The Symmetrical Transit
Шрифт:
Так что после ночи, утра и целого дня Гермиона была сыта тишиной по горло. Она столько всего передумала, столько всего мысленно сама с собой обсудила, что одиночество начало ее раздражать. Поэтому она нарушила молчание и спросила о том, что беспокоило ее еще до того, как они начали свои поиски.
– Почему ты меня спас?
К слову о привлечении внимания: Малфой повел себя так, словно о подобном его спрашивали каждый день. А затем Гермиона поняла, что он просто ее не слышал, поэтому снова повторила свой вопрос, но уже без смущения и любопытства.
Его руки замерли, ручка застыла над картой, а взгляд приклеился к бумаге где-то между Прешовым и Кошице.
– А ты как думаешь?
– Не знаю. Может быть, ты неплохой человек где-то там… внутри, – она произнесла это как можно дружелюбнее, опасаясь, что после вчерашней ночи Малфой немного тронулся рассудком. – Мне кажется, ты пытаешься быть жестче, чем есть на самом деле.
– Неужели?
– Да. Мне кажется, есть… вероятность того, что ты можешь стать хорошим человеком.
– Именно поэтому ты так себя ведешь со мной?
– Как так? – она растерялась.
– Будто ты не всезнающая сука. Не так, как обычно. Будто ты не лучше меня или…
– Я…
– И это дерьмо прошлой ночью. Стояла там, словно приносила жертву миру, более уродливому, чем твое совершен…
– Прошу прощения?
– Я бы оставил тебя там, если бы не Поттер. Ты отдаешь себе отчет, что стало бы с Чудо Мальчиком, если бы тебя убили? Понимаешь, как бы упрочились позиции Пожирателей Смерти, избавься они от тебя или Уизли? Ваши смерти нанесли бы очень большой урон, но не из-за вашего вклада, а из-за вашей дружбы с Поттером. Его бы это подкосило. Он стал бы уязвим для нападения. Я не пытался спасти тебя. Я пытался спасти себя. И неплохо бы тебе всегда об этом помнить. Я не проблема, которую нужно решить, Грейнджер. Я не домовой эльф, не неудачник, которого ты можешь спасти. Мне не нужно ни спасение, ни искупление.
– Какая чушь, Малфой! Мне известно, что ты не замечательный человек. Я упомянула всего лишь о вероятности, но такой незначительной, что сильно сомневаюсь, выгорит ли она вообще. И я вполне отдаю себе отчет, что у тебя были свои причины, чтобы вытащить меня от своих друзей, но вот только не надо вешать мне на уши всю эту лапшу про спасение. Хочешь вести себя как большой и грубый мужлан – твое право, но не пытайся скормить мне всю эту ерунду.
– Ты не знаешь! Ты и понятия не имеешь…
– Ты был сволочью. Ужасным человеком! Но вот ты здесь, сменил сторону, чтобы сражаться за тех самых грязнокровок, которых так сильно ненавидел. Некоторые люди уже только это могут посчитать искуплением. Я поняла бы, что ты бесишься, что тебя вчера увидели в слегка невменяемом состоянии, но…
– Не смей напоминать мне об этом! – прошипел он. – Я не был невменяемым, Грейнджер, я устал, и мне был нужен гребаный свежий воздух! Но появилась ты, сунула свой занудный нос в мои дела и что-то навоображала в своей дурной лохматой башке!
– Мне всё равно! Мне всё равно! Я не отношусь к тебе, как к проблеме, которую нужно решить. Ты мне даже не нравишься! Я не выношу тебя. И…
– Отлично!
– …я не хочу тебе помогать, или… что там по твоему мнению я делаю!
– Отлично! Тогда заткнись, оставь меня в покое и держись подальше! Прекрати задавать мне вопросы или пытаться узнать меня…
– Я не пытаюсь узнать тебя! Это вранье! Понятия не имею, с чего ты это взял, но…
– Зачем ты меня спас, Малфой? Почему ты перешел на другую сторону? По… – он противно передразнивал ее тонким голосом.
