Тициан Табидзе: жизнь и поэзия

ПЕСНЯ ПУТНИКА Сонет

Сей мир я покинул — обитель страстей, Душа моя ищет покоя, тоскуя, От этой тоски, от печали моей, Укрыть свою душу никак не могу я. И, как саламандра, горю я в огне, Никак не сгорая в пылающем гимне; Я спел свою песнь. Почему же ко мне Конец не приходит? О небо, скажи мне! Никто не развеет изгнанника сны, Напрасно рыданья в пустыне звучали. Спит небо, спит мир, и далеко в печали Любимая спит на крылах тишины.  Как жаль, что слезам ее — капелькам света — Вовек не коснуться могилы поэта… Январь 1911

МОЯ ПЕСНЯ («Душе, в слезах омытой, надоело…»)

Душе, в слезах омытой, надоело Стонать, рыдать, утаивать, не сметь… К земле обетованной мчится смело Душа, круша убийцу славы — смерть. Судьбы врата откройте, отворите — Князь славы завершает свой полет. Заканчивает путь свой победитель, И я обрел спокойствия оплот. Не страшен гул полночного ненастья, Теперь я сам — времен владыка, царь, Теперь я сам — кузнец, властитель счастья, Во тьме исчезла горестная хмарь. Душа устала плакать и томиться, К бессмертию она стремит свой бег, И, в мир иной перелетев, как птица. Расскажет о страданьях человек. Да будет, чтоб врата судьбы открыли, Князь славы прилетит к нам, как орел, Чтоб распростерлись трепетные крылья, И я обитель радости обрел! Февраль 1911

ПЕСНЯ ГРУСТИ («Когда смеркается, и ночи полог черный…»)

Когда смеркается, и ночи полог черный В потемках грешную ласкает плоть земли, И тихий ветерок, дитя печали горной, Целует шпили скал, что в облака вошли, Когда со дна, из тьмы небесного колодца, Заслоны туч пройдя, струится свет луны, Мелодия небес волшебная прорвется — И все заплачет вдруг под лиру Сатаны. Тогда приходит вдруг печаль из дальней дали, И песни горести душе моей близки, И к сердцу звуки льнут, те, что во мне рыдали От одиночества, от скорби, от тоски. Люблю я эту песнь, ее печальный лад — Могильный зов тоски звучней других стократ; Но чей, узнать бы мне, чей голос рвется в воздух? Любимой? Друга ли? Звезда ль поет о звездах?.. Февраль 1911

СЕРЕНАДА («Май светлый и горячий наступил…»)

Май светлый и горячий наступил. О, буйство пробуждающихся сил! Звезда души моей, пойдем со мной! Встает заря. Ликует мир земной… Луч солнца я использую как нить, Чтоб вышить им на небе письмена: — Хочу любить! Хочу ее любить! Страданий чашу осушив до дна, Хочу любить! Хочу ее любить! Душа моя — проснувшаяся птица, Готовая в простор бескрайний взмыть И к вечности вселенной приобщиться! Бледнеет ночи мгла. Смерть умерла! Душа поет, свое бессмертье чуя. Ликует все кругом. Мой друг, пойдем! Прижмись ко мне! Тебя любить хочу я… Март 1911

ВОСХВАЛЕНИЕ («Я миновал рубеж. Ушел от гор печали…»)

1

Я миновал рубеж. Ушел от гор печали, На крыльях времени вознесся я, поэт… Порывы творчества меня к высотам мчали, И в душу скорбную вошел веселья свет. Я солнца верный сын, и век мой с солнцем прожит, Ему — мой гимн, и с ним судьба моя слита; Душа бессмертна, да! И умереть не может, Пока душе моей подвластна красота. Огонь поет, поет! Напев его — со мной: — Будь Демоном, поэт! Поэт, будь Сатаной!

2

Обвал того, что ввысь воздвиглось, — неминуем, Ведь разрушенья ход неумолим, жесток; Печаль лобзает гроб прощальным поцелуем, И страшен бездны глас, что подведет итог. Прочь от меня, тоска, тут места нет рыданью! Пускай уйдет во мрак печаль, как черный сон: Поэт не знает слез, он весь со светлой далью, К себе зовет лучи, и сам, как солнце, он. Огонь поет, поет! Напев его — со мной: — Будь Демоном, поэт! Поэт, будь Сатаной!

3

Не пощадил меня, сжигая, яркий пламень — Я зря молил унять любви палящий зной, И на былых страстях лежит могильный камень, И в сердце мне теперь вошел огонь иной. Преграды сметены, пути открыты миру, Я для иной страды готовлю песнь мою, И, на весенний лад свою настроив лиру, Гимн разрушенья я вселенной пропою! Огонь поет, поет! Напев его — со мной: — Будь Демоном, поэт! Поэт, будь Сатаной! Апрель 1911

АНГЕЛ ТИШИНЫ

Над спящим зефиром — пыльца, словно дым… Пан дремлет в дубраве без сил… От ангелов веет жильем неземным И хладным уютом могил. И руки твои — крылья легкого сна. Я здесь. И какие б дожди Душа ни извергла, оставшись одна, Взлетай, не спускайся, лети! Влюбленный в молчанье твое, не дыша, Печально сижу у колен. И, тайно пылая, уходит душа И сон оставляет взамен. Май 1911

К АДОНАИ Сонет

Не осуждай меня! Грешник без воли, без сил, Долго душе беспокойной своей я служил. Долго во тьме я не знал, что такое заря, Змия, Врага неосознанно боготворя… Лишь у страдавших возможно усердье в хвале. Бог для того, кто удачлив — в миру, на земле. Те лишь, кто в муках свои схоронили сердца, Видели лик Твой и верят в Тебя до конца. Всюду со мною — могилы желаний моих. Мне никогда не забыть их, не скрыться от них; Ночью в виденьях — лишь образы мертвого края… Перед Тобой я! К Тебе я пришел, Адонаи! Дай мне, судьбою гонимому, здесь, не в раю, Свет, тишину и надежду на милость Твою! Август 1911

МЕДЕЯ Сонет

И. Гришашвили

О мертвой, погребенной той весне Не пробуждай ты памяти во мне! Увяли розы юности моей; Кто возвратит мне чистоту тех дней? Тоскуя на чужбине, никогда Я не забуду отчего гнезда. Увы! Любовь и нежность выжег зной. И мертвою я не вернусь домой! На дочери Аэта — божий гнев. Молитесь о злосчастнейшей из дев Колхиды… Средь чужих, в чужом краю Ей выпало закончить жизнь свою — Но и в гробу не будет мира ей, Беглянке, проклятой землей своей… Сентябрь 1911

ПЛАЧ

Я проклял жизнь, мечту я презираю, Мне смерть мила… Свою весну сжигаю… Скажите, что ослабит боль мою Или убьет за пазухой змею? Что ад в душе погасит неуемный? Что жажду мщенья сдержит ночью темной? Стал черный демон стражем дней моих, Пусть время мчится, в муках я затих. Лей слезы над предательством любимой, Душа моя, над юностью ранимой, Над чашей плачь, — горчайшее питье, Нектара нет, змея на дне ее. То, что на горе мне судьба когда-то Вручила, я бы отдал без возврата. Как умереть, как сбросить жизни гнет? Гиена кости пусть мои сгрызет. Тянулся к солнцу я, стремился к свету… Печаль и горе шли за мной по следу… Что бред — любовь, не стоит и гроша, Теперь так ясно чувствует душа. Сам сатана танцует меж гробами, Лицо обвито дымными клубами… Стал черный демон стражем дней моих, Пусть время мчится, в муках я затих… Октябрь 1911 Новый Афон