Титан империи

— Я сам удивлен. Но пятно в подвале едва ли осталось от стухшей простокваши, — проговорил я, доставая телефон и набирая Зубра. — Плюс объясняет смерти животных. Скорее всего, это какой-то ритуал, и он черпал из них силы.

Дворецкий ответил после второго гудка.

— Ваше благородие?! Все благополучно?

— Можно сказать и так, — ответил я. — Ратмиров наш. Барон… потом расскажу. Как наши бараны?

— Съехались все. Вы скоро? Они уже грозятся сами ехать за вами. Удерживаю их как могу, а запас алкоголя вашего отца не бесконечен.

— Пусть подождут, — ухмыльнулся я. — Начальство задерживается. Выезжаем.

Я отключился.

— Женя, — сказала охреневшая Нина, опять забыв про «Евгения Михайловича». — Ты шутишь? Как старый хрен умудрился сбежать в Нексус?

— Хочешь еще раз спуститься в подвал и вдохнуть аромат роз?

— Нет. Но…

— Вот и не спорь с фактом. Хватит с меня, — сказал я, поднимаясь на ноги и задвигая ящики. — Сейчас меня ждут дела посерьезней. Шатров!

— Я! — молча стоявший у дверей капитан сделал шаг вперед.

— Обыщите тут каждый сантиметр. Вдов Герасимова пусть отвезут к Лидии Михайловне, она осмотрит их. И выдели мне отряд для сопровождения в усадьбу.

— Есть!

— Где Федя? То есть глава рода Герасимовых.

— Сидит в своей комнате под охраной!

— Надо бы ему найти место понадежнее, у нас в усадьбе. Клятва клятвой, но он сейчас в состоянии шока, и неизвестно чего от него ждать. Подпишет бумаги, а потом видно будет.

* * *

Утро и бессонная ночь вымотали всех, и на обратном пути, мы с Настей развалились на пассажирских сиденьях. За рулем сидел Костя, а доспехи кучей лежали на полу.

Федора вместе с Ниной я отправил в грузовик к солдатам. Пущай он их развлекает своей кислой рожей.

Лишь бы снова не случилось чего-нибудь непредвиденного… Сегодня же вторник, верно? Отличный день, чтобы до следующего утра провести время в лежачем положении. Со Сферой на пузе и Гамой, конечно же.

Да, опять в обход рекомендаций, но, думаю, Амальгама сможет снизить вредное воздействие до минимума. Чем скорее я верну былую мощь, тем меньших проблем удастся избежать в будущем.

Итого у нас еще четыре Сферы, одну я с удовольствием пожертвую для собственного насыщения, а три другие употреблю в хозяйстве. Парочку можно даже отдать Амальгаме — пусть развлекается.

Да и про Настю забывать нельзя — у нее все же тоже день рождения. Да и зря она что ли ходила по Монолитам, пока я чесал языком с этой мятежной сволочью?

Ах, еще эти бароны, эти клятвы… Покой нам, Скалозубовым, только снится!

— Как же я не хочу общаться с этими козлами, — выдохнул я, глядя на пролетающий за окном город. — Ну в смысле со своими любимыми вассалами.

— А чего ты ждал! — хмыкнула Настя. — Вон дед вообще отвлекается от работы только по праздникам. И то на пару часов.

— Князь Саблин? — уточнил я. — Он не будет тебя искать?

— Вряд ли… — неуверенно ответила она, отводя глаза. — У него много дел. То во Владимире, то в Твери, где у него родовое гнездо.

— Ради любимой внучки, которая свалила к негодяям Скалозубовым, он с радостью сбежит с приема у Императора. — хмыкнул я. — Не выдумывай. Свалится он на нас, как снег на голову. Как пить дать.

Еще одна морока на мою голову. Всемогущий князь Саблин! Надо бы поискать хороший коньяк. Вернее, лучший.

— Я поговорю с ним, — решительно сказала Настя и вытащила телефон.

— Поговори, — медленно кивнул я.

В самом деле. Пусть уж позвонит и скажет, что у нее все хорошо, и ее тут встретили как родственницу, а не как врага. А то старик, наверняка только и живет застарелыми слухами.

— Как, кстати, величают нашего дедушку?

— Ваше сиятельство, — проговорила сестра, прижав трубку к уху.

— А по имени, — улыбнулся я.

— Константин Петрович…

Скоро в мобильном на всю машину зазвучали гудки. Тяжелые, неторопливые, словно большое сердце.

Наверное, на десятый трубку сняли.

— Деда… — выдохнула Настя и опустила плечи. — Здравствуй… Да… Слушай… Нет… — бормотала она в трубку, пока на том конце непрекращающимся потоком полились упреки. — Я в Фаустово… Послушай… Дед… Я… Да послушай же!

А там медленно поднималась волна негодования, и вскоре даже разгонный удар Тауруса был бы бессилен против нее. На всесильную Настю было жалко смотреть.

Придется брату Жене принять напор Саблина на себя.

— Дай мне, — попросил я, и сестра с облегчением передала мне телефон.

— … неужели ты не понимаешь, какие лисы эти Скалозубовы, Настя? — звучал в динамике довольно высокий, но властный голос. — О, а я хорошо знаю эту кровь! Скалозубов сначала сошелся с твоей матерью и опозорил нас на весь свет, когда его судили как последнего пройдоху! А потом еще и утащил ее в эту дыру. А какие слухи про него до сих пор ходят…

— Добрый день, ваше сиятельство! — твердо проговорил я, прерывая затянувшуюся тираду.

Поток разоблачений мигом оборвался. На секунду на том конце «провода» воцарилась блаженная тишина. Я уже решил, что деда от переизбытка чувств хватил удар.

Настя смотрела на меня с таким выражением, словно в следующее мгновение из мобильного высунется кинжал и пронзит меня насквозь.

— Кто говорит? — наконец, спросил князь Саблин. — Где Настя?

— Это говорит ваш внук, Константин Петрович, — ответил я. — Женя Скалозубов. Вы, наверное, меня не помните?

— Женя Скалозубов? — протянул он. — Вот как! Что ж…

— Настя в полном порядке. Сидит напротив меня, — улыбнулся я сестре, которая боялась пошевелить даже пальцем. — Устала за целый день скакания вокруг Монолитов. Прошу прощения, что прервал ваш разговор, но мне очень хотелось бы познакомиться с вами, Константин Петрович.

— Со мной? Я знаком с твоим отцом, молодой человек! Знаю я вашу породу!

— Прошу прощения, Константин Петрович, но мой отец умер еще позавчера. Теперь я — глава рода Скалозубовых, и у меня нет ни одной причины ссориться с вами. И я буду очень рад, если вы приедете в гости, Константин Петрович. Я с удовольствием покажу вам поместье. Оно, правда, немного поизносилась за минувшие сутки, но к вашему приезду будет как новенькое.

В ответ из трубки не донеслось ни единого слова. Но я был терпелив.