Тихий дом

Перед смертью твой отец собрал все документы на наш дом, согласно которым в углу дома была церковь - её надобно восстановить. (Если удастся, то неплохо бы вернуть и весь дом и подмосковное именье, но насколько это реально, не знаю.) Еще верни себе нашу родовую фамилию Русовых, сейчас это возможно. Боюсь, ты последний мужчина нашего старинного дворянского рода. Так вот в этом храме, что в нашем доме, тебе и надлежит служить иеромонахом до последнего дыхания.

Прости меня, сынок, за эти тайны, за недомолвки и ложь, но я не видела другой возможности выжить и защитить тебя. Прощай, Андрей, прощай, любимый сын и моя надежда. Да благословит тебя Господь! Твоя мать, княжна Мария Русова

Клад

Извлекаю шкатулку из-за книг и ставлю на стол. Отпираю замочек, перекладываю предметы из ящичка на стол. Да вот же он - тот самый медальон в виде сердечка из белого металла с зеленым камнем - именно такой я видел на шейке княжны. Или это он и есть? Я вытряхнул сокровища из сундучка и перевернул. Дно имело вид цельный, тут зацепиться не за что. Заглянул внутрь и под включенной настольной лампой стал исследовать каждый сантиметр бархатной обивки. Пинцетом и скальпелем пытался поддеть боковые панели - ничего, тогда прошелся остриём скальпеля по периметру дна. В центре под лезвием хирургического ножа что-то тихонько щелкнуло, и дно приподнялось. Я его поднял и на таком же втором дне обнаружил вощеный конверт со счетом за ювелирные работы.

Конверт отложил в сторону и продолжил операцию. После щелчка скрытого замка шкатулка будто сменила гнев на милость и стала открывать секреты, один за другим. Первой отделилась левая боковая панель, открыв залежи золотых монет. Каждый золотой кружок покоился в углублении и крепился с помощью воска. Тоже произошло с правой боковой, передней и задней панелями. Внутренность шкатулки засверкала золотыми империалами. Высыпав монеты на стол, попытался отделить второе дно. Поддалось оно, когда скальпель нащупал крошечное углубление с рычажком чуть толще волоса. Надавил на рычажок концом лезвия, тихонько щелкнул миниатюрный механизм и второе дно подпрыгнуло. Есть! На третьем дне, не бархатном, а деревянном, в углублениях тем же воском были закреплены мелкие бриллианты.

Еще раз открыл вощеный конверт и кроме счета Товарищества производства серебряных, золотых и ювелирных изделий "И.П. Хлебников, сыновья и Кo" обнаружил памятку, написанную рукой бабушки. В ней имелся адрес потомка Хлебникова и указание на местонахождение документов на усадьбу и городскую квартиру.

Что делать, надо выполнять указание бабушки... то есть матери. Видимо, не скоро привыкну к новому обращению. Разложил монеты и камни по пакетам, завернул в тряпицу и сунул в отдельный пакет медальон, опустил сокровища в потайное отделение сумки, да и вышел из дому. Всю дорогу до Сретенки читал Иисусову молитву, да так углубился, что прошел мимо искомого дома. Вернулся, зашел во двор и позвонил в самую обшарпанную дверь. Открыл мне старичок лет восьмидесяти, сутулый, рассеянный, в вельветовых брюках и толстовке. Я представился, назвался внуком той самой бабушки, по поручению которой я его и побеспокоил.

– Можешь называть меня Михаил Владимирович, - прошептал старичок и пожал мне руку.
– Честно сказать, долгонько пришлось мне ждать твоего прихода. Бабушка твоя меня давно предупредила о том, что ты придешь с камнем.

– Мне только вчера передали письмо от бабушки. Оно хранилось в селе у старца Василия.

– Знаю, знаю этого человека. Значит, почил старец, так, так, да упокоит Господь его святую душу. Ну давай, Андрюш, не тяни, у нас стариков время уже минутами исчисляется.

Я выложил из сумки на стол сокровища, ювелир вооружился лупой и тщательно осмотрел коллекцию, изделие за изделием, камешек за камешком, монетку за монеткой. Наконец, взял в руки медальон и восхищенно произнес:

– Ты только взгляни, сынок, как мудро тут все устроено! Из алмаза в 68 карат в форме сердца, выточен бриллиант с минимальной потерей в форме сердечка и тянет он аж на 28 карат. Цвет камня уникальный, зеленовато-желтый. Вделан в медальон из платины, по цвету напоминающей обычный алюминиевый сплав. Наверняка ты и не подозревал, какую ценность хранишь среди прочего барахла. Думаю, этот скромный вид медальона и сохранил его от пропажи. Молодец все-таки его сиятельство, ох и молодец! Только профессиональный ювелир сможет оценить это изделие достойно.

Старик вырвал из школьной тетрадки листок, быстро написал ряд цифр с буквами и торжественно произнес:

– Эта коллекция, мой мальчик, стоит по нынешним ценам шестьдесят миллионов долларов. Вот как!
– Поднял на меня глаза и вздохнул: - Что-то не вижу у вас, молодой человек, священного трепета. Ах, да... Конечно, бабушка говорила, что ты бессребреник. Тогда на кой тебе всё это?

– Храм строить, - выпалил я.

– Прости, прости, дорогой, - старик смутился и опустил глаза.
– Это всё объясняет. Бог тебе в помощь.

Он устало погрузился в старинное кресло и, пожевав бескровными губами, медленно сказал:

– Дай мне три дня и три ночи. Я встряхну старые связи и сообщу тебе о результатах моих торгов. Сдается мне, больше тридцати миллионов нам с тобой не выручить. Сам понимаешь, официально этих сокровищ не существует. В нашем случае, это пройдет по тайным каналам. Но ты не переживай, быть может, это мое последнее дело, так я выложусь на все сто. А сейчас, Андрей, забери коллекцию и ступай с Богом.

– Спаси вас Господи. Простите...

Дома включил компьютер, порылся в интернете и разузнал все что можно о ювелире Хлебникове. Действительно, весьма достойный человек и Товарищество его удостоилось статуса Поставщика Высочайшего Двора и еще трех королевских семейств Европы. Впечатляет!

А рано утром разбудил меня Никита и смущенно сказал:

– Шеф велел... просит тебя заглянуть к нему для важного разговора.

– Ответ - отрицательный. Передай ему, что я занят, а заеду к нему дней через пять.

– Но он мне голову оторвет! Пощадите, дяденька!

– Не бойся, ничего он с тобой не сделает. Сейчас уже он от тебя зависит, а не ты от него. В настоящий день ты его кормилец. Так что потихоньку ставь его на место. Пусть привыкает. А я буду с ним говорить тогда, когда сам того захочу.

– Ой, мамочка, что будет!

– Да ничего страшного, кроме повышения зарплаты. Всё, отстань, мне еще пару часов поспать надо. Я всю ночь по сети мотался. Пока.
– И лег на кушетку, с головой завернувшись в одеяло.

Проснулся от ощущения близости чего-то чужеродного. Открыл глаза, глянул на будильник - после ухода Никиты прошло чуть больше часа. От двери отделился черный человек и встал передо мной, как лист перед травой. Слава Богу это был не сосед Виктора, не тот парень из монастыря, не сам враг человеческий, а всего-то-навсего старый бандит Василий Иванович по кличке Шеф.

– Чего тебе надобно, старче?
– отчаянно зевая, поинтересовался я у незваного гостя.
– Пошто в дом чужой ломиться изволите?

– Извини, Андрей, но мне очень нужно с тобой поговорить.

– Заметьте, Василий Иванович, вам нужно! Не мне... А мне нужно элементарно выспаться и в храм сходить. Так что, простите, встреча с вами в мои планы не входит.

– Ну ладно, ладно, - мягко забубнил Шеф, - давай, умойся, оденься, а я тебя отвезу на завтрак в мою любимую столовку, поешь кашки гурьевской, выпьешь кофе со сливками, а потом я тебя в монастырь отвезу. А по дороге поговорим. Идет?