The Symmetrical Transit
Шрифт:
– Мы плюем на ладони и пожимаем руки.
Тишина.
– Что?
– Ага. Секретным рукопожатием. А потом исполняем танец и хлопаем в ладоши.
– Ха. Хотя я бы не сомневался в плевках.
– Да. А что делают слизеринцы? Режут друг другу ладони или что-то подобное?
– Вообще-то, так делают кровные братья…
– Что?
– Грейнджер…
Гермиона вздохнула, откинулась назад и снова схватила его за руку. Окинула взглядом небо, прекрасно понимая, что вниз лучше не смотреть.
– Хорошо, – она выдохнула… и закрыла
Если он куда-нибудь врежется или что-нибудь ей сделает, она собственноручно побреет его наголо и вырвет ему ногти.
День девяносто седьмой; 11:12
– Не могу поверить, что ты нас заразила, – Малфой пялился в потолок, а Гермиона – на его щеку.
– Ты конечно извини, но если бы не твоя дерьмовая идея лететь два часа морозной ночью, я бы не заболела. Не моя вина, что ты принял такое решение. Или что стал жить со мной в одной комнате вместе с моими микробами. Если что-то…
– Меня от тебя тошнит.
– Хорошо. Надеюсь, тебя вывернет наизнанку.
Он скривился.
– Буду целиться в тебя.
– Не думай, что мне нечем ответить. У меня тут целое ведро… – судя по всему, у Малфоя был слабый желудок.
Гермиона прикрыла глаза и попыталась абстрагироваться от раздававшихся звуков, но без особого успеха. Дождалась, пока Малфой восстановит дыхание и вытрет рот, и посмотрела на него.
– Ты в порядке?
– Я умираю.
– И это я всё слишком драматизирую.
Он повернул голову в ее сторону и увидел, как Гермиона, шатаясь, сползает с кровати.
– Ты куда собралась?
– Успокойся, я не собираюсь снова забирать твое одеяло.
– Только попробуй, – пробормотал он, настороженно наблюдая за ее приближением.
– Ты весь горишь, – удивительно, но он не возмутился, когда Гермиона положила ладонь ему на лоб.
– А ты похожа на зомби. Как из… Ох!
Малфой, сердито насупившись, сбросил ее руку, сообразив, что Гермиона может дергать его за волосы.
– Теперь я не буду тебе помогать, – сказала она.
– Хорошо.
– Хорошо.
Он замолчал, и она чувствовала на себе его взгляд, пока ковыляла обратно в свою постель.
– Я в любом случае не хочу, чтобы ты мне помогала.
– А ты и не получишь помощи, так что какая разница.
Он что-то пробормотал и отвернулся, тяжело дыша забитыми мокротой легкими.
Гермиона свернулась уютным калачиком и продолжила смотреть на него.
День сто первый; 12:34
– Ты постоянно на него пялишься. Знаешь об этом?
Гермиона вынырнула из своих мыслей и посмотрела на Малфоя. Тот съел только часть своего завтрака, и это казалось странным. Они поправились пару дней назад, и он уже должен был начать нормально питаться.
– Пялюсь на что?
– На мой нос, Грейнджер… и что ты думаешь?
Малфой опять о чем-то задумался, и у Гермионы создалось впечатление, что его вообще не очень волнуют ее ответы. Он оперся щекой на кулак и рассматривал проходящих за окнами пассажиров, а может быть,
и что-то еще, доступное только ему.– Тебя это волнует?
– Думаю, ты должна была уже к нему привыкнуть.
– Никто не может к такому привыкнуть. Кроме, конечно, Пожирателей Смерти.
– Никто не может привыкнуть к такому, – пробормотал он, снова и снова лениво крутя вилку в тарелке.
Она никак не могла понять, в каком настроении пребывает Малфой. Его состояние было похоже на его обычную депрессию, но все же не совсем. В таких случаях он отгораживался от всего. Сейчас же был просто… странным.
– Ты в порядке?
– Грейнджер, я оклемался прежде тебя.
– Нет, я имею в виду… – она покачала головой. – Неважно.
Все равно он бы не стал с ней ничем делиться. Так что вопрос не имел смысла. Малфой переключил свое внимание на Гермиону. Прищурился, как ей показалось, задумчиво прикусил губу, пристально изучая. Вилка отбивала по тарелке дробь – тап-тап-тап.
– Грейнджер, что ты делаешь, когда чего-то не знаешь?
– Выясняю это.
– А если не можешь?
– Всегда есть способ.
Вилка ударилась о тарелку, и Малфой выпустил воздух из легких, кивнул и провел рукой по лицу.
– Да.
– Малфой…
– Ты закончила?
– С… Думаю, да.
Он отвел взгляд и полез в карман. Ее голос был тихим, когда она снова заговорила.
– Чего ты не знаешь?
Он то ли выдохнул, то ли рассмеялся, то ли все сразу и покачал головой.
– Ничерта. Пошли.
День сто четвертый; 11:49
– Черт возьми, в чем твоя проблема? – закричала Гермиона, указывая рукой на стол, который он только что перевернул.
– Я сказал, просто собери свое барахло! Твою мать, ты хоть раз за свою гребаную жизнь будешь слушать?
– Нет!
– Фан…
– Пока ты…
– …твою мать…
– …мне, что…
– …тастика.
– …происходит!
– Мы уезжаем! Я думал, это очевидно!
– Но почему?
– Вечно эти идиотские вопросы, и…
– Почему мы уезжаем, почему ты так злишься, почему такая спешка? Это Пожиратели Смерти? Они нас нашли…
– Нет! Нет, мы просто уезжаем, потому что… пришло время. Потому что пришло время уехать, Грейнджер, и это просто… просто надо сделать, ведь так? Надо наконец уехать. Черт! Я… я так… – он с силой провел ладонями по лицу.
– Ты свихнулся! – и это была правда.
Его не было, когда она проснулась утром. Через несколько часов, выйдя из ванной после душа, Гермиона обнаружила вот это. Всё его странное, притихшее поведение должно было послужить ей явным предупреждением, что Малфоя скоро накроет. А она не обратила внимания! Проигнорировала, приняла за последствия военных действий или что-то в этом роде, но нет! Нет, Малфой просто сходил с ума.
– Я не сумасшедший! Ты, тупая сука! Ты такая тупая гребаная сука! Почему? Почему ты… ты… – он издал звук, словно задыхался и кричал одновременно.