– Это закономерные вопросы! Я не спрашиваю о твоей любимой еде или о том, каким было твое детство! Я не…
–
Почему ты не можешь принять тот факт, что некоторые вещи такие, какие есть!– Потому что обычно так не бывает! Я…
– Причина не имеет значения. Важно только то, как это происходит…
– Замолчи! Ты ничего не знаешь! Ты не понимаешь, как я…
– Я понимаю, что ты надоедливая сука, которая…
Гермиона со всей силы пнула его в лодыжку.
– Меня достало, что ты называешь меня…
Он бросился на нее внезапно. Просто рванул между сидений и прижал своим телом. Гермиона удивленно вскрикнула и уперлась ладонями в его плечи.
– Слезь с меня! – дернулась назад, и его рука потянулась к ее запястьям.
Она вырвалась из захвата, прежде чем Малфой сумел крепко в нее вцепиться, и пнула его коленом в живот. Он хрюкнул и, пытаясь зафиксировать на месте, обхватил противницу рукой: та спиной врезалась в сиденье, и Малфой навалился на нее всем своим весом, уперевшись одной рукой в плечо, а второй пытаясь поймать размахивающие кулаки. Гермиона вывернулась и рванулась, а он прижал ее и сжал – крик и рычание заполнили небольшое помещение, пока они оба боролись друг с другом.
Гермиона изогнулась, исхитрилась отпихнуть Малфоя ногой и сбросить его на пол купе. Но тот оказался быстрее, чем ожидалось, и утянул ее за собой следом так, что она рухнула сверху. Его дыхание сбилось, живот напрягся, когда Гермиона врезалась в него, выбивая из легких воздух. Пользуясь моментом, она поднялась, пытаясь сесть и рукой удерживая Малфоя, но тот ухватил ее запястье, вцепился в предплечье поднятой конечности и дернул Гермиону вниз, переворачивая их обоих. Через двадцать секунд ее лихорадочных движений они застыли на полу потным и хрипящим переплетением тел.
Гермиона чувствовала каждый чужой рваный вдох; его живот прижался к ней плотнее, когда они оба выдохнули, его бедра дернулись, когда Малфой постарался перенести свой вес, а ее грудь уперлась в мужской торс, ведь надо было как-то сделать вдох. Гермиона не понимала, почему вообще обращает на такое внимание. Это же Малфой. Который, к тому же, только что на нее напал.
Она ощутила дыхание на своем лице, когда Малфой поднял голову и посмотрел на дверь, пряди светлых волос попали ей в глаза. Она сдула их, и он перевел свой взгляд на нее.
– А меня достало, что ты меня бьешь. Думаю, тебе неплохо бы запомнить, у кого палочка и кто физически сильнее тебя. Я достаточно доступно это объяснил?
– Тебе хотя бы иногда нужно спать, Малфой, – она дернулась, и его мышцы окаменели под ее пальцами.
– Ах вот что ты собираешься сделать? Хорошая девочка Грейнджер. Убьешь меня во сне?
– Конечно нет! Я же не ты, в конце концов, – она бросила язвительный взгляд на темную метку, застывшую всего в нескольких сантиметрах от ее лица. – Я отрежу тебе волосы. Полагаю, эта участь для тебя пострашнее смерти.
Малфой усмехнулся и прижал Гермиону сильнее.
– Только попробуй.
– Напади на меня еще раз и можешь…
– Напасть?
– Да, тот трюк с летающим хорьком, что ты продемонстрировал, прежде чем сбросить меня на пол…
– Вообще-то это ты стянула нас вниз, потому что я…
– Если бы ты не бросился, нам бы не пришлось…
– Ох, да возьми уже на себя ответственность, Грейнджер. Ты как обычно, честное слово. Всегда винишь кого-то еще.
– Как обычно? Да ты совсем меня не знаешь. Даже не пытайся узнать меня, Малфой. Я не злодейка и не жертва. Меня не надо спасать. Для такой хорошей и здравомыслящей девушки не нужно ни спасение, ни искупление.