Только рабочие отношения

— Обожаю, когда тебе хорошо, — тихо проговорил он, обжигая ее ухо своим дыханием, — ты становишься такой мягкой, податливой. Это очаровательно. Тебе же хорошо?

— Очень. — Она мягко поцеловала его в губы. — Но это не то.

— Почему? — Малфой взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Потому что тебе не было хорошо, — нахмурилась она.

— О, Грейнджер, если ты такая альтруистка, можешь попытаться исправить сие досадное недоразумение, — улыбнулся он и провел языком по ее нижней губе. Гермиона непонимающе посмотрела на него и с трудом сглотнула. Его рука все еще лежала у нее на затылке, и Малфой не сильно, но требовательно надавил на него. Гермиона прекрасно понимала, к чему все идет, и ей стало немного не по себе. Конечно, она знала, что именно надо делать и как, но попробовать на практике пока что не представлялось возможности. Но глаза Малфоя блестели огнем, в котором читалась странная смесь страсти и какого-то подобия восхищения, почти обожания, поэтому Гермиона подчинилась и опустилась вниз, встав перед ним на колени. Она прикрыла глаза, расстегивая его брюки и спуская их вместе с трусами, и коснулась пальцами его напряженного члена. Гермиона обвела языком вокруг головки и почти полностью вобрала член в рот, тут же достала, проводя языком по всей длине, и подняла глаза на Малфоя. Он стоял, придерживая одной рукой ее волосы, и смотрел на нее так, словно увидел призрака. Тогда Гермиона снова взяла член в рот и принялась ритмично покачивать головой, скользя губами по рельефной плоти, не сводя глаз с Малфоя и наблюдая за его реакцией. Он смотрел на нее мутным взглядом, закусив губу, а потом и вовсе запрокинул голову и закрыл глаза. Стоило Гермионе понадеяться, что это от наслаждения, а не от того, что она делает все не так и он не хочет ее видеть, как ее рот заполнила горячая солоновато-горькая сперма. Малфой закрыл, наконец, рот, опустил голову и уставился на нее совершенно сумасшедшим взглядом. Гермиона выпустила из рук его обмякший член, сглотнула и максимально невинно хлопнула глазами.

— Все в порядке?

— Грейнджер, — пробормотал он, подхватил под руки, поставил на ноги и порывисто прижал к себе. — Какая же ты… Грейнджер.

— Малфой, все точно нормально?

— Нормально? — Он взял ее лицо в ладони и впился в него взглядом. — Это не нормально, Грейнджер, Гермиона. Это невероятно. Ты шикарная женщина, Грейнджер.

Он звонко поцеловал ее в губы, и Гермиона несколько смутилась.

— Теперь все по справедливости? — ехидно спросил он, поглаживая ее по волосам, а Гермиона вдруг подумала, что было бы неплохо хоть прополоскать рот. Тогда, возможно, не всему Министерству станет известно о ее моральном разложении.

— Конечно, — улыбнулась она. — А теперь я хочу чаю. Тебе принести?

— Я с тобой схожу. — Он застегнул брюки и поправил рубашку, после чего критично осмотрел Гермиону и еще раз поправил ее волосы.

— Да ты что? — наигранно удивилась она. — А вдруг кто-то что-то подумает? Ты же этого не перенесешь.

— Мы просто пойдем. Как сотрудники. Время уже к обеду, ничего удивительного в том, что мы решили пропустить по чашечке чаю, а возможно еще и перекусить в компании друг друга, нет.

Гермиона тяжело вздохнула и почувствовала, что она невероятно устала бороться с этим упрямцем. Устала что-то ему доказывать, устала ждать. Пора было что-то решать.

И она знала как.

========== Любовь ==========

Гермиона сидела на своей кровати, укутавшись в плед, и ела йогурт. Был понедельник, но она еще в пятницу заглянула к начальнику отдела и попросила два отгула. Ей необходимо было осмыслить все, что за последние несколько месяцев произошло между ней и Малфоем. Она уже решила, что перейдет в другой отдел, где его нет и никогда не будет, и даже начала писать заявление на перевод, но потом решила, что нужно все обдумать, и бросила на столе недописанный черновик. На выходных Малфой не изводил ее своими записками, что было довольно странно. «Загулял где-то с Забини», — подумала Гермиона, которой уже не было до этого никакого дела, и отправила в рот еще одну ложку йогурта, как вдруг камин вспыхнул зеленым светом и из него вышел Малфой, отряхивая золу на пушистый ковер.

— Грейнджер. — Он нахмурился, глядя на нее. — Это что?

