Толстолоб

– По-моему, это было аббатство, - поправила ее Чэрити.
– Но я правда ничего не знаю об этом. Хотя ты можешь спросить у моей тети.

Точно, она читала об этом не в газетах, а в редакционной сети. Там произошел какой-то "сыр-бор", если она правильно помнит. Что-то, связанное с хосписом, где умирали священники. Хммм. Но прежде чем она успела вспомнить что-то еще, Чэрити объявила, показывая пальцем:

– Поверни здесь!

Джеррика крутанула руль. Да, да,– подумала она. Боже, они были в пути уже более десяти часов. Можно в такое поверить?

– Приехали!
– сказала Чэрити, ее округлое лицо покраснело от волнения.

Джеррика замедлилась возле деревянной вывески, затем повернула и неторопливо поехала по длинной гравийной дороге. Потом деревья расступились. Посреди прогалины стоял красивый деревянный загородный отель, с длинным крыльцом, опоясывающим его по периметру, кедровой черепицей и большими эркерными окнами. И все это в окружении пышной лесистой ложбины. Деревянная вывеска гласила: ПАНСИОН ЭННИ. 20 ДОЛЛАРОВ ЗА НОЧЬ. МЕСТА ЕСТЬ.

– Это оно?
– спросила Джеррика. Ее светлые волосы, наконец, перестали развеваться на ветру и опустились на плечи.

– Да, это оно, - ответила Чэрити.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 1

– Тетушка... Энни!– воскликнула Чэрити. Она вскинула руки вверх. Женщине, вышедшей на крыльцо, на вид было лет шестьдесят. Привлекательная, несмотря на возраст, с белоснежными волосами, и теплой улыбкой на слегка обветренном лице. На ней было поношенное белое платье и черные рабочие ботинки. Ее холодные голубые глаза внимательно следили, как гости вылезают из машины.

Внезапно женщина на крыльце разрыдалась.

Для Чэрити словно случился временной сбой. Мир вокруг нее замер. Все, на что она смотрела, застыло. И ей показалось, что она больше смотрит на себя, чем на все остальное. Нет, она совсем не знала, что будет чувствовать, когда вернется. И не знала, что будет чувствовать, когда увидит Тетушку Энни. Люнтвилль, ее тетя, этот дом - все это было осколками ее жизни, оставленными в прошлом ради ее же блага, наряду с более глубокими ранами. Смерть отца, психические проблемы матери, приведшие, в конечном итоге, к ее самоубийству. Родители, которых она никогда не знала, были для нее всего лишь тенями. Но теперь, когда она стояла посреди своих застывших воспоминаний, она поняла, что сделала правильную вещь. Единственную правильную вещь, если быть точным.

Возвращение в Люнтвилль давало Чэрити возможность разобраться в себе, привести мысли в порядок. Последнее было особенно ей необходимо.

Чэрити, сама внезапно расплакавшись, бросилась обнимать свою тетушку.

– Боже милостивый, Чэрити, - рыдала Тетушка Энни.
– Это же дар Господа... вновь увидеть тебя.

««—»»

– Но вы, девочки, наверное, очень устали, - сказала Тетушка Энни, приглашая их в гостиную.
– После такого долгого пути.

– Было не так уж и плохо, - сказала Джеррика.
– Какие-то десять часов.

– Ой, простите, - извинилась Чэрити за то, что забыла представить попутчицу.
– Это моя подруга, Джеррика Перри. Она работает на крупную вашингтонскую газету.

– Очень приятно познакомится, - казала Энни, протягивая маленькую, бледную ручку. - Репортерша, да?

– Не совсем, - призналась Джеррика. Я пишу для регионального отделения "Вашингтон пост". Числюсь в штате, но получаю лишь особые задания. Именно поэтому все так замечательно сложилось, и мы с Чэрити приехали вместе.

Тетушка Энни остановилась, пытаясь скрыть свое недоумение.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

Боже,– подумала Джеррика. Похоже, Чэрити ничего не рассказывала ей про меня.

– Мы познакомились через доску объявлений в газете. Мы обе разместили сообщение о поиске попутчицы. Моя газета заказала мне серию статей о сельской местности в районе Вашингтона. Первая будет именно об этом районе, между Аллеганскими и Аппалачскими горами.

– Похоже, для такой молоденькой девушки, как ты, это чудесный шанс. Имею в виду, в профессиональном плане.

Джеррика была озадачена. Она не совсем понимала, что значат тетушкины слова. В любом другом случае она почувствовала бы себя оскорбленной. Ей не нравилось, когда ее пол упоминался применительно к карьере. Но потом до нее дошло. Эта женщина была из другого мира, из другого общества...

– Да, верно, - ответила она. Действительно, так оно и было. Она пошла работать в газету сразу после окончания Мэрилэндского университета. И это было ее первое серьезное задание. Она попыталась оживить разговор.

– Да, верно, это - шанс. А самое главное то, что мой босс оплачивает мне всю поездку.

Тетушка Энни слегка наклонила голову набок.

– Ну, о проживании и питании тебе не придется беспокоиться.
– Затем она похлопала Чэрити по плечу.
– Я и не подумаю брать деньги с подруги моей маленькой девочки.

– Я высоко ценю вашу щедрость, - ответила Джеррика, но она не могла не заметить странного выражения, мелькнувшего на лице у Чэрити. Какие-то внутренние заморочки,– подумала она. Даже не буду спрашивать...

– Интересные здесь повсюду указатели, - сказала Чэрити, наконец, расслабившись на больших диванных подушках.
– Мы видели их, пока ехали по шоссе. "Пансион Энни". Каждые двадцать или тридцать миль. Обошлись, наверное, в целое состояние.

– Ну, да, - призналась Энни.
– Мы поговорим об этом и не только.
– Но не успела Энни продолжить, как Чэрити снова прервала ее.
– А сам дом выглядит потрясающе. Почти как новый.

– Ну не как новый, - усмехнулась Энни.
– Хотя в капремонт я вложила немало. Братья МакКалли, помнишь их? Они отлично здесь все починили. И сделали это почти даром, учитывая экономическую ситуацию. А что до указателей - стоят они недешево, но они привлекают клиентов, особенно осенью и весной.

Сидящая на диване Чэрити вдруг подалась вперед.

– Но, Тетушка Энни, как ты смогла позволить себе все это?

На лице у Энни снова появилась нерешительность.

– Я получила небольшую сумму. Как и все на северном хребте. Я... я расскажу тебе об этом позже.

– Это же... замечательно!– радостно воскликнула Чэрити.

Но Джеррика уловила флюиды. Энни по какой-то причине не хотела говорить об этом. Сейчас, во всяком случае. Поэтому быстро добавила: