Том 1. Стихотворения 1813-1820

Священник.

Вторую заповедь исполнил ли, мой сын?

Стихотворец.

Кумиров у меня бывало не один: Любил я золото и знатным поклонялся, Во всякой песенке Глафирами пленялся, Которых отроду хотя и не видал, Но тем не менее безбожно обожал.

Священник.

А имя божие?

Стихотворец.

Когда недоставало Иль рифмы иль стопы, то, признаюсь, бывало, И имя божие вклею в упрямый стих.

Священник.

А часто ль?

Стихотворец.

Да во всех элегиях моих; Ты можешь, батюшка, прочесть на каждой строчке «Увы!» и «се», и «ах», «мой бог!», тире да точки.

Священник.

Нехорошо, мой сын! А чтишь ли ты родных?

Стихотворец.

Немного; да к тому ж не знаю вовсе их, Зато своих я чад люблю и чту душою.

Священник.

Как время проводил?

Стихотворец.

Я летом и зимою Пять дней пишу, пишу, печатаю в шестой, Чтоб с горем пополам насытиться в седьмой. А в церковь некогда: в передней Глазунова Я по три жду часа с лакеями Графова.

Священник.

Убийцей не был ли?

Стихотворец.

Ах, этому греху, Отец, причастен я, покаюсь на духу. Приятель мой Дамон лежал при смерти болен. Я навестил его; он очень был доволен; Желая бедному страдальцу угодить, Я оду стал ему торжественно твердить. И что же? Бедный друг! Он со строфы начальной Поморщился, кряхтел… и умер.

Священник.

Не похвально. Но вот уж грех прямой: да ты ж прелюбодей! Твои стихи…

Стихотворец.

Все лгут, а на душе моей, Ей-богу, я греха такого не имею; По моде лишний грех взвалил себе на шею. А правду вымолвить — я сущий Эпиктет, Воды не замутить, предобренький поэт.

Священник.

Да, лгать нехорошо. Скажи мне, бога ради: Соблюл ли заповедь хоть эту: не укради?

Стихотворец.

Ах, батюшка, грешен! Я краду иногда! (К тому приучены все наши господа), Словцо из Коцебу, стих целый из Вольтера, И даже у своих; не надобно примера. Да как же без того, бедняжкам, нам писать? Как мало своего — придется занимать.

Священник.

Нехорошо, мой сын, на счет чужой лениться. Советую тебе скорее отучиться От этого греха. На друга своего Не доносил ли ты и ложного чего?

Стихотворец.

Лукавый соблазнил. Я малый не богатый — За деньги написал посланье длинновато, В котором Мевия усердно утешал — Он, батюшка, жену недавно потерял. Я публике донес, что бедный горько тужит, А он от радости молебны богу служит.

Священник.

Вперед не затевай, мой сын, таких проказ. Завидовал ли ты?

Стихотворец.

Завидовал не раз, Греха не утаю, — богатому соседу. Хоть не ослу его, но жирному обеду И бронзе, деревням и рыжей четверне, Которых не иметь мне даже и во сне. Завидовал купцу, беспечному монаху, Глупцу, заснувшему без мыслей и без страху, И, словом, всякому, кто только не поэт.

Священник.

Худого за собой не знаешь больше?

Стихотворец.

Нет, Во всем покаялся, греха не вспомню боле, Я вечно трезво жил, постился поневоле, И ближним выгоду не раз я доставлял: Частенько одами несчастных усыплял.

Священник.

Послушай же теперь полезного совета: Будь добрый человек из грешного поэта.

Цель нашей жизни *

Любимец божества, природы старший сын, Вещай, о человек! почто ты в свет родился? На то ль, чтоб царь земли и света властелин К постыдной цели век стремился? На то ль, чтоб, огнь и меч прияв в строптиву длань, Он землю обагрял кровавою рекою, С весельем адским нес народам смерть и брань И царства попирал ногою? На то ль, чтоб в роскоши без пользы дни влачил И, в неге загрубев, скучая в пресыщенье, Собою землю он напрасно тяготил, В холодном мучась упоенье? На то ль во глубине сибирских сложных гор И злато и сребро рождаются покрыты, Чтоб ими услаждал таинственный свой взор Скупец, богатствами несытый? Восстань, о сын небес! и, правдой озарен, Порочное свое восчувствуй униженье, Дерзай на небесах, восторгом окрилен, Свое прочесть предназначенье! Воззри: для мирных стад разостлан в поле дерн, Орлам разверзнуты небесные равнины, Воздвиглися скалы для быстроногих серн, Для рыб изрылись вод пучины. Но ты — природа вся тебе приносит дань: И суша, и моря, и огнь тебе послушны, Ты отражаешь гром ^* , ты движешь океан, Летаешь в пропасти воздушны ^* . Воззри: то солнца луч румянит небеса, То в легких облаках плывет луна златая. Рождается в полях весенняя краса, Алеет роза молодая; Таится под травой прохлада ручейка, И в кистях виноград на холмах золотится, И, тихо зыблемый дыханьем ветерка, По нивам желтый клас струится. Всё для тебя! Срывай блаженством жизни цвет, Дарами вышнего спокойно наслаждаясь; Сей мир не есть юдоль злосчастия и бед, Счастливым будь, не заблуждаясь. Всех благ источника вовек не забывай, Чти правду и закон, содействуй благу света,— Тогда без трепета оставишь тленья край И в мгле померкнешь для рассвета!

Вишня *

Румяной зарею Покрылся восток, В селе за рекою Потух огонек. Росой окропились Цветы на полях, Стада пробудились На мягких лугах. Туманы седые Плывут к облакам, Пастушки младые Спешат к пастухам. С журчаньем стремится Источник меж гор, Вдали золотится Во тьме синий бор. Пастушка младая На рынок спешит И вдаль, припевая, Прилежно глядит. Румянец играет На полных щеках, Невинность блистает На робких глазах. Искусной рукою Коса убрана, И ножка собою Прельщать создана. Корсетом прикрыта Вся прелесть грудей, Под фартуком скрыта Приманка людей. Пастушка приходит В вишенник густой И много находит Плодов пред собой. Хоть вид их прекрасен Красотку манит, Но путь к ним опасен Бедняжку страшит. Подумав, решилась Сих вишен поесть, За ветвь ухватилась На дерево взлезть. Уже достигает Награды своей И робко ступает Ногой меж ветвей, Бери плод рукою — И вишня твоя, Но, ах! что с тобою, Пастушка моя? Вдали усмотрела,— Спешит пастушок; Нога ослабела, Скользит башмачок. И ветвь затрещала — Беда, смерть грозит! Пастушка упала, Но, ах, какой вид. Сучок преломленный За платье задел; Пастух удивленный Всю прелесть узрел. Среди двух прелестных Белей снегу ног, На сгибах чудесных Пастух то зреть мог, Что скрыто до время У всех милых дам, За что из эдема Был изгнан Адам. Пастушку несчастну С сучка тихо снял И грудь свою страстну К красотке прижал. Вся кровь закипела В двух пылких сердцах, Любовь прилетела На быстрых крылах. Утеха страданий Двух юных сердец, В любви ожиданий Супругам венец. Прельщенный красою. Младой пастушок Горячей рукою Коснулся до ног. И вмиг зарезвился Амур в их ногах; Пастух очутился На полных грудях. И вишню румяну В соку раздавил, И соком багряным Траву окропил.