Тьма Египетская

Врач принёс с собой стопку карточек и долго копался в бумагах, прежде чем произнёс первые слова.

– Вам товарищи, надеюсь известно, что наше заведение обязано хранить врачебную тайну, и может предоставлять сведения о пациентах только по специальному запросу прокурора или следствия.

– Запрос будет. Давай рассказывай про Савкина всё, что считаешь, не навредит ему.
– Потребовал громко Егор.
– Мы тут расследование ведём. Инцидент необходимо уладить и не только с вашим пациентом.

– Вот его карточка. Так. Поступил в интернат Савкин в шестидесятом году. Интернат был организован тоже в этом году и располагался в таёжном поселении Арбан.

Помещён в интернат Савкин был по заявлению родителей, к тому времени они были не в состоянии ухаживать за сыном инвалидом детства по своему престарелому возрасту. Лукьяну Савкину при поступлении исполнилось полных тридцать восемь лет. Он все эти годы жил на шее родителей. Такая судьба этого семейства.

– Спот!
– Прервал врача участковый.
– Если правильно посчитать, то сейчас вашему пациенту уже восемьдесят шесть лет? Разве такое может быть? Всем известно, что жильцы интерната умирает рано и мало кто доживает хотя бы до сорока лет.

– Да, точно так. Но вот Савкин это какое-то исключение. Он действительно прожил в интернате сорок восемь лет и остаётся вполне крепким и физически здоровым человеком.
– Сказал врач и пододвинул к участковому карточку Савкина.

– Вот полюбуйтесь уважаемый милиционер.
– Он заискивающе улыбнулся в сторону директора.
– Да и Илья Матвеевич подтвердит. Он ведь уже сорок лет руководит интернатом и перевёз заведение в Дмитриевку из Арбана.

– Да, я подтверждаю, что Савкину нынче зимой исполнилось восемьдесят лет, из них сорок восемь он прожил в интернате, и почти каждый год устраивал кратковременные побеги. Он сбегал и в Арбане, а это поселение в семидесяти километрах от ближайшего посёлка.
– Сказал Кожухов и отодвинул от себя карточку.

– Он что по тайге бродил и ни разу не потерялся?
– Удивлённо спросил егерь, а у Сергея Васильевича от этой информации заныло под ложечкой, тревога с новой силой стала окутывать его сознание.
– Так и есть уходит иногда, но это не смертельно. Лукьян всегда возвращается, причём во здравии, сытый и довольный. Бывало, что и одежонку новую с собой приносит.
–

Санитар привёл Савкина к начальству. Вначале заглянул сам, а потом втолкнул в кабинет Лукьяна.

Перед взором делегации предстал действительно крепкий мужчина, Савкина нельзя было назвать инвалидом, на вид которому едва ли дашь шестьдесят лет. В сравнении с директором интерната у Лукьяна на голове не было ни одного седого волоса, крепкие руки и ноги выдавали силу, а слегка горбатая спина ничуть не портила осанку старика в кавычках, ибо согласно документам, Лукьян был самым натуральным старцем преклонных лет. Присутствующие все без исключения и до сего момента много раз видели Савкина, но кроме директора и врача никто не знал истинный возраст этого человека.

После некоторого молчания и разглядывания виновника переполоха в Дмитриевке, участковый задал первый вопрос, но адресовал его сразу и врачу интерната и Лукьяну. Ему хотелось сопоставить ответы мужиков.

– Как могло случиться, что старость не тронула этого человека, причём инвалида с рождения. Как указано в карте?
– Он вновь заглянул в документ.
– Может быть, в карточку вкралась ошибка и Савкину сейчас не восемьдесят шесть лет, а только шестьдесят? Может такое быть товарищи руководители особого заведения?

– Нет, Документы у него подлинные, мы уже проверяли.
– Затараторил психолог.
– Дело в том, что так иногда случается и психическое состояние человека невероятным образом отодвигает старение тела. Такие случаи фиксируются очень редко, но всё же описаны в научных работах. Наш пациент один из таких феноменов и время как бы не действует на его организм.

–

Врач осмотрел всех присутствующих гордым взглядом и добавил к собственному объяснению насчёт возраста пациента интерната.

– Савкин просто не ждёт старости и смерти. Он, вернее его сознание и психика запрограммированы таким образом, что не считают прожитое время и никогда не прикидывают, сколько ему осталось ещё коптить белый свет. Все остальные люди это делают постоянно. Очевидно у Савкина, этот психологический факт срабатывает, и старость отступает под натиском психики. Он не внушает собственному телу неминуемой кончины, так же в его окружении нет тех людей, которые этим бы внушением занимались и это отодвигает старость и смерть на неопределённое время. У него и родители были такими же и померли, достигнув столетнего возраста. Кстати сказать, похоронены Савкины старшие на нашем кладбище, и Лукьян собственноручно выкопал им общую могилу.

– Вы же сами сказали, что ум у этого человека примитивный или это он так себя ведёт специально?
– Вставил егерь. Однако участковый не стал дожидаться от врача дальнейших разъяснений и задал свой очередной вопрос.

– Хорошо, тогда обратимся с вопросом к вам гражданин Савкин. Ответьте, почему вы сбежали из интерната и где встретились с жителем Дмитриевки Плешковым Петром. Нам необходимо выяснить преследовал ли вас Плешков и действительно ли вы шесть суток блуждали вместе с ним по тайге вдоль реки?
–

Савкин мрачно осмотрел всех своими совсем не выцветшими от возраста карими глазами и сказал, разлепив плотно сжатые губы.

– Ходили мы на реку с Петром. Я его давно знаю. Он у нас печи топит каждую зиму, а я ему дрова рублю. У нас в интернате большой дровяник потому-что печи углем топить запрещает Илья Матвеевич. Несколько лет назад в третьем корпусе угорела Мария Сучкова, вот и стали топить дровами.

– Зачем на реку ходили?
– Перебил Егор Савкина.

– Так мы шли и рыбачили. Удочка-то только у Петьки была, а я рыбу собирал, а потом жарили её на костре. Спички у меня свои есть. Вот.
–

Он полез в карман и достал коробок со спичками, тряхнул его для верности. Лапин вдруг вспомнил, что оборотни больше всего боятся огня, а у Савкина в кармане коробок спичек и рыбу он якобы жарил на костре и дрова рубит для печей и по все видимости помогает Петру топить эти печи, дрова подбрасывает в огонь.

Между тем Лукьян продолжал глухим голосом отвечать милиционеру.

– Мне спички Ванька дал, когда могилу копали. Иван-то санитар из третьего отделения курит с малолетства, так у него спички завсегда есть. Он, конечно, нарушил правило, но я никогда никому не рассказываю о таких вещах. Поэтому и дал Иван спички. Да мне и в магазине Маша всегда даёт спички.
–

Короче. Допрос Савкина не смог ничего прояснить вразумительного. Из слов Лукьяна выходило, что они с Плешковым находились на дружеской рыбалке.

Директор хохотнул беззлобно и сказал о том, что он предупреждал о бесполезности беседы с пациентом и попросил делегацию покинуть заведение, пока нервный контингент интерната не взбунтовался от присутствия посторонних, не очень-то желаемых людей в форме и при исполнении.

Мужики не стали спорить с начальством и тут же вышли за ворота. Егор решил, что протокол допроса составлять - это бесполезная трата времени и сказал на прощание.