Тиора

— Это жираф! — крикнула Тиора, когда Марк показывал животное, стараясь вытянуть шею и изображая, как оно обдирает листву с кроны дерева.

— А давай, ты теперь будешь не изображать что-то, а просто загадаешь в голове слово, а я буду отгадывать! — радостно сказала девочка.

Марк на минуту задумался и потом закивал головой.

— Загадал? Хм, это что-то живое? — спросила Тиора.

Юноша быстро кивнул.

— Это животное?

Мотание головой из стороны в сторону.

— Это человек?

Марк на несколько секунд задумался, человек ли тот, кого он загадал или нет. Он этого не знал. Все же объект загадки выглядел, как человек, и юноша кивнул.

— Мы видели его вдвоем здесь, в замке?

Снова кивок.

— У него нет рук?

Мотание головой.

— Это легкая загадка, Марк. Ты меня совсем глупой считаешь. Это тот странный Сильвий. Да?

Марк кивнул.

— Мне он не понравился тогда. Пугливый какой-то и подозрительный. Я его раньше не встречала, и дедушка никогда о нем ничего не говорил, но он, наверняка, его знает. Хотя тот помог нам.

Юноша пристально смотрел на Тиору, затем покачал головой, соглашаясь с ней. Парень опять попытался что-либо произнести. Он уже пробовал, наверное, раз сто, но ему никак не удавалось выдавить из себя ни звука. Голосовые связки отказывались работать, как будто они вообще отсутствовали. Марк лишь вздохнул и побрел дальше.

— Не получается? — участливо спросила Тиора. — Ничего, не переживай. Я уверена, что голос вернется, как и в прошлые разы все возвращалось на свое место.

Она погладила юношу по руке, успокаивая его. Тот улыбнулся девочке в ответ и приобнял ее за плечо, прижимая к себе. Потом кивнул ей, чувствуя, что ему уже лучше.

Туман вокруг никак не рассеивался, и им оставалось лишь идти, выбирая путь наугад. Они то играли в свою незамысловатую игру, то молчали, то Тиора снова начинала что-то рассказывать, выводя порой это все в длинные монологи. Марку оставалось лишь кивать или мотать головой, соглашаясь или, наоборот, отрицая то, что она говорила.

Юноша шел и параллельно вспоминал сквозь непрерывный щебет Тиоры о том, как лет в одиннадцать, будучи летом в деревне у бабушки, заблудился в лесополосе недалеко от речки, куда все население ходило купаться. Водоем был в паре километров от населенного пункта, и путь к нему шел через небольшую лесную чащу по проторенной грунтовой дороге. Марк пошел один, гуляя и думая о чем-то своем. Он часто так делал, и вообще был достаточно задумчивым ребенком.

Его внимание что-то привлекло тогда в стороне от дороги, и мальчик свернул с нее, углубляясь в лес и рассматривая объект его заинтересованности. То был либо куст, усыпанный ягодами, либо обвалившееся большое дерево, он уже точно не помнил, но такие вещи всегда притягивают внимание мальчишек. Потом же Марк увидел белку и стал подбираться к ней ближе, стараясь не шуметь. Рыжевато-бурый зверек сидел на ветке достаточно низко, держа лапами шишку и разгрызая ее. Мальчик нечаянно наступил на что-то хрупкое, раздался сильный хруст, и пушистый хвост юрко замелькал среди множества сучков и веток. Марк рванул за ней, забыв обо всем на свете. Догнал через десяток метров, увидев, что белка остановилась, и стал тихо наблюдать.

Потом он увидел здоровенный коричневый гриб с целым маленьким семейством рядом с ним. Так как на белку мальчик уже насмотрелся, то сразу же переключил внимание на этого здоровяка и, произнеся удивленное «Ого!», подошел к этому месту. Гриб был большим и излучал какую-то важность и солидность, вокруг его обступили малыши-грибочки, будто это был отец семейства, наставления которого внимательно слушали дети. Марк сел на корточки, собрав кисти рук в замок и прижав к груди, и с интересом смотрел на всю грибную делегацию под деревом.

Затем неподалеку был еще дятел, который дробил кору дерева со скоростью стреляющего автомата, и мальчик еще минут десять стоял, задрав голову и наблюдая за птицей, пока его шея окончательно не затекла.