— Это я, — глупо ответила Гермиона, глядя на Малфоя снизу вверх. — А в чем, собственно, проблема?

— Ты почему не на работе? — Он упер руки в боки и строго посмотрел на нее.

— Мерлин, Малфой! — Гермиона возмутилась. — Я не твоя вещь, почему ты с таким негодованием об этом спрашиваешь?

— Я видел твое заявление! Ты не явилась на работу! Ты ничего мне не сказала! Грейнджер, признавайся, ты беременна?

Гермиона поставила недоеденный йогурт на тумбочку и воззрилась на Малфоя круглыми от удивления глазами.

— Ты идиот? — протянула Гермиона.

— Да, я полный идиот! — взорвался Малфой. — Самый идиотский идиот на этих чертовых островах! Не додумался до элементарной контрацепции. Грейнджер, прости меня.

Он присел на краешек кровати, заглядывая Гермионе в глаза, и в ее голове промелькнула подлая мысль о том, что неплохо было бы и впрямь притвориться беременной. Но это было нечестно и подло, даже по отношению к такой форменной свинье, как Малфой. Она придвинулась и легко погладила его по волосам.

— Малфой, — с легким укором проговорила Гермиона, нарочито растягивая слова, — ты же понимаешь, что у одного из нас должна быть голова на плечах.

— Понимаю. Каюсь. — Он понурил голову и принялся рассматривать свои руки.

— И если ты о защите забыл, то я вспомнила о противозачаточном зелье после первого же раза. — Она улыбнулась. — Чайная ложка с утра — и ты снова избегаешь счастливого отцовства.

Малфой выдохнул с явным облегчением и осторожно потянул на себя плед. Гермиона вцепилась в клетчатый твид, как в последний оплот своей благодетели.

— И что я там не видел? — насмешливо спросил Малфой, скидывая с себя туфли и снимая мантию. Гермиона вздохнула и разжала пальцы, отпуская плед, под которым она сидела в одних трусиках.

— Ты сидишь тут без меня, обнаженная, и даже не написала, — капризно протянул Малфой. — Надо срочно это исправлять.

Он снял рубашку и забрался на кровать к Гермионе, которая поняла, что если сегодня не поговорит с ним, если пустит всю их ситуацию на самотек, то этому не будет конца и края.

— Погоди. — Она чуть отстранилась, но Малфой порывисто прижал ее к себе и принялся целовать так, что закружилась голова, и Гермиона опять поддалась. Она обвила его ногами, прижимаясь к его груди своей, и Малфой с коварной улыбкой посмотрел вниз на то, как соприкасаются их тела.

— Грейнджер, смотри, как это прекрасно. — Он почти заставил ее поглядеть вниз. Гермиона прижалась к нему еще сильнее и снова поцеловала, отвлекая от созерцания обнаженной натуры и призывая заняться, наконец, делом. Малфой отвечал на поцелуй, чуть покусывая ее губы, изредка проникая языком в ее рот, но не задерживаясь там надолго. Когда он наконец оторвался от ее губ и перешел к шее, его брюки уже лежали на полу. Гермиона закинула на него ногу и запрокинула голову, позволяя целовать шею, плечи и ключицы мучительно долго и тягуче. Ее руки стаскивали с Малфоя трусы, чуть подрагивая от нетерпения. Сам Малфой уже стянул с нее тонкие кружева и теперь поглаживал обнаженное бедро, лежа на боку.

— Так все же, — проговорил он, целуя Гермиону в нос, — в честь чего отгул?

Вместо ответа Гермиона придвинулась к нему еще ближе и взялась рукой за член, направляя его в свое лоно. Малфой подавился своим вопросом, покрепче сжал руками ее бедра и, прижимая Гермиону к себе, полностью вошел в нее и начал двигаться очень плавно. Гермиона прижалась лбом к его плечу, прикрыла глаза и отдалась своим чувствам, двигаясь вместе с ним, размеренно и даже нежно, и почти готова была поверить в то, что она просто погорячилась со своим решением.

Драко легко приподнял ее, усаживая на себя сверху. Гермиона уперлась руками в его плечи и принялась раскачиваться, впервые за все время глядя ему в глаза, не жмурясь и не отводя взгляда. Ей нравилось, с каким вожделением он на нее смотрел, какой звериный голод пылал на дне его холодных глаз, как он закусывал губу, когда она особенно сильно насаживалась на него. Гермиона готова была принять тот факт, что ее угораздило влюбиться в Малфоя. Она потянула его за руку, заставляя сесть на кровати, и прижалась лбом к его лбу, вцепившись пальцами в его пышущие жаром плечи.