Повторю в канун разлуки,Под конец любви,Что любила эти рукиВластные твоиИ глаза — кого-кого-тоВзглядом не дарят! —Требующие отчетаЗа случайный взгляд.Всю тебя с твоей треклятойСтрастью — видит Бог! —Требующую расплатыЗа случайный вздох.И еще скажу устало,— Слушать не спеши! —Что твоя душа мне всталаПоперек души.И еще тебе скажу я:— Все равно — канун! —Этот рот до поцелуяТвоего был юн.Взгляд — до взгляда — смел и светел,Сердце — лет пяти…Счастлив, кто тебя не встретилНа
своем пути.
28 апреля 1915
«Есть имена, как душные цветы…»
Есть имена, как душные цветы,И взгляды есть, как пляшущее пламя…Есть темные извилистые ртыС глубокими и влажными углами.Есть женщины. — Их волосы, как шлем,Их веер пахнет гибельно и тонко.Им тридцать лет. — Зачем тебе, зачемМоя душа спартанского ребенка?
Вознесение, 1915
«Хочу у зеркала, где муть…»
Хочу у зеркала, где мутьИ сон туманящий,Я выпытать — куда Вам путьИ где пристанище.Я вижу: мачта корабля,И Вы — на палубе…Вы — в дыме поезда… ПоляВ вечерней жалобе…Вечерние поля в росе,Над ними — вороны…— Благословляю Вас на всеЧетыре стороны!
3 мая 1915
«В первой любила ты…»
В первой любила тыПервенство красоты,Кудри с налетом хны,Жалобный зов зурны,Звон — под конем — кремня,Стройный прыжок с коня,И — в самоцветных зернах —Два челночка узорных.А во второй — другой —Тонкую бровь дугой,Шелковые коврыРозовой Бухары,Перстни по всей руке,Родинку на щеке,Вечный загар сквозь блондыИ полунощный Лондон.Третья тебе былаЧем-то еще мила…— Что от меня останетсяВ сердце твоем, странница?
14 июля 1915
«Вспомяните: всех голов мне дороже…»
Вспомяните: всех голов мне дорожеВолосок один с моей головы.И идите себе… — Вы тоже,И Вы тоже, и Вы.Разлюбите меня, все разлюбите!Стерегите не меня поутру!Чтоб могла я спокойно выйтиПостоять на ветру.
6 мая 1915
«Уж часы — который час…»
Уж часы — который час? —Прозвенели.Впадины огромных глаз,Платья струйчатый атлас…Еле-еле вижу Вас,Еле-еле.У соседнего крыльцаСвет погашен.Где-то любят без конца…Очерк Вашего лицаОчень страшен.В комнате полутемно,Ночь — едина.Лунным светом пронзено,Углубленное окно —Словно льдина.— Вы сдались? — звучит вопрос.— Не боролась.Голос от луны замерз.Голос — словно за сто верстЭтот голос!Лунный луч меж нами встал,Миром движа.Нестерпимо заблисталБешеных волос металлТемно-рыжий.Бег истории забытВ лунном беге.Зеркало луну дробит.Отдаленный звон копыт,Скрип телеги.Уличный фонарь потух,Бег — уменьшен.Скоро пропоет петухРасставание для двухЮных женщин.
1 ноября 1914
«Собаки спущены с цепи…»
Собаки спущены с цепи,И бродят злые силы.Спи, милый маленький мой, спи,Котенок милый!Свернись в оранжевый клубокМурлыкающим телом,Спи, мой кошачий голубок,Мой рыжий с белым!Ты пахнешь шерстью и зимой,Ты — вся моя утеха,Переливающийся мойКомочек меха.Я к мордочке прильнула вплоть,О, бачки золотые! —Да сохранит тебя ГосподьИ все святые!
19 ноября 1914
Германии
Ты миру отдана на травлю,И счета нет твоим врагам,Ну, как же я тебя оставлю?Ну, как же
я тебя предам?И где возьму благоразумье:«За око — око, кровь — за кровь», —Германия — мое безумье!Германия — моя любовь!Ну, как же я тебя отвергну,Мой столь гонимый Vаtегlаnd, [22]Где все еще по КенигсбергуПроходит узколицый Кант,Где Фауста нового лелеяВ другом забытом городке —Geheimrath Goethe [23] по аллееПроходит с тросточкой в руке.Ну, как же я тебя покину,Моя германская звезда,Когда любить наполовинуЯ не научена, — когда, —— От песенок твоих в восторге —Не слышу лейтенантских шпор,Когда мне свят святой ГеоргийВо Фрейбурге, на Schwabenthor. [24]Когда меня не душит злобаНа Кайзера взлетевший ус,Когда в влюбленности до гробаТебе, Германия, клянусь.Нет ни волшебней, ни премудрейТебя, благоуханный край,Где чешет золотые кудриНад вечным Рейном — Лорелей.
22
Родина (нем.)
23
Тайный советник Гете (нем.)
24
Швабские ворота (нем.)
Москва, 1 декабря 1914
«Радость всех невинных глаз…»
Радость всех невинных глаз,— Всем на диво! —В этот мир я родилась —Быть счастливой!Нежной до потери сил,. . . . . . . . . . . . . . .Только памятью смутилБог — богиню.Помню ленточки на всехДетских шляпах,Каждый прозвеневший смех,Каждый запах.Каждый парус вдалекеЖив — на муку.Каждую в своей рукеПомню руку.Каждое на ней кольцо— Если б знали! —Помню каждое лицоНа вокзале.Все прощанья у ворот.Все однажды…Не поцеловавший рот —Помню — каждый!Все людские имена,Все собачьи…— Я по-своему верна,Не иначе.
3 декабря 1914
«Безумье — и благоразумье…»
Безумье — и благоразумье,Позор — и честь,Все, что наводит на раздумье,Все слишком есть —Во мне. — Все каторжные страстиСвились в одну! —Так в волосах моих — все мастиВедут войну!Я знаю весь любовный шепот,— Ах, наизусть! —— Мой двадцатидвухлетний опыт —Сплошная грусть!Но облик мой — невинно розов,— Что ни скажи! —Я виртуоз из виртуозовВ искусстве лжи.В ней, запускаемой как мячик— Ловимый вновь! —Моих прабабушек-полячекСказалась кровь.Лгу оттого, что по кладбищамТрава растет,Лгу оттого, что по кладбищамМетель метет…От скрипки — от автомобиля —Шелков, огня…От пытки, что не все любили —Одну меня!От боли, что не я — невестаУ жениха…От жеста и стиха — для жестаИ для стиха!От нежного боа на шее…И как могуНе лгать, — раз голос мой нежнее, —Когда я лгу…
3 января 1915
Анне Ахматовой
Узкий, нерусский стан —Над фолиантами.Шаль из турецких странПала, как мантия.Вас передашь однойЛоманой черной линией.Холод — в весельи, зной —В Вашем унынии.Вся Ваша жизнь — озноб,И завершится — чем она?Облачный — темен — лобЮного демона.Каждого из земныхВам заиграть — безделица!И безоружный стихВ сердце нам целится.В утренний сонный час,— Кажется, четверть пятого, —Я полюбила Вас,Анна Ахматова.