Так по чуть-чуть тут и там, находя все время что-то новое все дальше и дальше, Марк заблудился. Он сильно перепугался, когда осознал, что не знает дорогу назад. Сначала пошел в ту сторону, которая ему казалось верной, но, пройдя минут двадцать, мальчик понял, что не знает, куда идти. Он стал громко звать на помощь, ревя и размазывая слезы по лицу ладошкой. Никто не отзывался. Начал судорожно вспоминать школьные уроки природоведения про мох и прочие ориентиры, указывающие на север и юг, но что толку, если он не помнил, с какого направления пришел. Так Марк бродил еще часа три, напуганный до смерти. Лес уже не казался ему интересным завораживающим местом. Теперь из-за каждого пня и из-за каждого дерева за ним будто наблюдали. Каждый шорох и каждый треск пугал мальчика и заставлял в страхе оглядываться на звук. Лес стал враждебным и страшным, особенно когда начали сгущаться сумерки. Марк шел и шел, плача, даже когда слез уже почти не осталось, в итоге понял, что ходит кругами.

Вышел он совершенно случайно. Вышел к реке, но намного дальше по ее течению. Марк побрел вдоль нее и через полчаса ходьбы вдоль извивающейся водной ленты услышал хохот и крики детей и взрослых на пляже неподалеку. Уже темнело, но многие все еще были на реке. Мальчик быстро добрался до них, и с облегчением увидел, что это пляж, на который он и сам ходил с матерью, бабушкой или с друзьями.

Не показывая вида, он обогнул группу отдыхавших людей и прямиком пошел домой, уже ни на что не обращая внимания. Дома Марк никому ничего не сказал, а его никто не успел хватиться, так как время, в которое он пришел, было еще вполне терпимым. Это был один из самых страшных моментов его жизни.

Юноша шел и думал, вполуха слушая Тиору, о том, что не вспомнил про эту ситуацию, когда двигался через лес к замку. Наверное, потому, что не заблудился в тот момент и точно знал, куда ему идти. Сейчас же они с девочкой явно потерялись в этом бесконечном огромном лабиринте.

— Марк! Ты меня слушаешь, вообще? — Тиора недовольно ткнула парня в бок маленьким кулачком.

Юноша быстро закивал, возвращаясь в реальность.

— Да, я вижу, как ты меня слушаешь. Тебе повезло, что ты говорить не можешь, а то бы я спросила, что последнее я сказала. Удобная тебе отговорка.

«А неплохо бы иногда притворяться глухонемым, если женщина начинает чересчур доставать», — вдруг промелькнула мысль в голове Марка, и он весело усмехнулся.

— Очень смешно! Ни в грош меня не ставишь! Тебе на меня наплевать — крикнула Тиора.

Марк посмотрел на нее и замотал головой, не соглашаясь с ней.

— Да! Тебе на меня плевать!

Если женщина уперлась, как слон в стену, доказывая даже самую абсурдную мысль, которую она вбила себе в голову, то ни в коем случае с ней нельзя спорить и доказывать что-то, иначе она заведет в такие дебри, из которых можно не выбраться совсем, теряя остатки терпения и огромное количество нервных клеток. Эту банальную истину знает любой мужчина, но почему-то часто забывает о ней, все еще удерживая надежду, что он таки сможет доказать ее неправоту и глупость ее доводов, приведя, как ему кажется, самые железные аргументы. Но какими бы железными эти аргументы не были, женщина накроет их мощным тайфуном самых замысловатых и даже, если потребуется, нелогичных домыслов, облачая их в одеяния истины в последней инстанции и тем самым раздавливая аргументацию мужчины молотом истерики на наковальне уверенности в своей правоте. При этом контрольный выстрел в голову будет обязательно произведен пистолетом с выгравированной на нем крупными буквами надписью «Я так сказала!».

В такой момент женской непогоды настроения мужчине нужно замолчать и резко сделать что-то, что разорвет ее шаблоны от неожиданности происходящего. Любимую женщину можно быстро и очень крепко обнять, взять ее в охапку, давая ей почувствовать «мужика», зверя, и поцеловать, даже если она яростно отбивается. Она не должна при этом успеть понять заранее, что должно произойти в следующую секунду.

Так как Тиора не была все-таки любимой женщиной, и вообще была маловата, Марк, не слушая ее причитаний и не обращая внимания на то, как она колотит его своими кулачками, моментально подхватил ее под мышки и пару раз подкинул над собой. Девочка, широко раскрыв глаза, от неожиданности громко взвизгнула, а юноша, поймав Тиору очередной раз, тут же закинул ее на плечо и пошел вперед. Она очнулась достаточно быстро и, крича и извиваясь, начала изо всех сил колотить кулаками по его спине, но быстро устала, обмякла и успокоилась.