Тьма уже внутри

— Мик, порядок?

Я только запыхтела в ответ. Порядком тут и не пахло. Я отбила локти, колени и даже немного подбородком приложилась.

Вот ведь обняла, так обняла напоследок.

— Эй, — Ян одарил меня недоуменным взглядом, когда я оттолкнула его руку. — Сильно болит?

— Нормально со мной все. Подумаешь! Разлеглась, как….

— Ты с таким размахом рухнула, что вполне может быть сотрясение, — все же подхватил меня под локоть аспирант. — Сколько пальцев видишь?

— Два, — с прежним упорством отстранилась я, оглядываясь.

Небольшой, полутемной спальни и в помине не было. Вместо нее глазам предстал огромный зал. Высокие колонны, окна и много света. Так много, что на глазах вновь проступили слезы.

Ни кошкотов, ни Сергея с Мартой, ни Оксаны с императором.

— Что произошло? — эхом прокатился мой вопрос, отражаясь от стен. — Где мы?

— Не знаю, — задрал голову Ян, оглядывая сводчатый потолок, покрытый обрывками молочно-розовых облаков.

Отряхнув коленки от блестяшек и отбившись от аспиранта, все еще учтиво протягивающего мне руку помощи, я обрадованно зачастила.

— Мут здесь! Ян, гляди! — ткнула пальцем в стремительно приближающуюся фигурку сфинкса.

— Ага, — сощурился он. — Вижу.

Я поулыбалась еще немного, но что-то не вязалось. Мут была далеко, но приближалась стремительно. Крылья трепетали за спиной, шаг четкий, широкий. Гибкое тело, и сутулости нет.

Истинная кошка. Только лицо по-прежнему человеческое, но… совсем юное.

— Му-ут? — попятившись и схватив Яна за руку, протянула я.

Глаза сами собой расширились, а визг вырвался из груди.

Сфинкс, будучи в паре метров от нас с аспирантом, скаканула на все четыре лапы и с разъяренным рыком бросилась вперед, выставив когти.

Нехилые такие, надо признать, когти.

Ян оттолкнул меня едва ли не в последнее мгновение. Прикрыл собой, развернувшись к кошке спиной. Я снова оказалась на полу, а кошачий рык, помножившись на душераздирающий Брановский крик, заметался меж мраморными колоннами.

Старуха, которую таковой теперь лишь с огромной натяжкой назвать можно, вцепилась когтями в спину Яна. Взобралась ему на плечи, скрестила лапы в удушающем захвате на шее и потянула на пол.

По молочного цвета мрамору, будто из-под кисти мастера, зигзагами заскакали кровавые росчерки и мазки.

Аспирант и сфинкс катались, попеременно наваливаясь друг на друга, но вскоре, захрипев, Ян закатил глаза. Сфинкс сжала лапы на его шее сильнее и вонзила когти в грудь. Через них, будто через вампирьи клыки, по кошачьим лапам заструились тени.

— Пора тебе сгинуть, — прорычала она, и я, наконец сбросив оцепенение, вскочила на ноги и кинулась оттаскивать кошку.

Ухватила ее сперва за уши, получила в ответ возмущенное шипение и нехилый удар хвостом в бок. Чудом устояла и вцепилась кошке прямиком в холку.

На удивление под пальцами заскользили мягкие складки, как у обычных котят. С криком ликования, я стиснула кулаки и Мут, вытаращив глаза и беспомощно раскрыв пасть, ослабила захват.

Бессознательные рефлексы сработали на ура. Онемев, сфинкс будто зависла. Но стоило Яну лишь начать высвобождаться, она взревела ничуть не тише раненого медведя.

— Что ты делаешь, Мика? Отпусти! Он же убьет нас!

Раскрыв рот и разжав пальцы, я уставилась на аспиранта. Он отполз на пару шагов и завалился на бок. Плечи и грудь его тяжело взымались, а вымокшая в крови серая футболка приобрела оттенок темной переспевшей вишни.

Боль явственно отражалась в его чуть приоткрытых глазах, дыхании, кривой ухмылке…

— Ян, — прошептала я, а сфинкс взмахнула надо мной лапами, и все вокруг смазалось, как во время сильного ливня.

— Не высовывайся! — не глядя на меня рыкнула Мут, сделала еще один пасс и бросилась всё с той же непривычной грацией наутек.

Я попыталась встать, чтобы ринуться за ней, но затылок тут же уперся в холодную, твердую поверхность.

— Клетка! — так и охнула я, ощупывая ограниченное пространство вокруг себя.

Хотя с клеткой я погорячилась. Моя «темница» больше напоминала аквариум для золотой рыбки. Круглый, тесный.

Страдаю ли я клаустрофобией, проверить ранее возможности не было. Но судьба определенно щедрая подруга.

Я закричала, моля о помощи, когда Ян наконец зашевелился, поднялся на ноги. Била кулаками изо всех сил по гладкой поверхности кокона.

Аспирант не реагировал. Внимательным взглядом он следил за кошкой, что уже отбежала на приличное расстояние и теперь нарезала круги вокруг нас. В лапах у нее вился и распускал нить клубок из светящихся нитей.

— Ну, давай, — раскинул окровавленные руки Ян и расхохотался так, что я враз возможности двигаться лишилась. — Давай уже!

Мут остановилась и подбросила клубок.

Тот взмыл высоко над нашими головами, а за ним устремилась и нить. Свитые кольца сужались, приближались к аспиранту, обвивали его тело. Узлы вязались сами собой, и вскоре аспирант с ног по самую шею был укутан, как гусеница.

Тишина. Я во все глаза смотрела, как сфинкс, не спуская глаз с Яна, подходит ближе. Крадется, принюхивается.

— Ян? — остановилась она в нескольких шагах, что вполне могла бы преодолеть одним прыжком, как выяснилось. — Я отобрала меньше, чем хотела, но попытайся укротить его!

Бранов скривил лицо, зажмурился. Зарычал, закричал не своим голосом, закинув голову назад. Тело его, скрытое под толстым слоем темной «пряжи» содрогалось. Будто в нем, таком хрупком, человеческом, сейчас шла битва не на жизнь, а на смерть.

Ян жалобно заскулил, сострив гримасу, и захохотал, не выдержав.

— Вообще я неплохой актер, — перестал кривляться он. — Но не со связанными же руками!

Сфинкс охнула и едва расправила крылья, взмахом подбив тучи светящейся, блестящей пыли, как аспирант раскинул руки, и нити лопнули с глухим треском.

— Фу, как же в этом теле тесно, — повел плечами уже и не Ян вовсе.

— Хаос, — отступила Мут на шаг, чтобы разбежаться и взлететь, но встала, будто парализованная.

Я и моргнуть не успела, как аспирант, оставляя за спиной сероватый шлейф, ринулся к кошке и схватил ее за горло.

— Куда собралась? — любовно погладил он сгиб ее темного крыла и точным, смертоносным, будто бросок кобры, движением, выкрутил сустав.