The Walking Dead. Eufaula

– …?

– Прежде чем он очухался, я слышал конец его разговора по рации. Они собираются снять карантин.

– Снять? Когда??

– Тише, не ори! Не знаю. Они не сказали, но речь шла об этом, я уверен.

– И что вы предлагаете?

– Пока ничего. Сначала думал схватить манатки и по-тихому слинять, но теперь, боюсь, это может плохо кончится. Тот капрал, или кто он там…. Видел, что он сделал? А, не отвечай, откуда тебе было увидеть! Короче – он практически выстрелил, понимаешь? И в отличии от того сопляка, я уверен, попал бы куда нужно!

– Они не имеют права,- Уолт покачал головой, и хотел было еще что-то добавить, но наткнулся на насмешливый взгляд мистера Ветса

– Не смеши! Прав у них хоть завались. Случись чего – по нам плакать никто не будет, точно тебе скажу!

– И что же теперь делать?

– Смириться, сидеть тихо и не высовываться. Вот то лучшее, что мы можем сейчас сделать.

– Даже, после того, что сейчас произошло? И вам не кажется это опасным?

– Мне каждая пылинка в этом городе кажется опасной,- буркнул Ветс, поднимаясь на ноги.- Но я поклялся брату оберегать его дочь, а если это значит сидеть на жопе в номере и не рыпаться – так тому и быть.

За ним поднялся и Уолт, тихо шепнув, напоследок, прежде чем они вернулись к оживленно болтающим и хихикающим Теа и Клер

– И сколько придется ждать?

– Не знаю. Сколько нужно. Хей!- Ветс радостно оскалился и стиснул плечики залившейся восхитительным румянцем племянницы, задорно подмигнув заулыбавшейся Теа, которую Уолт подцепил под локоток.- Как насчет сегодня погостить у нас? Мы приглашаем! Правда, Клер?

Девушка мило улыбнулась и подмигнула Теа и Уолту, поразительно точно скопировав мимику мистера Ветса.

– Конечно! Я буду счастлива хоть один вечер послушать кое-что другое, чем бесконечные воспоминания о военных годах дяди!

И все четверо рассмеялись, радуясь нежданной компании и первому, впервые за долгие дни вечеру, сулившему нечто большее, чем бесконечное рассматривание потолка или скудных пейзажей за окном. И, к счастью, девушки не заметили многозначительных взглядов, какими успели перекинуться Уолт и мистер Ветс, поднимаясь за ними наверх, в номера.

58-й день с начала эпидемии.

Одри Аберг уперлась локтями в подоконник, в спальне второго этажа и хмуро разглядывала стонущую и шевелящуюся толпу Шипящих перед их домом. Точнее их силуэты, потому что на дворе были сумерки. Вся дорога за поваленным забором, просветы между деревьями, даже небольшой некогда уютный задний дворик с цветником – везде виднелись только их мерзкие исходящие смрадом и гнилью полуразложившиеся тела. Пробраться через такую толпу – немыслимо. Даже и думать нечего. То, что они до сих пор не прорвались внутрь – лишь чистая случайность и толика удачи. Окна на первом этаже были слишком маленькими и высоко расположенными, а дверь прочной, со стальным покрытием. Хозяева, кто бы они ни были, постарались на славу, оберегая свой очаг от непрошеных гостей. Также, свою роль сыграла сирена от недалеко расположенного полицейского участка. Которую какой-то идиот включил вскоре после того, как они нашли это убежище, спасаясь от орд ходячих мертвецов. Но она больше навредила, чем помогла. Хоть дохлые и потеряли интерес к запертой в чужом доме группе напуганных людей, они никуда не ушли. Сигнал был слишком громким, и вскоре сюда стянулись все инфицированные какие только нашлись в городе. И, с каждым новым днем, их становилось только больше!

– Не спится?

