Тлеющий уголек

– Ты должен был забрать душу Рэйвен, не так ли?
– я выгибаюсь в него, когда он нажимает мне на спину.
– Ты позволил ей жить, а вместо этого взял душу Ладена.

– Когда ты говорила о ней в ту ночь, глядя в твои глаза, я понял, что ты нуждаешься в ней, - говорит он печально, поднеся свободную руку к моим глазам.
– В них так много боли, и я хотел убрать её.

Я с трудом сглотнула:

– Так ты убил Ладена, потому что он пытался изнасиловать ее?

– Я не должен был забирать его душу или убивать его. Я просто увлекся, - говорит он, и я снова вспоминаю, что прочитала в книге: «страстный в битве».

– И Анамотти использовали это в своих интересах. Они забрали его тело и инсценировали так, что стало похоже на место преступления твоего отца, чтобы возиться с твоей головой.

– И из-за этого ты попал в неприятности, - говорю я, целуя его ладонь, когда он проводит ей по моему рту.
– Что они собираются делать с тобой?

– У меня неприятности из-за многих вещей.
– он прижимает меня к своей груди и целует с жаром, практически поджигая мою кожу. Я запускаю пальцы в его мягкие волосы, а его руки сжимают мои бедра, пальцами впиваясь в мою кожу, желающий всего, но зная, что не может забрать. Бретельки моего платья падают вниз, открывая меня ночи. Я не знаю, что делать или что он делает, пока его сланцевые глаза оглядывают мою голую грудь.

– Той ночью...когда ты и я...
– он закрывает глаза и вдыхает, кладя руку на мою грудь, прямо на взволнованное сердце.
– Я никогда не забуду, как это ощущалось...что я чувствовал...

Я яростно дышала, потому что знала, что он собирается уходить и что я нуждалась в нем как в воздухе:

– Не уходи, - умоляю я, и он открывает глаза.
– Пожалуйста, останься со мной. Ты единственный, с кем я чувствовала себя в мире.

Его губы начинают открываться, но я заткнула их своими, целуя его с каждой каплей жизни, что внутри меня. Я вжимаю свою голую грудь в его, и тепло и прикосновение приводит меня в безумие.

– Пожалуйста, не уходи..., - говорю я между поцелуями.
– Пожалуйста.

Он впивается в мои губы, глядя меня по щеке, быстро посасывая мой язык, прежде чем отстраняется и заглядывает мне в глаза:

– Я должен.

Небо громыхает, и его глаза движутся по направлению к темным облакам. Его лицо застыло в маске боли, когда с неба начинает моросить, и его длинные ресницы подрагивают от капель дождя:

– Майкл никогда не позволит уйти Ангелу, нарушившему правила и, к тому же, тебе придется делать все самостоятельно...я больше не могу вмешиваться.

Небо гремит снова, как треск резинки, и я чувствую этот разрыв, мою свободу, как капли дождя, покрывающие кожу.

Он притягивает мое ухо к своему рту, и его голос падает до низкого шепота:

– Узнай все о Мрачных Ангелах и Битве Смерти. Узнай, что произошло с последним действующим Мрачным Ангелом... эту деталь я не могу рассказать тебе. И, Эмбер, не доверяй никому. Постоянно. – его рука скользит по моей шее, груди, талии, иссушающим жаром против моей влажной кожи.
– Закрой глаза.

Неохотно, я закрываю глаза и цепляюсь за его плечи, желая никогда их не открывать. Я слышу, как его большие крылья раскрылись, изящно развеваясь, когда он похлопал ими. Он целует мой лоб, щеки, губы, а потом, как перышко на ветру, выскальзывает из-под меня.

Когда я открываю глаза, я одна, стою на коленях в грязи, дождь заливает мои волосы и одежду, верх моего платья стянут вниз. Я отказываюсь двигаться; я навечно останусь здесь, на этом кладбище, с единственным миром, что у меня остался.

– О Боже!
– кричит Рэйвен, и я оборачиваюсь, натягивая платье не грудь.

Она, пошатываясь, идет по грязи ко мне:

– Какого черта произошло? Как я сюда попала? Эмм, я... я понятия не имею, что происходит и почему я на кладбище.
– она останавливается около меня и разглядывает сове белое платье, разорванное и с красными следами сегодняшней пытки. Её искусственные крылья разорваны на части, а её шея до сих пор немного кровоточит.

Я встаю и застегиваю молнию платья на спине, затем беру кусок ткани и прижимаю к ее шее:

– Мы должны отвезти тебя в больницу.
– я кладу её руки себе на плечи и веду к воротам.

Ее смерть вернулась: стоящую на карнизе, и кто-то умоляет ее прыгнуть, что она и делает. Другая, но все равно мучительная.

– Эмм, почему трава покрыта перьями?
– спрашивает она, положив голову мне на плечо, пока дождь затихает.
– Они из твоего костюма?

Я принимаю решение, вещь, которую отец пытался вдолбить в мою голову, когда я была младше, и о чем предупреждал Ашер - не доверять никому:

– Да, Рэйвен, они из моего костюма.

Мы вместе шли по кладбищу, но я была одна. Пешка в игре между Ангелами Смерти и Мрачными Жнецами - между добром и злом. Но кто я?

Будто давая мне ответ, звенят сирены и мигают сине-красные огни на темном кладбище, когда подтягиваются полицейские машины и блокируют выход. Двери открываются, и выскакивают копы с фонариками в руках.

– Порядок, - кричит один из них с пистолетом в руке, проскальзывая через ворота.
– Поднимите ваши руки, чтобы мы видели их.

Я подчиняюсь, зная, что в неприятностях на этот раз. Тело Маккензи в могиле и единственное доказательство, что я не убивала её, улетело с ветром.

Рэйвен всхлипывает в мою рубашку и обхватывает меня:

– Я хочу, чтобы это все закончилось. Пожалуйста, останови это. Это сводит меня с ума.

– Не волнуйся, - говорю я.- Все почти закончилось.

Толпа копов торопится через ворота, освещая фонариками траву и треснувшие надгробия, с пистолетами и дубинками в руках. Тот, что кричал мне, приближается с осторожностью, не отрывая взгляда от нас. Когда он подходит, я позволяю Рэйвен выпрямиться.

– Эмбер Эдвардс, я должен был догадаться, - выражение лица офицера МакКинли мгновенно становится предвзятым, поскольку он помнит ночь, когда забрал меня из дома, после того как моя машина нашлась в озере.
– Был сделан анонимный звонок, что тело Маккензи Бэйкер можно найти на кладбище Hollows Grove.

С поднятыми руками, я качаю головой:

– Я ничего не знаю об этом.

Он светит фонариком в глаза Рэйвен:

– Что с ней? И почему её шея в крови? Вы двое проводили какой-то ритуал здесь или что-то типа того?