Тигриный лог

– Нет! – Интересно, я задницу себе не отморожу? Ноги вот начинает сводить судорогой. Но их я хотя бы ещё чувствую, и это успокаивает. Лео оторвал меня ото дна и, подхватив на руки, потащил прочь из источника. – Эй! Верни меня на место! Ты ещё не убедился, насколько серьёзно я настроена! – он молча нес меня, а мне хотелось сопротивляться и колотить по нему, и я бы сделала это, разогнись в должной мере мои скрюченные от холода руки и ноги. Лео вынес меня на берег, и только на поверхности я стала осознавать, что мы оба абсолютно голые. Вот уж впрямь, Адам и Ева. Положив меня на свои вещи, он присел на корточки, умудряясь двигаться так, и располагаться относительно меня так, чтобы я ничего лишнего не увидела. Дотянувшись до пледа длинной рукой, он встряхнул его и укутал меня в него от шеи до пяток. Сам даже не шелохнулся. Что в воде, что на воздухе, не мерзнет. Стуча зубами, я стала чувствовать, как кровь опять разгоняется по венам. Сквозь теплую и плотную ткань, он опять прижал меня к себе. Я положила нос на его плечо, медленно и верно согреваясь, пока его большие ладони поглаживали мою спину. Когда-то ко мне в ванную забрался Джин, а сегодня я сама сыграла его роль. Только в этот раз целью были вовсе не сексуальные удовольствия. Я и не думала о них, а уж Лео – подавно. – Если ты себя не будешь беречь, - прошептала я ему в ухо, - То и я не буду, понял? – отстранив от себя, монах взял меня за плечи и посмотрел в мои глаза. Они горели настоящим убеждением и правдой. Что сказала – тому и быть. Он перенес ладони на лицо, обхватив его и продолжая воспитательно на меня глазеть. Долгий свет назидания сменился вспышкой отчаяния и потух, оставив темноту вожделения в черноте его очей. Лео коснулся моих губ поцелуем и, крепко обнимая, невольно толкнул меня назад своим напором. Упав на спину, я утянула его за собой, не разорвав поцелуя, и оказалась под ним. Испугавшись позы, Лео прекратил целоваться сам. Мы посмотрели друг на друга. Он сверху. Обнаженные плечи, соблазнительные ключицы, коснуться этого всего… Но, завернутая в кокон пледа, я была не очень подвижна. – Наконец-то, - промямлила я ошарашено-радостная. – Ты поцеловал меня…

– Разве это первый раз? – не понял моей очарованности Лео.

– Я имею в виду… без моих просьб. Сам. – Он провел пальцами по моей щеке, в который раз глядя на меня, как будто впервые видел. Поцеловал висок, ближе к внешнему уголку глаза. Мне уже было жарко, и я забыла про то, что пять минут назад едва не умерла от холода. Он ещё плутал губами возле моего лица, когда я поймала их своими и призвала вернуться к так хорошо начатому. Лео продолжал поцелуй, осторожно лаская уста, не решаясь ввести в дело язык, как то было с… да не важно! Какая разница, как целовали меня другие, когда именно эти поцелуи лишают меня дара речи и заставляют терять контроль над собой.

– И всё равно это плохо, - оторвавшись, изрек он над моим ухом.

– Это было замечательно, - исправила его я.

– Пусть мы не на территории монастыря, но я всё ещё монах, - поелозив от неудобства скомкавшейся подо мной его одежды, я ощутила, что сверху в меня упирается нечто, не могущее быть локтем и коленом, слишком уж посередине оно находилось. О! О-о… Неужели… Лео?.. Мысли тут же закружили каруселью, и я нервно облизнула губы.

– Без обмундирования монаха, мне кажется, - сделав паузу, чтобы убедиться, что чувствую то, что чувствую, я закончила: - Ты всего лишь мужчина, Лео. А мужчине подобное скорее в плюс.

Примечание к части * игра слов. Хан не только фамилия мастера, но и во многих азиатских странах титул правителя.

27 октября

Я усердно шинковала капусту и морковь, готовя обед и думая о том, как вчера закончилась очередная суббота с Лео. Именно та половина дня с ним, потому что без него ещё прошло полдня субботы. Стоило мне заговорить о сокровенном, о приближенном – ближе некуда – к совокуплению, как он отстранился и, ловко, как дикий Маугли, развернулся спиной, прижав ноги к груди и уставившись в сторону источника. Я подсела к нему сзади и, разведя руки, укрытые пледом, создававшим эффект крыльев, обняла его голую спину, пышущую силой, прекрасную в своей искусной лепке мышц, с бороздкой позвоночника, разделяющей широту крепкого тела посередине. Лео не воспротивился, терпеливо приняв моё кроткое, но возбужденное дыхание за плечом.

– Что опять произошло? – поинтересовалась я у него.

– Это слишком…

– Слишком для чего? – Если бы я не сидела на его одежде, он бы оделся и попытался спровадить меня, но в данном случае всё было не так-то просто. И себя одеть, и меня, и всё это надо сделать как-то так, чтобы ничем не осквернить глаза и не обесчестить руки. Видимо такова задумка Лео.

