Тибет

Начиная с десятого иерарха, то есть с 1822 года, выборная система претерпела изменения. Кандидаты проходили отбор по преж ним правилам, но окончательный выбор из трех мальчиков делал китайский император. Вынимая из урны билетик, он читал «божественное» имя, таким образом определяя владыку Тибета.

Святой субурган

Счастливый избранник перемещался в Поталу, правил с оглядкой на Поднебесную империю, а после смерти, подобно всем своим предшественникам, занимал место в личной ступе. Трудно сказать, когда и где возникли эти белоснежные обелиски, но в Тибете они неотделимы от местного пейзажа. В ламаизме субурганами называются мемориальные памятники, аналогичные древнеиндийским ступам. В примерном переводе с санскрита это слово означает «куча камней», или «земляной холм». Самые ранние из них, возможно, и выглядели грудами земли, но в тибетской архитектуре ступы преобразились в тип культового сооружения, своеобразные гробницы, посвященные Будде и его прославленным ученикам. В Тибете монументальные субурганы служили обелисками в честь каких-либо религиозных событий и одновременно емкостью, куда помещалась статуэтка далай-ламы либо его высушенные останки. Прежде чем обрести вечный покой в ступе, тела всех иерархов подвергались мумификации. После этого служители храма покрывали труп позолотой, рисовали на лице усы, брови, губы, причем глаза оставались закрытыми и свободными от краски. Миниатюрные субурганы предназначались для хранения статуй богов, свитков со священными текстами, особо ценных культовых предметов.

Стена субурганов

В отличие от жилищ обелиски стояли на стилобатах, однако, подобно домам, были каменными и окрашенными известью в белый цвет. Богатые субурганы дополнялись шпилями и венчающими эмблемами из позолоченной меди. При недостатке средств из меди выполнялась не вся эмблема, а только завершение в виде короны. Святыми субурганами назывались памятники, заключавшие в себе множество святынь. Подобного рода сооружения возводились в честь прославленных лиц буддизма, часто в связи с их юбилеем. Окруженные ступами меньшего размера, они отличались изысканной отделкой, рисунками на пьедесталах и сияющими медальонами на фасадах.

Лхаса оставалась в тени истории до середины XVII века, пока очередной иерарх ламаистской церкви не стал главой теократического государства, то есть принял на себя и духовную, и светскую власть. По традиции назначенный монгольским ханом, пятый далай-лама Нгаванг Лобсанг Гьяцо перенес центр в Лхасу, куда переселился из монастыря Дрепанг, предварительно построив Поталу на руинах дворца Сронцзангамбо.

Титул давал право далай-ламе руководить церковью, одновременно являясь главой страны. По закону его помощью мог воспользоваться каждый житель Тибета. Когда подавалась петиция или нужно было исправить допущенную чиновниками несправедливость, он контролировал выполнение, хотя и не всегда доводил дело до конца. На бумаге, а может быть и по собственному убеждению иерарх осуществлял власть на благо страны, не допуская проявлений эгоизма.

Популярное мнение, что далай-лама является духовным главой всех тибетцев, неверно. В Тибете сложилось четыре крупных и около десяти малых направлений буддизма, не считая множества сект, где имеются собственные родоначальники и великие учители. Далай-лама, волей случая ставший главным политиком страны, правил только в среде желтошапочников.

«Великий пятый» снискал безмерную любовь сограждан, каковой пользуется до сих пор, хотя меньшинство, куда входят сторонники старых школ буддизма, ему не поклоняется. Крестьянский сын Лобсанг занял престол далай-ламы вопреки желанию, и существует мнение, что невольная ответственность превратила его в жесткого тирана. Он обладал талантом политика, превосходно владел буддийской философией, говорил и писал на санскрите. Кроме того, главный лама Тибета был медиком, знатоком ритуального танца, занимался живописью и архитектурой. Немалой заслугой иерарха является реконструкция Ташилунпо, расширение храма и школы медицины Шакпори в Лхасе, но главным делом его жизни стало возведение Поталы. Уникальный дворец, спроектированный и построенный под руководством пятого далай-ламы, был и остается самым большим в мире культовым зданием.

Далеко не все жители Тибета любили тринадцатого далай-ламу Благочестивейшего, как не слишком жаловали и лам, составлявших два его Совета. Руководитель одного из кабинетов заведовал духовными делами, тогда как другой отвечал за согласие государства и церкви. В начале XX века светские и духовные чиновники работали в деловом союзе. Заместители далай-ламы являлись связующим звеном между ним и Советами.

В исключительных случаях, например при угрозе войны, решения принимало собрание светской знати и представителей ведущих монастырей. С учетом провинциальной аристократии численность этого форума могла доходить до 400 человек. Впрочем, в мирные времена Благочестивейший обходился без советчиков и, судя по состоянию Тибета накануне вторжения англичан, управлял своим краем неплохо.

Тринадцатый далай-лама носил светское имя Тубцанг Чжампо и прославился тем, что победил в неравной борьбе с регентом, которого приказал запереть в спальне и потом задушить.

В 1904 году владыка был вынужден уехать в Монголию, дав повод недоброжелателям обвинить себя в трусости. Однако побегом его отъезд называли те, кто не сумел постичь философию ламаизма и не знал местных порядков. Глава Тибета не сбежал, а скрылся с политического горизонта, точнее, самоустранился от борьбы, которая все равно была бы проиграна. Без духовной опоры сопротивление в тот момент лишалось смысла, хотя со временем в другой политической игре сохраненные силы и авторитет Благочестивейшего определили победу.

Вплоть до китайской оккупации в Тибете имела место последняя на земле теократическая монархия. Потала оставалась жилищем правителя и наглядным свидетельством его всеобъемлющей власти. В 1950 году, когда китайцы в очередной раз вторглись в страну, четырнадцатому далай-ламе едва исполнилось 15 лет. Приняв ограниченные властные полномочия, Тензин Гьяцо осуществлял их до 1959 года, когда после неудачного восстания ему пришлось бежать в Индию.

Тибетский буддизм основывается на вере в высших людей, которые, пройдя путь в восемь излучин, достигли нирваны. По легенде, где-то на севере существует царство Шамбала, в котором живут некоторые из этих великих душ.

Вместе они образуют братство, посвятившее себя духовному развитию человечества. Испытания и тренировки, необходимые для вступления в легендарный союз, очень трудны и порой занимают всю жизнь. Необходимо много существований для того, чтобы достичь духовных вершин и принять участие в просвещении человечества. Это почетное право в буддизме возлагается на архатов – учеников Будды, древних мудрецов, среди которых были и реальные личности. К последним относится учитель Пантхака. Великий знаток единственного сохранившегося на палийском языке канона «Трипитака», он передал детям богов священные знания. На статуэтках его обычно изображали сидящим в позе ваджрапарьянка на прямоугольных подушках, сложенных на специальном пьедестале из книг, покрытых ковром. Вместо монашеской хламиды святой носил подпоясанную веревкой лиловую тунику и золотой плащ. Cогнутая в локте правая рука Пантхаки всегда располагалась перед грудью в жесте витарка-мудра (доказательство), тогда как в левой находилась книга. Каждый буддийский монах знает, насколько труден путь к нирване – блаженному состоянию, достигнутому после преодоления страстей и жажды жизни. В переносном смысле так называется полный покой. Подняться над землей и раствориться в бесконечности можно через полное самоотречение.

«Архат Пантхака». Миниатюрная статуя, дерево

Духовных вершин позволяют достичь медитация и упражнения йоги перед статуей Будды. В понимании тибетских лам нирвана сродни восприятию Великой пустоты, эха Великой тишины или ощущению того, что человек всего лишь гость на Земле.