Её брат-близнец, Лейтон. Он встал рядом с ней и участливо толкнул плечом в плечо, пытаясь неумело, но выразить участие. Странно: Лейтон прекрасно находил язык с другими людьми, а с родной сестрой, порой чувствующей его мысли, как свои, был неловок и косноязычен. Одри заставила себя улыбнуться

– Это пройдет.

– Ты избегаешь меня. Это из-за Лары, так? Потому не спишь?

– Лейт, зачем ты спрашиваешь, если и так знаешь?

– Потому что тебе это нужно. Выговорится. Или поплакать

– Не могу! Уже пыталась, но не могу.

– Надо! Давай!

– Что ты хочешь услышать?- Одри повернулась так резко, что её стянутые в хвост волосы стегнули брата по лицу.- Её нет, понимаешь? Хоть плачь, хоть говори – ничего не изменится!

– Чуть тише, сестренка, ты разбудишь девочку.

Кэсси спала здесь же, на старом побитом молью диване у серванта. Одри едва удалось убаюкать её, и она послушно снизила голос, прежде чем раздраженно прошипеть

– Вот и оставь меня в покое!

Одри оттолкнула его неуклюжие объятья и с гневно полыхающим лицом вновь повернулась к окну. Перед её глазами стояло бледное иссушенное лихорадкой лицо Лары, матери Кэсси. Она умерла всего два дня назад, у неё и у Дейта на руках, но для Одри словно и не прошло тех дней. Лара умирала раз за разом, едва ей стоило прикрыть глаза. А рядом с ней непрерывно рыдала Кэсси, тщетно умоляющая маму не уходить. Такая маленькая, но она всё понимала. Всё. Сейчас девочка уже успокоилась и, если и плакала, то только перед сном, потому что обычно мама читала ей сказки на ночь. Одри утешала её, понимая, что отныне ответственность за ребенка лежит на ней. Совершившей ошибку, позволившей Ларе отправится в ту злополучную вылазку.

– Не я должна была решать,- глухо сказала она, ощущая рядом тихое дыхание Лейтона.- Кто угодно, только не я.

– Мы вместе решили,- голос брата прозвучал с редкой для него твердостью.- Не только ты, сестренка. Не надо всё сваливать на себя

– Надо, Лейт! Я убедила Дейта остаться дома, взамен неё, понимаешь? Я, а никто другой!

– И это было правильно! Дейт слишком часто делал вылазки, он устал, Одри! А Лара рвалась помочь. Да и, если бы пошел он, то покусали бы не только его, но и меня с Вольдом.

– Ты не можешь этого знать,- Одри в отчаянии прикусила губу.- Это должна была быть я, а не она.

– Не говори так,- Лайтон мягко приобнял её за вздрогнувшие плечи.

Они замолчали. Оба близнеца понимали, что такой груз нельзя долго нести в себе. Его нужно отпустить, даже если придется силой себя заставить. Но она не могла. И Лейтон, как бы не хотел, не мог исцелить вину, терзающую её. Никто не мог. Её можно было лишь облегчить, но для этого нужны живительные слезы, на которые у Одри не осталось сил.

По крайней мере, так она думала, когда часом позже легла спать рядом с девочкой, а её брат устроился в кресле, рядом. И, возможно, всё бы так и осталось, если бы проснувшаяся по утру Кесси не разбудила их невольным вскриком

– Мама?!

Девочка решила спросонья, что лежащая рядом с ней Одри – это её мать. А когда со счастливым криком кинулась ей на шею, внезапно, без перехода, разрыдалась. Она не узнала маму. А чуть позже к ней присоединилась и Одри, крепко сжимающая малышку в объятьях и обильно орошающая слезами её макушку. На их стенания сбежались все выжившие в доме, но Лейтон успокоил их и запер изнутри дверь. Одри и Кесси предстояло самое тяжелое испытание, которое им суждено было пройти вместе. Нечто такое, с чем человеку не под силу справиться в одиночестве – смириться.