Том 1. Стихотворения 1838-1855
Шрифт:
Подписчик
Напротив, батюшка, я их всегдашний друг! И в вашем и в других журналах, хоть нечасто, Случалось мне встречать ученые статьи — Я сам, жена моя, домашние мои Читали жадно их, как повести… Нет, за сто Изрядных повестей, поверьте, не отдам Одной такой статьи: какое снисхожденье К невинной публике! какое изложенье! Не путешествуя, по дальним городам С туристом я блуждал; талантливый ученый Вопрос мне разъяснил в истории мудреный… Вот этаких статей побольше надо нам!Журналист
(со вздохом)
Ах, рады бы и мы всегда таким статьям, Да где их доставать? Таланты так ленивы, Что ежели статью в журнале в год прочли вы С известным именем — благополучный год! Но часто журналист и по три года ждет Обещанной статьи; а в публике толкуют, Что шарлатанит он…Подписчик
Куда как негодуют, Что обещаний вы не держите своих!Журналист
(махнув рукой)
Мы нынче и давать уж перестали их!Подписчик
НоЖурналист
Помилуйте! платить готовы мы без счету! Кто только прогремит, по милости молвы, Тому наперехват и деньги и вниманье… Ох, дорогонько мне пришлось соревнованье! Набили цену так в последние года, Что наши барыши не годны никуда! Бог знает, из чего стараемся, хлопочем? «Известности» теперь так дорого берут, Что сбавил цену я своим чернорабочим… Романы, например… поверьте, приведут Мою и без того тщедушную особу К сухотке злой они, а может, и ко гробу! Спасение в одном — почаще перевод Печатай, и конец…Подписчик
По мне, так переводы Пора бы выводить решительно из моды, А много перевесть романа два-три в год… Не спорю: хороши французские романы, И в аглицких меня пленяет здравый ум… Но мы читаем их, как дети, наобум: Нас авторы ведут в неведомые страны; Народности чужой неясные черты Нам трудно понимать, не зная той среды, В которой романист рисуется как дома… То ль дело русский быт и русское житье? Природа русская?.. Жизнь русская знакома Так каждому из нас, так любим мы ее, Что, как ни даровит роман ваш переводный, Мы слабую ему статейку предпочтем, В которой нам дохнет картиною народной, И русской грустию, и русским удальством, Где развернется нам знакомая природа, Знакомые черты знакомого народа…Журналист
Вы судите умно. Всё к сведенью приму. Теперь же вам вопрос последний предлагаю: Сужденье ваше знать о «Критике» желаю…Подписчик
Позвольте умолчать.Журналист
Скажите, почему?Подписчик
Сегодня повод вам своей свободной речью Я подал, сударь мой, и так к противоречью, А если мнение о «Критике» скажу, Название глупца, пожалуй, заслужу.Журналист
Напротив, никогда! Ведь нет о вкусах спора! Прошу вас, и клянусь, что яблоком раздора Не будет никакой строжайший приговор.Подписчик
Ну, если так, я рад! Полезно разговор, О чем бы он ни шел, довесть до окончанья. Я вашей «Критики» любитель небольшой: Не то чтоб были в ней неверны замечанья, Но многословием, надутой пустотой, Самодовольствием, задором и педантством Смущает нас она… а пуще шарлатанством! Ну что хорошего? Как только летний жар Немного поспадет и осенью суровой Повеет над селом, над полем и дубровой, Меж вами, так и жди, поднимется базар! Забыв достоинство своей журнальной чести, Из зависти, вражды, досады, мелкой мести Спешите вы послать врагам своим стрелу. Враги стремительно бросают вам перчатку — И бурей роковой к известному числу Всё разрешается… Ошибку, опечатку С восторгом подхватив, готовы целый том О ней вы сочинить… А публика? Мы ждем, Когда окончится промышленная стычка, Критический отдел наполнившая весь И даже наконец забравшаяся в «Смесь», И думаем свое: «Несчастная привычка, Ошибка грустная испытанных умов, К чему ты приведешь?..» О, выразить нет слов, Как сами вы себя роняете жестоко, Как оскорбляете вы публику глубоко — И всё ведь из чего?.. Шумливая толпа Газетных писунов, журнальных ратоборцев, Напрасно мыслишь ты, что публика слепа!.. Я