Расцветает сад, отцветает сад.Ветер встреч подул, ветер мчит разлук.Из обрядов всех чту один обряд:Целованье рук.Города стоят, и стоят дома.Юным женщинам — красота дана,Чтоб сходить с ума — и сводить с умаГорода. Дома.В мире музыка — изо всех окон,И цветет, цветет Моисеев куст.Из законов всех — чту один закон:Целованье уст.
12 декабря 1917
«Как рука с твоей рукой…»
Как рука с твоей рукойМы стояли на мосточку.Юнкерочек
мой морскойНевысокого росточку.Низкий, низкий тот туман,Буйны, злы морские хляби.Твой сердитый — капитан,Быстрый, быстрый твой корабль.Я пойду к себе домой,Угощусь из смертной рюмки.Юнга, юнга, юнга мой,Юнга, морской службы юнкер!
22 декабря 1917
«Новый год я встретила одна…»
Новый год я встретила одна.Я, богатая, была бедна,Я, крылатая, была проклятой.Где-то было много-много сжатыхРук — и много старого вина.А крылатая была — проклятой!А единая была — одна!Как луна — одна, в глазу окна.
31 декабря 1917
«Кавалер де Гриэ! — Напрасно…»
Кавалер де Гриэ! — НапрасноВы мечтаете о прекрасной,Самовластной — в себе не властной —Сладострастной своей Manоn.Вереницею вольной, томнойМы выходим из ваших комнат.Дольше вечера нас не помнят.Покоритесь, — таков закон.Мы приходим из ночи вьюжной,Нам от вас ничего не нужно,Кроме ужина — и жемчужин,Да быть может еще — души!Долг и честь, Кавалер, — условность.Дай Вам Бог целый полк любовниц!Изъявляя при сем готовность…Страстно любящая Вас— М.
31 декабря 1917
Братья
«Спят, не разнимая рук…»
Спят, не разнимая рук,С братом — брат,С другом — друг.Вместе, на одной постели.Вместе пили, вместе пели.Я укутала их в плед,Полюбила их навеки.Я сквозь сомкнутые векиСтранные читаю вести:Радуга: двойная слава,Зарево: двойная смерть.Этих рук не разведу.Лучше буду,Лучше будуПолымем пылать в аду!
«Два ангела, два белых брата…»
Два ангела, два белых брата,На белых вспененных конях!Горят серебряные латыНа всех моих грядущих днях.И оттого, что вы крылаты —Я с жадностью целую прах.Где стройный благовест негромкий,Бредущие через поляКупец с лотком, слепец с котомкой…— Дымят, пылая и гремя,Под конским топотом — обломкиКитай-города и Кремля!Два всадника! Две белых славы!В безумном цирковом кругуЯ вас узнала. — Ты, курчавый,Архангелом вопишь в трубу.Ты — над Московскою ДержавойВздымаешь радугу-дугу.
«Глотаю соленые слезы…»
Глотаю
соленые слезы.Роман неразрезанный — глуп.Не надо ни робы, ни розы,Ни розовой краски для губ,Ни кружев, ни белого хлеба,Ни солнца над вырезом крыш,Умчались архангелы в небо,Уехали братья в Париж!
На кортике своем: Марина —Ты начертал, встав за Отчизну.Была я первой и единойВ твоей великолепной жизни.Я помню ночь и лик пресветлыйВ аду солдатского вагона.Я волосы гоню по ветру,Я в ларчике храню погоны.
Москва, 18 января 1918
«Вам грустно. — Вы больны…»
Ю.3.
Beau ténébreux! [36] — Вам грустно. — Вы больны.Мир неоправдан, — зуб болит! — Вдоль нежнойРаковины щеки — фуляр, как ночь.Ни тонкий звон венецианских бус,(Какая-нибудь память КазановыМонахине преступной) — ни клинокДамасской стали, ни крещенский гулКолоколов по сонной Московии —Не расколдуют нынче Вашей мглы.Доверьте мне сегодняшнюю ночь.Я потайной фонарь держу под шалью.Двенадцатого — ровно — половина.И вы совсем не знаете — кто я.
36
Красавец мрачный! (фр.)
Январь 1918
«Уедешь в дальние края…»
Уедешь в дальние края,Остынешь сердцем. — Не остыну.Распутица — заря — румыны —Младая спутница твоя…Кто бросил розы на снегу?Ах, это шкурка мандарина…И крутятся в твоем мозгу:Мазурка — море — смерть — Марина…
Февраль 1918
«Как много красавиц, а ты — один…»
Как много красавиц, а ты — один,Один — против ста тридцати Кармен,И каждая держит цветок в зубах,И каждая просит — роли.У всех лихорадка в глазах и лестьНа красных губах, и такая страстьК мехам и духам, и невинны все,И все они — примадонны.Вся каторга рампы — вокруг юных глаз.Но занавес падает, гром гремит,В надушенный шелк окунулся стан,И кто-то целует руки.От гения, грима, гримас, грошей —В кабак, на расправу, на страстный смотр!И возглас в четвертом часу утра,С закинутым лбом: — Любите!