Только когда я смеюсь
Шрифт:
– Ничуть, – возразил Спайдер и, откинув салфетку, показал какую-то ерунду – красиво украшенное пирожное, два разноцветных желе и мороженое, посыпанное миндалем. – Это мы подаем детям. Поздравь меня – у меня кореш на кухне.
Он снял свою белую куртку, под которой оказались ярко-красные подтяжки и рваная рубашка, и принялся разливать шампанское.
– О-о-о! – завизжали милашки при виде всей этой роскоши.
Даже мой «роллс» не произвел на них такого впечатления.
– Видишь, Спайдер, чтобы подцепить девчонок, совсем не обязательно иметь деньги.
– О-па! – заорал Спайдер, и с помощью двух
– Поаккуратней, Спайдер, – попросил я.
– Да заткнись, – разошелся Спайдер, хохоча и целуя девушек. – Это же стенка для вечеринки.
– Ни к чему всем знать, что мы веселимся, – ответил я. Сам я тоже был навеселе.
– А что здесь? – спросила Марлен, открыла мой гардероб и начала перебирать вещи. – Солдатская форма, – заверещала она. – Летный жакет, одежда гонщика, кожаное пальто с подстежкой, нацистская форма.
– А что, нет чего-нибудь для гомиков? – спросила Пег или Мег.
Девушки захихикали.
– Брось это, – сказал я. – Это мои театральные костюмы.
– А это что?
У нее в руках оказалась моя коробка с археологическими образцами. Я не хотел, чтобы она заглядывала туда.
– Это мой кристалл, – ответил я. – Положи его на место.
– Что за кристалл? – Марлен пыталась открыть крышку. – Она не слишком тяжелая.
– Это для предсказаний, – начал я.
Спайдер, который прекрасно умел подхватывать подобные разговоры, продолжил:
– Он специалист по разным предсказаниям, знаете, вроде астрологических прогнозов в газетах.
– Каких газетах? – поинтересовалась Марлен.
– Да почти во всех, – ответил Спайдер. – И под самыми различными именами. Все обращаются к нему. Он у нас знаменитость.
– Да брось, – сказала Мег или Пег.
– Именно, – подтвердил я. – Именно я все прогнозы и составляю.
– Не очень-то ты угадал в этом месяце в «Откровеннике для Подростков», – пожала плечами Пег или Мег. – По крайней мере, для Рыб уж точно.
– Смешно говорить об этом, но я нарочно. Они задолжали мне гонорар за три месяца. И на этой неделе я специально перепутал все для Рыб и Козерога. И главное, я предупреждал их, что так и сделаю.
– А по руке умеешь гадать?
– Может ли он гадать по руке? – возмутился Спайдер. – На прошлой неделе он по руке предсказал мне, что вы вдвоем придете сегодня к нам сюда. – И Спайдер выдал короткий сардонический смешок. – Может ли он гадать по руке!
– И что он сказал про нас сегодня? – полюбопытствовала Марлен.
– Краткие мгновения счастья, – печально вздохнул Спайдер, – вырванные из жизни, полной тягот и лишений.
– Что еще? – допытывалась Марлен, протягивая мне развернутую ладонь.
Я нежно взял ее руку и усадил девушку рядом с собой на кровать.
– Бунтарский дух, – начал я читать по ее ладони. – Страстная натура, рвущаяся на свободу.
– Какую свободу?
– Свободу от буржуазных условностей современного общества. – Я провел пальцами по ее ладони. Это была блеклая маленькая ладошка, лишенная всякой индивидуальности. – Ты отрицаешь условности и идешь на риск ради мимолетного
мгновения блаженства.– А-атстань, – протянула Марлен, но не забрала ладони из моей руки.
Из гостиной доносились смех и возня Спайдера и второй девчонки.
– А мне! – кричала Мег или Пег.
– Спайдер погадает тебе сам! – крикнул я в ответ. – Он не хуже меня в этом разбирается.
– Но ты займешься мной попозже? – не отставала Мег или Пег.
Я уже сосредоточил все свое внимание на вязаном свитере Марлен.
– Да, – пообещал я. – Тобой я займусь попозже.
Я не помню, как ушли девушки. Наверное, Спайдер выпустил их рано утром. Смутно помню, что они не могли найти карандаш для бровей и им не хватало булавок. Они волновались, что опаздывают на работу, и ворчали, что у меня нет будильника.
– А я никогда не возбуждаюсь. Поэтому мне не нужен будильник, – сострил я, повернулся на другой бок и снова заснул.
Когда я наконец выполз из постели и заказал завтрак, было уже одиннадцать часов. Затем я уселся в гостиной и вплотную занялся апельсиновым соком, кукурузными хлопьями, ветчиной и яйцами. В эту минуту вошла Лиз. Между моим номером и апартаментами, в которых расположились Сайлас и Лиз, была дверь. Лиз легонько постучала, прежде чем войти. Выглядела она потрясающе.
– Боже, ну и видок у тебя, – сказала она.
Я не ответил. Тогда она придвинула стул, уселась напротив меня и налила себе кофе в мою пустую чашку. Я высыпал остатки сахара из сахарницы и налил туда кофе для себя.
– Кто были эти ужасные девицы?
– Марлен и Мег, – ответил я. – Или, может, то была Пег.
– Они довольно потасканные.
– Да, есть немного, – согласился я.
Лиз надела простенькое шерстяное платье, а прическу она, наверное, укладывала все утро. Она взяла себе кусочек тостика, смазала его маслом и обмакнула в желток моей яичницы. Я сказал:
– Я хотел оставить это на потом.
– Да, я заметила.
– Ты что, не завтракала еще?
– Я завтракала в половине восьмого, перед тем как Сайлас уехал в Винчестер.
– Зачем это он поехал туда?
– Там у него покупатель металлолома. После этого у него встреча с кем-то по поводу сдачи коттеджа. Его не будет весь день.
– А почему ты не поехала с ним?
– Он не взял меня. Я ему нужна буду, если с этим покупателем дело не выгорит. Он не хочет, чтобы нас видели вместе.
– Плохо, – сказал я и предложил: – Прекрасный джем. Попробуй немного.
Она взяла еще тостик и подлила себе кофе.
– Я и сама не очень-то хотела ехать с ним. Он в плохом настроении сегодня.
– Угу. Он мне уже осточертел.
– Сам виноват. Зачем ты подкалывал его вчера в лифте?
– Не знаю, – признался я.
– Вы все время цапаетесь.
– Да, детская ревность.
– Сайлас был добр к нам, – напомнила Лиз.
– Может быть, но сколько нам еще ходить перед ним на задних лапах, безмолвно сносить все и позволять ему быть в плохом настроении? Кроме того, мне надоело вечно быть шофером или каким-то придурком, который случайно нашел документы на чердаке и не слишком понимает, что там написано, или швейцаром при Сайласе, или охранником, или адъютантом. Почему я не могу хоть один раз сыграть какую-нибудь важную шишку?