Тиора

— Хм, полезное свойство.

— Да, неплохое, — отозвался Марк. — Ну, так вот. Я в одну из таких бурных ночей уже уходил спать в свою комнату, и все тоже начали разбредаться, кто куда. Были там и всякие девушки «нетяжелого поведения», сам понимаешь.

Джей хохотнул, толкая в бок сенегальца:

— Слышал, Агуи, как он назвал легкодоступных женщин? Как настоящий джентльмен, хотя было бы достаточно простого и емкого слова «шлюха».

Водитель-сенегалец загоготал на всю кабину грузовика, тряся своими здоровенными плечами.

— Ну и что было дальше? — с интересом подначивал наемник.

— Дальше я ушел к себе, разделся и лег спать. Через полчаса ко мне в комнату заходит пьяненькая девица, стягивает с себя через голову платье и остается в одних трусах. Причем это не просто трусы, это были стринги на одних тоненьких веревочках, понимаешь. Телом, конечно, она была отличная, чего уж тут лукавить. Как говорится, все при ней — сказал Марк, посмеиваясь. — И она ко мне в таком виде залезла под одеяло и прикорнула. Но по ней было видно, что она не прочь, чтобы я к ней поприставал. Я, конечно, мог это сделать, и никто из моих друзей моей (тогда еще девушке — не жене) ничего бы не сказал, и она бы ни о чем не узнала, но я ее сильно любил. Я просто объяснил этой девушке, что у меня уже есть одна, я ее люблю и не хочу ей изменять. А потом пошел спать на пол. Так все и закончилось.

— Эх, ты! Какой же ты мягкотелый! — с досадой отвесил щелчок пальцами по лбу Марка наемник.

— Я понимаю, это все звучит наивно, но тогда я и был таким наивным восторженным дурачком. Хотя по идее я ведь сделал все правильно. Я не стал изменять своей девушке с другой и смог побороть свое желание и соблазн. Так что да, кто бы, что не думал, но я за все годы, проведенные с ней, не давал даже повода для измены, не то, что бы действительно ей изменить.

Джей на это только сплюнул, а затем произнес:

— Чушь все это, парень. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты ставишь себе в заслугу то, что тебе в эту самую заслугу и засчитать-то нельзя, хотя с первого взгляда кажется, что ты — молодец, весь такой правильный и верный. Но дело здесь не в твоей верности в большей степени.

— А в чем же? Что тут можно не понять? Все ведь просто?

— Просто, да не совсем просто, Марк. Не изменял ты своей жене когда-либо лишь из-за своей природной мягкотелости и неуверенности в себе. По всем твоим рассказам о себе, я вижу, что ты всегда был мягкотелым, эмоционально восприимчивым, неуверенным в себе, с кучей комплексов мальчиком. Нет, ты — отличный парень и нравишься мне, я тебе уже это говорил, но это не исключает всех вышеперечисленных мною твоих качеств. Ты — не альфа-самец. Ты — омега, если так можно выразиться. По крайней мере, тогда ты однозначно был им, понимаешь. И именно из-за этого ты никогда не флиртовал особо с другими девушками, не подступался к ним. Да, ты любил свою девушку и потом уже жену, с этим я не спорю, но и не изменял ты ей из-за своей боязни получить отказ от какой-либо другой, которая тебе сильно понравилась, да еще и если бы твоя пассия узнала об этой попытке. И не говори, что тебе другие не нравились и не привлекали сексуально, я не поверю.

Марк внимательно и серьезно смотрел на наемника, кивнув головой и глубоко вздохнув.

— Твоя верность — в меньшей степени любовь к девушке, а впоследствии к жене, но в большей степени обычная трусость неуверенного в себе мальчика, вот и все. Думаешь было бы все также, если бы ты был, как говорят, высокопримативным альфа-самцом? Если бы ты был уверенным в себе, суровым, крупным, плечистым с квадратной челюстью, на которого все девушки заглядывались бы? Ну, или хотя бы был просто уверенным в себе и чувствовавшим себя твердым мужчиной, который может хитрить, флиртовать и встречаться с другими дамами так, что никто ни о чем не узнал бы? Ты уверен, что в таком случае не было бы измен с твоей стороны? Нет. Я уверен, что нет. И именно поэтому тебе нельзя поставить это все в заслугу и нельзя дать почти никакой положительной оценки твоей верности, потому как не было соответствующих условий для ее проверки. Теперь смекаешь?

— Я когда-то краем мысли задумывался на эту тему, но как-то не углублялся, — сказал Марк, после длительного и тяжелого раздумья.

— Ты не углублялся в эту мысль, потому что боялся себе во всем этом признаться, тут все просто, — констатировал наемник. — Но в глубине своей души ты знал правду.

— Ты прав. Ты абсолютно прав. Еще один неплохой урок. И удар по мужскому самолюбию. Ты действительно опытен, и я благодарю тебя за эти слова, мне они помогут в дальнейшем. Это важно. Спасибо, Джей.

— Ты знаешь, парень, мне кажется, это путешествие уже изменило тебя. Я вижу в тебе другого человека. Я уже не вижу мальчика. Ты меняешься, и это было неизбежно.

Глава контрабандистов-наемников повернулся и устремил свой взгляд вперед, оставляя Марка в тишине обдумывать и переваривать все сказанное.

В какой-то момент колонна свернула с шоссе влево и направилась перпендикулярно своему предыдущему движению. Юноша огляделся по сторонам и спросил:

— Снова объезжаем какие-то участки дороги?

— Не совсем. У нас тут по пути еще одна точка возле границы с Камеруном. Мы там надолго не задержимся, туда и обратно. Сделаем небольшой крюк и потом прямиком поедем в Лагос. Все идет по плану.

Марк снова откинулся назад, обдумывая слова, сказанные ему Джеем. Многое стоило переосмыслить с новой для него нелишенной смысла точки зрения.

Они проехали еще несколько часов, прежде чем наткнулись на похожую колонну грузовиков. Оттуда просигналили специальным образом несколькими короткими и длинными гудками, и пошли на сближение.

— Все в порядке, парень, это свои, — сказал наемник, увидев тревожный вопрос в лице Марка.

Грузовики выкатили на большое ровное пространство и остановились. Из главной машины другой колонны вылез чернокожий наемник с обмундированием примерно как у Джея и беретом на голове и пошел ему навстречу. Они обменялись рукопожатием и тут же приобняли друг друга.

— Привет, Таонга, старый ты пройдоха! — Джей пошлепал рукой нигерийца по плечу. — Как идут дела?

— Привет, Джей! Все отлично! А ты все такой же авантюрист, — чернокожий контрабандист разговаривал с сильным акцентом. — Слышали мы с парнями, как ты провернул дельце в Марокко. Неплохо, очень неплохо.

— Да ты и сам не лыком шит, знаю я тебя, — осклабился Джей.

— Вы сейчас к «Желтой змее» направляетесь?

— Да. На базе все нормально? Надо заехать скинуть некоторый товар там и взять еще один заказ.

Наемник-нигериец подошел ближе к Джею и, посмотрев по сторонам, произнес:

— Тогда поосторожнее давайте. По пути мы увидели транспорт полковника Умбаке. Старый лис рыскает неподалеку, так что смотрите в оба.

— Понял. Где и как давно их видели?

— Примерно в трехстах километрах отсюда в той стороне, куда вы направляетесь, часов пять назад. Судя по машинам, полсотни человек у него там есть, двигайтесь осторожно.

— Не сидится ему в своих кабинетах. Спасибо, Таонга, буду иметь в виду.

Они еще болтали минут десять о разных делах, затем попрощались и разошлись по своим машинам. Обе колонны разъехались в противоположные стороны, поднимая плотные клубы пыли.

— Кто этот полковник, Джей?

— Полковник Умбаке, правительственные войска. Местный суровый вояка. Лучше нам с ним не пересекаться, иначе запахнет жареным. Это один из тех, про кого я говорил, что «врагов у нас тоже предостаточно». Этот — один из самых боевитых. Придется вести плотную разведку и двигаться медленно.