Тьма внутри
Шрифт:
– Привет, – робко сказала Лиза, – вы где?
Справа донесся тихий, сдавленный смех, а потом голос Димы прокричал издалека:
– Игра началась! Ты водишь!
Ого, вот как, подумалось Лизе. Такое часто бывает: кто последний вступил в игру, тот и водит. Значит, Лиза должна искать. Она сделала шаг, еще один, двинулась по коридору. Впереди слышались шаги, взрывы хохота, и Лиза тоже улыбалась, радуясь, какие веселые у нее друзья.
Она шла и шла вперед, сворачивала то вправо, то влево, ориентируясь на смех и детские голоса. Темнота была плотная, густая, Лиза ничего не видела, но, слава
Синий круг неба давно остался позади, и теперь Лиза не смогла бы отыскать дорогу назад: столько раз свернула, что запуталась, но долгое время страшно ей не было, ведь она была не одна.
А потом девочка осознала, что не слышит голосов, шагов и смеха. Лиза стояла в кромешной темноте, тщетно силясь разглядеть хоть что-то перед собой, услышать чей-то голос. Только сейчас она заметила, насколько под землей холодно. Лиза задрожала в своем тонком платьице, ей стало боязно и одиноко. Где же все? Она заблудилась! Мама посмотрит в окно, увидит, что Лизы нет, спустится во двор, станет искать, а когда поймет, что дочь не послушалась, ушла на пустырь, спустилась в колодец, то будет сильно ругаться, накажет!
Надо скорее вернуться домой, пока мама не заметила, что ее нет.
– Дима! – позвала она. – Где ты? Так нечестно!
Нет ответа.
Лиза побрела наугад, чувствуя, что сейчас расплачется. Да что там, вот уже и расплакалась. В темных холодных коридорах было жутко, пахло сыростью и чем-то кислым, противным. Закралась в голову мысль: что будет, если она не найдет дороги? Если гадкие дети убежали, бросили ее, думая, что это хорошая шутка?
– Зачем вы так поступаете? Что я вам сделала? – громко закричала Лиза и вдруг увидела свет далеко впереди.
– Иди сюда, – позвали ее.
У Лизы отлегло от сердца. Это была всего лишь проверка! Ребятам надо было убедиться, что она хорошая девочка – смелая и находчивая. Прежде чем принять Лизу в свою команду, начать с ней играть, надо понять, что она станет хорошим другом, не подведет, умеет хранить секреты.
Поспешно вытирая слезы, Лиза бежала по коридору. Желтый свет приближался, и скоро Лиза выбралась из темноты, шагнула в небольшую круглую комнату. Источника света не увидела – он просто сочился из стен, подобно влаге, зато увидела своих новых друзей. Их было много, больше десяти.
Дима тоже стоял среди них. Только выглядел теперь совсем иначе. Как и все они, выглядел так ужасно, что Лиза прижала руки ко рту и закричала.
У детей были творожно-белые лица, которые давно не видели солнечного света. По коже змеились черные червеобразные трещины, глубоко запавшие глаза горели желтым огнем. Свалявшиеся клочковатые волосы, темные балахоны, провалы ртов, в которых виднелись мелкие острые зубы.
Лизе хотелось убежать, но она не могла пошевелиться. Кричала, а жуткие дети подземелья смотрели на нее. Тот, кто называл себя Димой, выступил вперед. Лиза отпрянула, но он сказал:
– Не кричи, не бойся нас.
– Кто вы? – еле слышно спросила Лиза, всхлипывая.
– Твои новые друзья. Ты хотела дружить с нами. Просила принять в игру!
– Я не знала… Больше не хочу… – лепетала Лиза. – Я хочу домой.
Дима покачал головой.
– У тебя
больше нет дома. Незачем нас бояться, ты такая же, как мы.«Нет, – подумала Лиза. – Не может быть».
– Может, – прочитал ее мысли Дима. – Посмотри на свои руки.
Лиза опустила глаза и взглянула. Она увидела, что вместо светлого платья на ней тоже темный балахон, как на всех остальных; увидела, какой стала ее кожа – белой, перечеркнутой змеящимися трещинами (теперь Лиза поняла, что это сосуды, только текла по ним не кровь, а нечто иное, черное).
– Ты наша сестра, – сказал Дима. – Не бойся, теперь ты сама можешь напугать, кого хочешь. Например, вредную Майку! Или свою мать. Она дурная женщина. Плохо присматривала за тобой, тяготилась, ей было плевать на дочь.
– Мы умерли? – спросила Лиза, хотя все и так было ясно.
– В черных коридорах время идет по-другому. Ты пропала, погибла давно, Лиза, – сказал ей кто-то из новых друзей. – Больше года прошло. Быть ребенком порой опасно: дети могут заблудиться в лесу, они тонут, падают в люки, их уводят за собой в ночь злобные люди.
– А потом вы… то есть мы все попадаем сюда? – спросила Лиза.
Мертвые дети кивали. Лиза потихоньку привыкала к их виду, переставала бояться. Одни ребята были старше, другие – совсем маленькие.
– Мир пугал нас, мог обидеть, но нынче, когда земная жизнь осталась позади, пугаем мы, – сказал Дима, и Лиза вдруг вспомнила: он виноват в том, что она очутилась в этом месте.
– Ты заманил меня! – сердито сказала девочка. – Если бы не ты…
– Нет, Лиза, ты просто не помнишь. Никто из нас не помнит свою смерть, так уж заведено. Но я расскажу, как все было. Тебе стало скучно, подружка ушла, ты погуляла еще часок, проголодалась и отправилась домой. Твоя мама была недовольна. Уборку она закончила, но к ней пришел друг, они пили вино и разговаривали. Ты помешала им, и твоя мама разозлилась, сказала, чтобы ты пошла и погуляла еще. Ты не хотела, но послушалась. Во дворе не осталась, отправилась на пустырь. Рассердилась на маму, сделала ей назло. Лезть в люк не собиралась, это вышло случайно. Любопытно стало, что внизу, наклонилась – и потеряла равновесие. То ли голова закружилась, то ли напугал резкий звук, ты вздрогнула, не удержалась и свалилась.
Он продолжал говорить, но Лиза не хотела слушать, прижала руки к ушам.
– Хватит! – крикнула она. – Хватит, я поняла!
Ее новые друзья подошли ближе.
– Скоро ночь, – говорили они. – Ночь – это наше время. Мы – хозяева ночи, можем прийти в гости к тому, к кому захотим.
Внезапно Лиза совершенно успокоилась. Не было больше страха, тревоги, отчаяния. Живущие в темноте дети правы: она одна из них, ей нечего бояться, они все заодно.
– К кому захотим? – задумчиво переспросила Лиза.
Дети кивали и повторяли, что это правда. Дима взял Лизу за руку. Его ладонь была холодной, но это казалось Лизе естественным, правильным.
При мысли о том, как она явится к маме под покровом ночи, мертвая девочка улыбнулась ледяной улыбкой, обнажившей зубы, ставшие острыми и мелкими, как у ночного зверька.
– Я навещу тебя, милая мамочка, – тихо пообещала она, – и на этот раз тебе придется пустить меня домой.