе.

– Ха-ха…

Повисла тишина, и Гермиона пыталась хоть на что-то отвлечься, но мысли снова и снова возвращались к тому, что сейчас происходило. Малфой молчал, и в этом не было ничего необычного. Да она и сама не горела желанием поддерживать беседу. Наверное, ей надо что-то съесть. Возможно, проблема именно в этом. В животе появилось какое-то странное ощущение. Скорее всего, нервы.

– Вот, – его голос звучал чуть ниже, чем обычно, и Малфой откашлялся.

Его пальцы в последний раз скользнули по ее спине и исчезли. Гермионе потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями. Еда. Ей нужна еда.

– Спасибо, – она повернулась, но Малфой уже смотрел в другую сторону.

18:22

– Не могу поверить, что ты это сделал, – Гермиона покачала головой уже, наверное, в пятнадцатый раз с тех пор, как они вошли в галерею.

Малфой разозлился.

– Я оглушил их! Это временно. Заткнись и хва…

– И оставил их лежать в том переулке.

– На пятнадцать минут. Нам только надо поговорить…

– Это так неправильно! Ты…

Он отошел от нее подальше, очевидно сытый по горло ее недовольством и необходимостью перешептываться.

18:42

– А если их кто-нибудь найдет? Причинит вред или ограбит?

Малфой застонал и покачал головой, глядя на висящую перед ним картину. Гермиона пыталась воззвать к его инстинкту выживания, а не к человечности.

– Что если их кто-нибудь найдёт и поймет, кто они такие, или догадается, куда они шли? Обнаружит, что их приглашения пропали, подойдет к охране и узнает, что вместо них прошли мы? Что тогда?

Малфой повернул голову и взглянул на Гермиону. Из-за рубашки его серые глаза казались еще ярче, и, скорее всего, он был в курсе того, что выглядит эффектно. Он пристально смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что его внимательно слушают.

– Тогда мы побежим, а тот, кто отстанет, получит за всех.

Гермиона нахмурилась.

– Паршивый план.

– Прошу прощения. Но у меня не было времени придумать что-то получше из-за твоего нытья.

– Я не ною…

– Что, если случится это, что, если случится то… Ты только и делаешь, что ноешь. И знаешь, меня это достало. Я выслушиваю твои придирки, будто у нас нет сейчас дела поважнее. Смирись и заткнись или возвращайся обратно в переулок и поработай гриффиндорской охраной. Выбери уже что-то. Мерлин, иногда мне хочется зашить тебе рот.