The Symmetrical Transit
Шрифт:
– Он сделал что-то, что расстроило Темного Лорда - предупреждаю твой вопрос: я не знаю, что именно, - и потом исчез. Волан-де-Морт искал его, но не слишком активно – у него были проблемы посерьезнее. Но если бы ДеЛойд объявился – долго бы не прожил, я в этом уверен. Около двух месяцев назад мы получили сведения, что беглец скрывается в Словакии, но это было сразу после рейда Нотта, и этот вопрос отошел на второй план. Полагаю, он все еще там.
– Полагаешь. И не навел справки?
Малфой всегда выглядел раздраженным, когда ему приходилось отвечать на ее вопросы. Возможно, просто не привык к тому, что его о чем-то
– Навел.
– Итак, у нас есть адрес.
8:21
– Итак, у нас нет адреса!
Гермиона вскинула руки вверх и прибавила шагу, чтобы обогнать Малфоя. Сбитый с толку местный житель стоял в дверном проеме в паре домов от них, а ее расстроенный спутник сейчас вышагивал у нее за спиной.
– Он у нас есть. Я же тебе говорил.
– Нет. Да, ты говорил, что он у нас есть, но это же не тот адрес! Так что теперь у нас его нет.
– Есть.
– Малфой! Малфой, я же видела… Или считаешь, это чары гламура или что-то в этом роде? Маскировка? Он увидел меня первый, и он бы…
– Это не он. Ему бы пришлось постоянно пользоваться магией, что привлекло бы внимание Министерства. Оно всегда слишком любопытно в вопросах, касающихся изменения внешности.
– Значит, у нас нет…
– У нас есть, я же тебе говорил! Просто… здесь, – он нагнал ее и сунул Гермионе в лицо листок бумаги.
У него был мелкий, убористый почерк и близко не похожий на эффектные завитушки, которые она себе придумала. Четырнадцать адресов. И Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что это значит.
– Это всё Оскары?
– Да. Ты спросила, есть ли у меня адрес. Есть. Просто он один из них.
– Тогда почему рядом с первой строчкой написано Вальтер Циммерман?
– Потому что это всё Вальтеры Циммерманы.
– Что? Почему ты никогда не объясняешь? Я имею в виду, полностью! Именно поэтому я задаю тебе так много вопросов. Если ты…
– Успокойся, истеричка, – он выхватил у нее бумажку. – Я не могу закончить свою мысль, пока ты перебиваешь меня своими припадками.
– Я не…
– Вот снова.
– Только…
– Снова.
– Я даже не… – он бросил на нее самоуверенный взгляд и открыл было рот, когда Гермиона перебила себя сама. – Хорошо. Говори.
– Ты просишь…
– Малфой, Господи, – она поднесла руки к голове – каждая минута с ним была битвой.
Это было одним из самых сложных испытаний за всю ее жизнь. Но Малфоя, похоже, такое положение дел ничуть не заботило.
– Почему мы ищем дом Вальтера Циммермана. Его имя… Он изменил его?
– Нет. Его изменил я. Только что.
– Твой сарказм не поможет.
– Он не поможет тебе. А мне очень даже помогает.
– Как ты узнал его новое имя?
– Проведи достаточно времени в закутках Министерства и услышишь пару интересных вещей.
– Так ты хочешь сказать, что нам надо обойти четырнадцать домов, прежде чем мы, возможно, найдем этого парня?
– Нет, я хочу сказать, что нам надо обойти тринадцать домов, – он махнул рукой. – Один уже вычеркиваем.
17:39
– Я тут подумала…
– Вот дерьмо.
– Нет, ты послушай. ДеЛойд разозлил Волан-де-Морта. Ты не знаешь, чем. А что, если это как-то связано с крестражем?
– Какое это имеет значение?
– Не
знаю. Но возможно, будет иметь, когда мы во всем разберемся. Он мог уничтожить его, или продать, или… что-то еще.Пауза.
– Я действительно не понимаю, какое это имеет значение.
Гермиона раздраженно вздохнула и вернулась к созерцанию цементного пола под ногами. Картина не складывалась, и это сильно ее волновало. Ей были нужны связи. Ответы. Что-то, что следовало бы одно из другого.
Но ничего подобного не было.
День девятнадцатый; 2:00
Она нашла его стоящим под дождем.
Если верить часам на прикроватной тумбочке, Гермиона проснулась около двух часов и почувствовала, что что-то не так. Бросив взгляд на соседнюю кровать, поняла, что та пуста, и как-то сразу стало ясно, что Малфой ушел. Отправился на важные поиски, со списками, картами и палочкой, оставив ее тут. Потому что она его наконец достала, и он больше не захотел с ней возиться.
Луна светила тускло, а от виднеющихся поодаль фонарей толку выходило мало. Было пустынно и темно, если не считать призрачного сияния и желтых кругов на асфальте. Гермионе стало страшно, когда, выйдя наружу, она увидела спину Малфоя: он промок до нитки и стоял молча и неподвижно. Во всей его позе была какая-то пугающая странность, словно что-то чуждое обрело власть над его телом. Что-то нелепое в изящном силуэте. Что-то мертвое в живой плоти.
Она хотела тронуть его за руку, но отдернула ладонь, не зная, какой реакции ждать. Вместо этого шагнула и встала рядом с Малфоем, давая тому возможность осознать свое присутствие. Она двигалась осторожно, словно имела дело с диким зверем.
– Тебе нравится дождь?
Он не отвечал долго, и пока она подбирала слова для нового вопроса, Малфой наконец пошевелился. Сунул в промокшие карманы руки, затем вынул их. Гермиона посмотрела на его ладони, но там ничего не было.
– Нет.
Снова перевела взгляд туда, где в темноте угадывался профиль.
– Тогда почему ты здесь?
Он глубоко вздохнул, поднял голову, – черты лица искажала боль.
– Мне был нужен воздух. Там было… слишком тяжело.
– Ох.
Минуты прошли неторопливо и странно.
– Холодно. Не хочешь вернуться внутрь?
– Нет. И перестань разговаривать со мной так, словно я могу на тебя напасть. Или будто я ребенок.
– Прости, – она испугалась еще большое – с ним что-то происходило.
– Ты не уходишь?
Что-то, будто Малфой мог… например, шагнуть с моста. Будто что-то в его голове сдвинулось с места, и он мог решиться прыгнуть, лишь бы попытаться вправить всё обратно.
– А что?
– Ты сказала, холодно.
Или будто смертник, обреченный на взрыв только для того, чтобы поджечь мир вокруг.
– Да.
Она и вправду могла уйти, вернуться в теплое нутро своей постели, но в конце концов, однажды он спас ей жизнь.
И было правильно спасти его. Или как еще называлось то, что она сейчас здесь делала.
– Но думаю, я останусь.
– Хорошо.
16:56
Никто из них не упоминал о произошедшем прошлой ночью. Малфой вообще с ней не разговаривал, и Гермиона решила, это из-за страха, что она могла затронуть нежелательную тему. А потом вдруг поняла, что он вообще никогда не начинал разговор, пока она сама не вынуждала его сделать это.