верю вам, когда бездарных стихотворцев Преследуете вы, трактуя свысока О рифме, о стихе, о формах языка, Во имя Пушкина, Жуковского и Гете, Доказывая им, что хуже в целом свете Не писывал никто и что рубить дрова Полезней, чем низать — «слова, слова, слова!» (Привычка водится за всем ученым миром Сужденье подкрепить то Данте, то Шекспиром). Я верю вам, когда озлобленным пером Вонзаетесь порой в нелепые романы, Пигмеям нанося решительные раны, В надежде щегольнуть и собственным умом; Когда неловкий стих или хромую фразу, Вдобавок исказив и, на потеху глазу, Косыми буквами поставив мне на вид, Кричите вы: «И вот что автор говорит! Где мысль, где логика, где истинное чувство? Тут попран здравый смысл, поругано искусство! О муза русская! осиротела ты!..» Горячность ваша мне хотя и непонятна (Вы знаете, что есть и в самом солнце пятна), Но верить я готов, что чувство правоты Внушило вам и желчь, и едкие сарказмы (Хотя противное видали и не раз мы!). Я также верил вам, сочувствовал душой, Когда в своих статьях, приличных и достойных, Вы отзывалися с разумной похвалой О Пушкине и о других покойных. Язык красноречив, манера хороша: Кто страстно так любил, так понимал искусство, В том был глубокий ум, горело ярко чувство, Светилася прекрасная душа!.. Когда авторитет, давно шумевший ложно, Вы разрушаете — вам также верить можно; Когда вы хвалите ученые труды, Успех которых вам не сделает беды, Я тоже верю вам (хоть страсть к литературе Вас в равновесии не держит никогда: То вдруг расходитесь, подобно грозной буре, То так расхвалитесь, что новая беда). Но иначе смотреть, иную думать думу Привык я, господа, прислушиваясь к шуму, Который иногда затеяв меж собой, Вы разрешаетесь осеннею грозой; Тоска меня берет, по телу дрожь проходит, Когда один журнал, к другому подходя, О совести своей журнальной речь заводит…Журналист
Ужели, мой журнал внимательно следя, И в нем открыли вы уловки самохвальства?Подписчик
О, как же, батюшка, и даже до нахальства!..Журналист
(вскакивая)
Но где ж? Помилуйте! еще подобных слов Я сроду не слыхал…Подписчик
Уж будто?Слуга
(докладывает)
Хрипунов!Журналист
А! нужный человек!Подписчик
(вставая)
Так значит, до свиданья? Оно и хорошо, а то, разгорячась, До грубости свои довел я замечанья И засиделся сам, — прощайте! третий час! Простите, что мои сужденья были жестки (А может, скажете, что даже просто плоски). Но льстить не мастер я и спину гнуть в кольцо… Не думайте, что мы трудов не ценим ваших: Нет, дельный журналист — полезное лицо! В вас благодетелей мы часто видим наших, Мы благодарны вам за честные труды, Которых видимы полезные плоды, — Вы развиваете охоту к просвещенью, Вы примиряете нас с собственною ленью, И вам всегда открыт охотно наш карман — Нас опыт научил, что без статей журнальных Осенних вечеров, дождливых и печальных, Нам некуда девать! Невежества туман Рассеялся давно; смягчило время нравы; Разгульные пиры и грубые забавы Времен невежества сменило чередой Стремленье к знанию, искусствам благородным, И редкий дворянин — конечно, молодой — Теперь не предпочтет собакам превосходным Журнал ваш… Для чего ж грошовый интерес Над правдою берет в вас часто перевес? К чему хвастливый тон, осенние раздоры, Зацепки, выходки, улики, желчь и споры? К чему самих себя так глупо унижать? Поверьте, публика поймет и без навета, Что хорошо у вас, что дурно у соседа, Да, право, и труда большого нет понять! Поверьте, всё пойдет и тихо и прекрасно, Когда вы станете трудиться, господа, Самостоятельно, разумно и согласно — И процветете все на многие года!.. Прощайте! надоел я вам своим болтаньем; Но если речь мою почтили вы вниманьем, Готов я забрести, пожалуй, и опять…Журналист
Весьма обяжете… Прощайте! буду ждать!«Мы с тобой бестолковые люди…»*
Новый год*
1852
«Блажен незлобивый поэт…»*
Поделиться с друзьями: