Тигриный лог

– Всё пошло не так, неправильно, - он облизнулся. У меня пересохло во рту. – Не надо было нарушать устав… я не должен был даже говорить с тобой, - шептал он, и я не смела выдохнуть. – Тебя нельзя было трогать, потому что нельзя… нельзя хотеть, позволять себе неуместные мысли… а теперь я не знаю, что делать! Я не могу ничего делать из того, что меня тянет делать… Мне должно быть всё равно на то, что ты общаешься с другими. Но мне не всё равно. Это запрещено. Но я не выдержал стоять и смотреть, - трясущиеся руки мои осторожно легли на локтевые изгибы Лео. Он настырно смотрел на меня, не то желая продолжать монолог, не то ожидая ответа. Я настолько была повержена его признаниями и действиями, что с трудом собирала мысли в кучу. – Я уже не различаю, где выполняю долг, а где даю волю эгоизму. Эгоизму! Зачем ты подарила мне его? Нет, ты не виновата… Он, наверное, был во мне… если бы не был, то и не появился бы! – Лео отступил и, положив ладони на стену, уперся в неё лбом. Я опустила ему руку на плечо.

– Прости… Лео, прости, пожалуйста, что я появилась тут и всё спутала… я сама, возможно, жалею, что пришла сюда, - он болезненно посмотрел на меня через плечо. – Нет, не потому, что мне здесь плохо. Так хорошо, как здесь, мне никода не было и, я боюсь, что никогда уже не будет. Поэтому я и думаю, что лучше было бы не знать Тигриного лога. Не знать тебя. Потому что понимать, что ты никогда меня не выберешь, очень тяжело. Но и заставить тебя изменить долгу я не могу, - Лео медленно обернулся и, опершись спиной на стену, взял мою руку, которая лежала на нём. Утонувшая в его большой ладони, моя ощутила грубость его кожи, силу его пальцев. – Я ничто, по сравнению с вашей миссией. Я не понимаю толком, какой, но если вы сделаете мир лучше, то я добровольно уступаю.

– Если… если бы я знал, как можно совместить и долг, и тебя, - мы встретились глазами. – Я бы выбрал это.

– Я готова ждать, сколько потребуется, - внезапно сказала я. Вот она, всплыла, верная Чунчхян*, тайно живущая в душе каждой девушки и мечтающая реализовать себя. Именно поэтому так много женщин любят военных, солдат, моряков. Не для того, чтобы быть рядом, а чтобы героически ждать и доказывать всем, какие они замечательные. Впрочем, бывают и такие, как покойница Сандо. Экзамен не сдан, пройдите на утилизацию. А надо было думать.

– Я не возложу на тебя такую долю, - помотал он головой. – Ты можешь не дождаться. Некого будет… Это не один из вариантов. Это частое окончание, - мои губы стали принимать горестный изгиб. – И я буду трусом. Если думать, что где-то ждут… не пойдешь вперед. Задумаешься. Остановишь себя, чтобы сохраниться для кого-то… так нельзя.

– Ты всё равно должен беречь себя!

– Нет, не должен, - строго выговорив, Лео взял вторую мою руку. – Я защищающий, а не защищающийся. – мне хотелось отговаривать, уговаривать поступать иначе, приводить какие-то доводы ему, что можно и иначе, но любимый мой аргумент «а мастер Хан!» он уже давно откинул, а больше ничего весомого у меня не было в запасе. После продолжительного молчания, во время которого я плавно забрала свои руки, чтобы обнять деликатно Лео (и он не сопротивлялся), я произнесла:

– Я не буду больше оставаться с кем бы то ни было наедине.

– Забудь, я не должен был так себя вести…

– Нет, так и будет. Я хочу, чтобы ты поверил в мою серьёзность… - я смущенно опустила взгляд. – Что ты мне очень нравишься. Это всё не баловство, поэтому ты не должен испытывать угрызения совести, ведь даже учителя говорят, что если дело в светлых чувствах, то всё позволительно.

– Монахам всё равно нельзя входить в общение с девушками, - упрямо напомнил он.

– А монахам-воинам? – улыбнулась я. – Вы же не радикальные буддисты, вам не предписан целибат до конца жизни, - вдруг меня озарило любопытство, наведшее на крамольную мысль. – А как женятся по буддийским обрядам? – Лео удивленно приподнял брови, едва видимые под густой челкой. Его ладони лежали на моей талии. Пожалуйста, не заходите сюда никто ближайшие столетия. Не спугивайте мой рай. – Для этого нужен какой-то священник?

– Нет, достаточно настоятеля монастыря, - растеряно припоминал бывший привратник.

– Хенсок имеет такое право? – кивок. И храм тут есть. Я чуть вслух не произнесла «давай обвенчаемся!». Он же пугался за нравственную сторону вопроса. Он же говорил, что девушке всё можно только после замужества. Так почему бы не решить проблему раз и навсегда? Но это не я должна предлагать. Лео, пойми мои мысли! Озвучь их! Но он молчал и ждал продолжения. Что, опять я должна всё первая говорить, да? – Я бы хотела за тебя замуж. – Второй раз за всё это время я ввела Лео в шок. Намек на брачную церемонию ничего ему не сказал, и прямое заявление обескуражило его. – Чтобы ты не думал, что любая связь между нами – порочная. Тогда ведь всё будет правильно?

– Но… это невозможно! – опять закачал он головой. – Я не буду привязывать тебя к себе… я же сказал, что…

– Ты не хочешь? – я набралась наглости и фактически сделала предложение парню, своей первой любви, а он и тут пошел напопятную. Он боится не только за меня, что я овдовею, и тому подобное, но и за свою моральную устойчивость. Семья делает слабым. Но почему Хан не похож на слабого? Он мало любит жену? Не думаю. Мне кажется, он наоборот преисполнен двойной ответственности, и обладает удвоенной мужественностью. – Ты не хочешь, - повторила я уже без вопроса. – Да действительно, зачем связывать себя с какой-то первой попавшейся девчонкой, когда ты вот-вот выйдешь за ворота, и там перед тобой откроется целый мир, море женщин, из которых можно будет выбрать любую, а можно будет и не выбирать. Менять их, хоть каждый день.

– Не говори так. Ты же знаешь, я для другого выхожу из монастыря.

– Одно другому не мешает, - цинично сказала я. Он приподнял моё лицо за подбородок, говоря, как маленькому ребенку, в глаза, мягким шепотом:

– Невозможно, - он взял мою руку и положил себе на грудь. – В каком-то смысле я беру тебя с собой, - он поправил ладонь, подведя к области сердца. – Вот здесь, - на мои глаза стали наворачиваться слезы. Я захотела кричать о своих чувствах, прижимать его к себе, никуда не отпускать и бесконечно целовать. Но едва я попыталась открыть рот, как он приложил к нему палец. – Не надо. Слишком много уже слов. Мы так много говорим, что перестаём слышать друг друга, - прижав к себе, Лео погладил меня по голове. Уткнувшись в его широкую грудь, я закрыла глаза. Хочу прожить так остаток жизни. Ничего не меняя, ни на миллиметр. Как часто происходят с нами вот такие минуты, когда мы абсолютно счастливы? Если не думать о будущем. Если о нем не думать, то вообще каждое мгновение становится чуточку счастливее, без неуверенности и предвкушений злого рока, ожидания потерь. Как не умеем мы ценить и задерживать хорошие мгновения! В данном случае – это не в моей власти.

Через некоторое время Лео осторожно высвободился и, наградив меня извиняющейся, чуть тоскливой, но искренней улыбкой, ушел. Мне ещё предстояла борьба с грязной одеждой, стирка, а там и готовка ужина.

– Ну что, как будем разоблачать того, кто тебя поцеловал? – поинтересовался за вечерней трапезой Шуга. Я и забыла уже, что объявила об этом своим друзьям!

– Я разберусь с этим, - не желая раскрывать перед всеми преступление Чимина, пыталась я вырваться из власти воспоминаний о недавнем. Я и Лео, в прачечной. В тот эмоциональный момент мне казалось всё так невинно. А теперь мне вспомнился фильм, который мы как-то обсудили с Джином, «Ледяной цветок». Какая там была сцена среди библиотечных пергаментов и фолиантов! Я стала мечтать о такой же. Пусть даже среди грязного белья. Грязному делу грязное место. Нет, разве может быть что-либо с Лео грязным? Не верю.

– Хо, а Мин ведь дело сказал, тебе бы надо к школе подготовиться, - посоветовал Рэпмон.

– Да, я знаю, но… - неохотно вышла я из мира фантазий.

– Я почти в совершенстве владею английским. Хочешь помогу? – предложил он.

– О, я была бы тебе очень благодарна!

– Кто б сомневался, что ты языком хорошо владеешь, - засмеялся Юнги. Я посмотрела на Ви, сидевшего рядом с ним. Он всё ещё не улыбался, дулся и ковырялся в тарелке, не поднимая на меня глаз. – А Пигун шарит в математических науках, как я слышал. Можно и его подключить. Мы тебя быстро подтянем!