Тлеющий уголек

Вытянув руки насколько это возможно, я хватаюсь за край ямы, но мои ноги соскальзывают, и я падаю обратно на тело Маккензи. Стараясь не потерять самообладания, я отталкиваюсь от нее и забираюсь обратно на стену. Я неуклюже прокладываю себе путь наверх и, наконец, я вылезаю и перекатываюсь на траву.

Рэйвен прыгает на меня, ударяя коленом в живот и прижимая мои руки в стороны. Я поднимаю колени и бью ее ногами в живот. Она упала напротив статуи Ангела, голова ударилась о твердый камень, и она застонала:

– Что со мной происходит?

– Ничего. Просто оставайся здесь, ладно?

– я несусь через надгробия в сторону Жнеца и Ангела Смерти, которые по-прежнему сражаются друг с другом посреди травы.

Камерон удерживал Ашера на траве, опустившись на него, а его пальцы обвились вокруг горла Ашера:

– Скажи мне, какого это быть одиноким столько времени? Видимо, довольно плохо, раз ты нарушаешь правила, - он сжимает пальцы крепче вокруг Ашера, который скользит руками вверх по рукам Камерона, отчаянно пытаясь спастись.

По всей траве разбросаны перья и куски черной ткани, вместе с разбитой каменной головой и поваленными деревьями. Боль от того, что эти двое могут натворить и насколько я должна остановить их.

Я останавливаюсь около них, глубоко дыша и крепко зажмурившись:

– Камерон, я хочу, чтобы ты ушел, - боль от сказанного, словно виноградная лоза шипами вплетается в мои вены.

Тишина наступает вокруг меня, и я открываю глаза. Камерон все ещё сидит на Ашере, но его руки безжизненно висят вдоль тела:

– Не говори вещей, которых не имеешь в виду, Эмбер Роуз, - советует он.
– Подумай о последнем разе, когда ты отослала меня.

– Я хочу, чтобы ты ушел, - я требую ровным голосом, делая шаг в сторону.
– Я больше не хочу, чтобы смерть преследовала меня.

– Ты не можешь избавиться от смерти, принцесса, - говорит он печально, полностью отпуская Ашера.
– Смерть бесконечна.

Меня это пугает, насколько его слова соответствовали моим:

– Тогда я думаю, я буду опережать её так долго, как смогу.

Камерон слезает с Ашера и сбрасывает грязь и траву с рук, прежде чем опустить капюшон плаща, так что я смотрю прямо на него, а не на Жнеца:

– Знаешь, я делал это только, чтобы привести тебя ко мне. Чтобы ты сдалась только мне, а не другим.

Мое сердце бухает в груди, когда он останавливается передо мной и приподнимает мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Его светлые волосы тусклые в лунном свете и печаль преследует его глаза, как в первый раз, когда увидела его.

– Почему ты был здесь той ночью?
– спрашиваю я с дрожью.
– Когда я видела, как ты раскапываешь могилы?

Его пальцы дергаются, желая прикоснуться ко мне:

– Я уже говорил тебе, что искал семейную драгоценность.
– он прикасается кончиком пальца к ложбинке у моей шеи.
– Получается, оно было у тебя.

– Ожерелье моей бабушки...- я озадаченно затихла.
– Зачем тебе оно?

Он печально улыбается:

– Я сожалею, что взял его, но мне пришлось. К тому же, изначально оно было не твое. Оно принадлежит моей семье.

– Тогда почему оно было у моей бабушки?

– Потому, что она украла его у нас.

Мои глаза расширяются:

– Камерон, скажи мне...

Он шикнул, положив палец на мои губы:

– Я не хочу говорить об этом сейчас. Я хочу поговорить о тебе и обо мне.

– Нас с тобой...- мой взгляд перемещается на Ашера, лежащего на траве, окруженного черными перьями.
– Ты убил его?

– Он не может умереть, принцесса.
– уголки губ Камерона хмуро опускаются.
– К сожалению.

– Зачем ты убил Маккензи? И Ладена. И я предполагаю, что Фарра, наверное, тоже есть в списке.
– мои ноги, умоляют меня бежать, но мое желание знать правду пересиливает их.

– Я не убивал Ладена. Ашер сделал это, - говорит он.
– И Маккензи и Фарра умерли от рук одного человека, но не от меня. И если ты внимательно слушала её рассказ, ты, вероятно, могла бы выяснить виновника.

– Её отец?

Он пожимает плечами:

– Выясни это, если хочешь. Я просто собираю души. И признаю, я не пытался остановить смерть Маккензи. Я хотел, чтобы она страдала за все время, что была груба с тобой.

Его непонятая логика - это загадка для меня.

– Это самая сумасшедшая вещь, которую я когда-либо слышала.

– Я знаю, ты не понимаешь.
– он касается моей щеки, пропуская экстаз и чистый ужас через меня.
– Но в тот день, когда я увидел тебя на кладбище, я знал, что хочу тебя и накажу любого, кто причинит тебе боль.

– Твои маленькие друзья, - я указываю через плечо на лес, - причинили мне боль. Ты знаешь об этом?

– Я не могу помочь, не нарушая правил. Но все закончится, если ты этого хочешь. Все, что тебе нужно сделать, это согласиться быть со мной - хотеть быть со мной. И тогда я смогу помочь тебе.

– И что? Стать Мрачным Жнецом и начать собирать души и убивать людей?

– Что не так просто, - говорит он, его глаза тлеют.
– Больше, чем ты представляешь, и ты будешь жить грубой и мучительной жизнью, пока не поймешь это. Но все может закончиться, если ты уступишь крови Жнеца в тебе.

Я сжимаю руки в кулаки, собираясь отказаться от его просьбы, хотя часть меня хочет этого:

– Я говорю тебе уйти, как ты сделал это, когда мне было четыре.

Его лицо опускаются, а глаза сверкают злостью. Молния бьет по небу, но я отказываюсь отвернуться:

– Это то, чего ты действительно хочешь, Эмбер?

Я проглатываю отказ в моем горле и заставляю себя хотеть:

– Это то, чего я хочу.

Он прикусывает губу так сильно, что кровь стекает по его подбородку, а затем хватает меня за затылок и притягивает в грубый, почти жесткий поцелуй, вжимая в свое тело. Я чувствую вкус крови на губах, неприятную тьму смерти, но мелькнуло что-то значительное, спрятанное глубоко внутри него, подобно семени в центре яблока.

Он отпускает меня, тяжело дыша, пробегая пальцами вниз по моему бедру и пересекая живот, прежде чем отстраниться: