Точка отрыва

— Не буду, — честно пообещал я, — лучше пива еще выпью. Оно-то хоть прежним осталось?

— Обижаешь, — улыбнулся толстяк, — мое пиво лучшее в городе, можешь у любого спросить! Пей, это бесплатно, за счет заведения.

— Спасибо.

Я отошел от стойки и сел в углу. Народу было немного — время дневное, все соберутся ближе к вечеру. Несколько парней, коротающих время за соседним столиком, напряглись при моем появлении, но, заметив, как по-дружески разговаривает со мной Толстый Ганс, расслабились и опять занялись своими делами.

***

…Хорошо все-таки вернуться домой! Сижу в любимой пивной, потягиваю светлое пиво, слушаю знакомые разговоры.

— Ты за сколько «пищалку» отдал?

— За две штуки.

— Мало.

— Сам знаю, что мало, но с китаёзами не поспоришь — бери и будь счастлив...

Дом, милый дом! Семь лет не был, а как будто только вчера сидел вместе со Слоном за соседним столиком, вел такие же разговоры...

Между тем возле стойки возник новый тип — небольшого роста, в сером, сильно поношенном пальто. Толстый Ганс что-то прошептал ему на ухо и показал глазами на меня. Тот кивнул, подошел.

— Здравствуй, Мартин! — произнес, плюхаясь на свободный стул.

Я с трудом узнал Хмыря — за прошедшие годы он сильно сдал: постарел, пообносился, даже, кажется, сделался ниже ростом. Только глазки, как и раньше, воровато бегали по углам.

— Что, не узнал? — горько усмехнулся Хмырь.

— Узнал, — кивнул я, — только не сразу.

— А вот я бы тебя ни за что не узнал. Встретил бы на улице — мимо прошел. Был малец, пацаненок, соплей перешибешь, а сейчас — настоящий мужик, красавец!

— Ты мне льстишь, Хмырь, — прервал я его словоблудие.

— Честное слово, чтоб мне сквозь землю провалиться! Впрочем, чего это мы с тобой на сухую разговариваем? Закажешь пивка?

Я махнул Гансу, тот принес еще две кружки.

— Ну, как ты, что ты? Говорят, трудно тебе после смерти Слона пришлось? — спросил Хмырь, после того, как осушил свой бокал.

— Несладко, — пожал я плечами, — но, как видишь, жив и здоров. Школу закончил, профессию получил — работаю электриком на заводе. И зарплата у меня хорошая...

— Хорошая, — усмехнулся Хмырь, — небось, две-три сотни в месяц, а раньше за одну ходку товару на несколько тыщ притаскивал! Помню, какие вы со Слоном дела проворачивали, удачливей вас никого не было. Не жалеешь о прошлом, а?

— Чего жалеть-то? — соврал я. — Что было, то прошло, я завязал. К тому же мне на хлеб с маслом хватает, даже кое-что остается.

— А правда, что Слон Комнату искал? — резко сменил тему Хмырь.

— Правда, — неохотно подтвердил я.

— И как, нашел? — резко подался Хмырь вперед.

— Если бы нашел, разве бы я с тобой здесь разговаривал? — ответил я вопросом на вопрос. — В другом месте сидел бы — где теплое море, дорогие отели и красивые девушки. Комната, говорят, любое желание исполняет.

— Кто знает? — задумчиво протянул Хмырь. — Вот Перец, к примеру, нашел Комнату и удачи у нее попросил. И сразу поднял «мочилку». А потом продал за большие деньги. Дом новый купил, машину, обстановку...

— Да? — удивился я.

— Точно, сам видел. Да только вскоре его замочили, — зло рассмеялся Хмырь, — залезли грабители и вырубили. И все добро из дома вынесли, вместе с обстановкой. А потом побили — так, из зависти. А у Перца сердце слабое оказалось, не выдержало. В общем, отбросил он копыта и теперь на кладбище червей кормит. Вот тебе и удача!

— Верно, — согласился я, — не проси у судьбы слишком многого, вдруг исполнит?

— Точняк, — кивнул Хмырь, — я вот по мелочи работаю и, как видишь, жив. Ну, а ты что делать собираешься?

— Ничего, просто отдыхать.

— Отдыхать — это хорошо, — кивнул Хмырь, — только, если надумаешь в Дыру залезть, мне свистни. Я подскажу, с кем поговорить, кому на лапу дать, чтобы проблем не было…

— Ладно, — пообещал я, — если соберусь — свистну. Кстати, скажи, а правда, что ты китайцам продался?

— Враки, — недовольно скривился Хмырь, — я сам по себе, независимый ходок. Товар добываю, а потом туристам продаю…

Мой вопрос, видимо, сильно расстроил Хмыря, потому что он быстро допил пиво и, даже не попрощавшись, вышел из заведения. Я посидел еще немного, затем покинул пивную — захотел пройтись по набережной.

***

«Хвост» я заметил сразу, как только вышел на Центральный проспект. Я еще раньше почувствовал, что за мной следят, но окончательно убедился в этом чуть позже.

У нас, ходоков, очень развито «чувство затылка». Без этого в Дыре никак — нужно смотреть на все четыре стороны сразу и, особенно, — назад, потому что ловушки часто срабатываю именно за спиной. Не успеешь вовремя упасть — останешься без руки или ноги, как уж повезет. Слон всегда говорил, что у настоящего проводника должно быть три глаза. И третий — на затылке.

Поэтому я быстро почувствовал слежку. Для проверки притормозил у стеклянной витрины — вроде часы рассматриваю, а сам на отражение за спиной смотрю. Верно — вон тот тип уже два раза мне попадался, и все в разных местах. А сейчас позади меня стоит, делает вид, что голубей кормит. А недалеко — напарник…

Ну, я дергаться не стал, решил подождать — что дальше будет? Любопытный я очень, от природы такой. Дошел до набережной, остановился. Публики заметно прибавилось — дело уже ближе к вечеру, народ потянулся на улицу, благо, день оказался действительно хорошим, теплым. В кафе столики все были заняты, народ с удовольствием пил пиво, отовсюду слышалась веселая музыка.

Я не спеша прошелся вдоль реки — как турист, коих здесь пруд пруди. «Топтуны» не отставали, вели грамотно, сменяя друг друга. По внешнему виду — обычные филеры, коих кураторы часто отправляют наблюдать за ходоками. Чтобы знать, кто с кем дружит, о чем говорит, какой товар продает. Так они контролируют нас, чтобы «налево» никто ничего не толкал.

Надо сказать, что в Институте у ученых с кураторами всегда были контры: первых больше интересовала наука, а вторых — полезность товара, особенно в экономическом и военном плане. Узнают они что-нибудь новое, необычное, и сразу же — наше, не отдадим! Даже не позволяли ученым взглянуть на интересный образец. Иногда это выходило им боком.

Как, например, с «волчком» случилось: узнали они про забавную вещицу — сама по себе крутится, без всякой энергии, и решили добыть. «Волчок» видел Прыщ, а потом разболтал за кружкой пива. Кураторы сразу же сделали стойку, приказали: раз видел — достань. Прыщ был человеком подневольным (старая мать, больная сестра, куда деваться?), вот и пошел. С трудом, с кровью, но добыл.