– Я нарушил многое. Но не пойду на святотатство. И тебя к нему толкать не стану, - он обернулся через плечо туда, где было моё лицо. – Ты ведь и сама не пошла бы на это, правда? – хотел он уверовать в мою невинность. Была ли готова я ему здесь отдаться? Мне нужно подумать об этом подробнее, но для его спокойствия отвечу сразу:

– Нет, конечно, нет, - Так пошла бы или не пошла? Если бы он развернул меня из пледа и дал коснуться кое-чему меня напрямую, я бы испытала страх неизведанного, но, боясь спугнуть Лео, не стала бы противиться, не стала бы противиться ничему, что он захотел бы от меня. Приняла бы это с радостью, получила бы удовольствие, о чем дали мне понять стесненные обстоятельствами ласки Джина. Мне бы понравилось. Но Лео не продолжил, ничего не сделал, совладал с собой, ни на миг не забывая о том, где он, кто он, что он должен делать, а чего не должен. Неподалеку от его босых подошв лежали мелкие камешки, и любой другой парень, да и я, стали бы их нервно хватать и бросать в воду, заряжая так, чтобы он отскочил хоть разок, прыгнул, а потом уже утонул. Но Лео никогда не нарушит покой святого источника такой глупой забавой. – Тебе неприятно то, что ты захотел?.. – робко предположила я.

– Там, где я родился, - тихо сказал он и я вздрогнула. – Говорили так: «Желание способно поднять ураган, который сметет на своём пути всё», - я затаилась, ожидая продолжения и переваривая. Не сомневаюсь, что проститутки развивали в себе именно это мастерство – пробуждения желания, и тем сильнее оно должно было быть, чем больше они хотели получить от клиента денег. Да и вообще, многие такие женщины всеми правдами и неправдами ублажают мужчин и сводят их с ума, в надежде стать неповторимой, чтобы прекратить работать, чтобы на ней женились, забрали из этого вертепа. – Я обучен для того, чтобы разрушать, - выговорил Лео и договорил: - Но обучен также и тому, ЧТО нужно разрушать, а что созидать. И сейчас не тот случай, когда урагану позволено подняться, - я чуть не пошутила, что кое-что уже поднялось, и назад пятками не ходят, но прикусила язык. Он хотел, чтобы я была невинна. Чтобы берегла себя и дорожила своей честью. Как дорожат своею честью воины, хоть для них она и заключается в другом. – Оденься, пожалуйста. Я отведу тебя назад.

– Я не хочу! Я хочу провести с тобой как можно больше времени! Прежде чем… прежде чем мы уйдем и…

– Время нужно тратить не на себя, - заметил он на моё рассуждение о том, что совместный досуг был бы лучшим решением. – Время нужно тратить с умом.

– И что же ты предлагаешь?

– Не ходи со мной оставшиеся субботы. Пожалуйста, не ходи! – вопреки своим словам, он сжал мою ладонь своей, прижав к телу. В этом выразилась вся противоречивость его внутренней борьбы, его желание следовать избранному пути и зудящее желание попробовать то, что подавалось в моём лице. Он отталкивал меня от себя, чтобы стало легче двигаться по направлению к цели, к судьбе воина, но тут же показывал, что я тоже нужна и важна ему. Хотелось верить в это. Но удовлетворит ли меня вторая роль? На первом будет его стезя карателя, мессии или кого там ещё, а я, как Пенелопа… Рубанув ножом, я чуть не порезала себе палец, хмурясь и вымещая злость на остатке моркови. Рядом с разделочной доской приземлился кулак, и я вздрогнула, подняв глаза.

– Да-да, я к тебе обращаюсь, - стоял у стола Сандо, недовольный тем, что я что-то прослушала. – И какой ты после этого ученик Тигриного лога? По тебе можно танком проехать, ты и не заметишь. Хотя должна слышать приближение кого-либо за километр.

– Я задумалась, - перебирая утреннюю тренировку в мыслях, я силилась вспомнить, не напортачила ли, что он пришел ко мне на кухню? Чем-то провинилась?

– Вообще-то, помимо владения телом, истинный воин владеет и разумом. Трезвость ума. Поэтому, наверное, сюда берут только мужчин, - Сандо ехидно улыбнулся. – Девушки ведь пустые мечтательницы и совершенно не умеют сосредотачиваться.

– Я сосредоточусь на твоей тарелке, когда буду сыпать туда перец и класть васаби, - пробурчала я в ответ.

– Да, именно как завхоз ты мне и нужна, кстати. – проигнорировал парень мой выпад, как настоящий самурай.

– Какой ещё завхоз? – сгребла я с доски в котел овощи, поглядывая на него.

– Ну, ты же владеешь доступом к пищевым запасам и знаешь, что тут есть, а чего нет.

– И что тебе нужно? – мне вспомнился Хонбин. – Наркотиков не держим, в достатке только сухофрукты и крупы.

– Мне нужен алкоголь, - я ошалело уставилась на Сандо. Он безмятежно уточнил: - Можно чистый спирт. Я разведу.

– Ты решил спиться? Тут и близко нет подобного.

– Это не для удовольствия, а в лечебных целях. Я прошу тебя, - пересилив себя, снизошел он до просьбы, как однажды снизошел до извинений. Хоть бы зафиксировался в этой оседлавшей его вежливости! – Добудь, и чем больше, тем лучше.

– Да откуда мне взять?.. – подумав о Хенсоке, я притормозила. А кто знает? От старика можно ожидать чего угодно. Вдруг и бутылочку вина припас? – Что собрался лечить? Свою душу?