Чуть светает —Спешит, сбегаетсяМышиной стаейНа звон колокольныйМосква подпольная.Покидают норы —Старухи, воры.Ведут разговоры.Свечи горят.Сходит ДухНа малых ребят,На полоумных старух.В полумраке,Нехотя, кое-какБормочет дьяк.Из черной тряпицыВыползают на свет Божий —Гроши нищие,Гроши острожные,Потом и кровью добытыеГроши вдовьи,Про черный деньДа на помин душиОтложенные.Тáк, на
рассвете,Ставят свечи,Вынимают просфоры —Старухи, воры:За живот, за здравиеРаба Божьего — Николая.Тáк, на рассвете,Темный свой пирСправляет подполье.
10 апреля 1917
«А всё же спорить и петь устанет…»
А всё же спорить и петь устанет —И этот рот!А все же время меня обманетИ сон — придет.И лягу тихо, смежу ресницы,Смежу ресницы.И лягу тихо, и будут снитьсяДеревья и птицы.
12 апреля 1917
Стенька Разин
1
Ветры спать ушли — с золотой зарей,Ночь подходит — каменною горой,И с своей княжною из жарких странОтдыхает бешеный атаман.Молодые плечи в охапку сгреб,Да заслушался, запрокинув лоб,Как гремит над жарким его шатром —Соловьиный гром.
22 апреля 1917
2
А над Волгой — ночь,А над Волгой — сон.Расстелили ковры узорные,И возлег на них атаман с княжнойПерсиянкою — Брови Черные.И не видно звезд, и не слышно волн,Только весла да темь кромешная!И уносит в ночь атаманов челнПерсиянскую душу грешную.И услышалаНочь — такую речь:— Аль не хочешь, что ль,Потеснее лечь?Ты меж наших баб —Что жемчужинка!Аль уж страшен так?Я твой вечный раб,Персияночка!Полоняночка!
* * *
А она — брови насупила,Брови длинные.А она — очи потупилаПерсиянские.И из уст ее —Только вздох один:— Джаль-Эддин!
* * *
А над Волгой — заря румяная,А над Волгой — рай.И грохочет ватага пьяная:— Атаман, вставай!Належался с басурманскою собакою!Вишь, глаза-то у красавицы наплаканы!А она — что смерть,Рот закушен в кровь. —Так и ходит атаманова крутая бровь.— Не поладила ты с нашею постелью,Так поладь, собака, с нашею купелью!В небе-то — ясно,Тёмно — на дне.Красный одинБашмачок на корме.И стоит Степан — ровно грозный дуб,Побелел Степан — аж до самых губ.Закачался, зашатался. — Ох, томно!Поддержите, нехристи, — в очах тёмно!Вот и вся тебе персияночка,Полоняночка.
25 апреля 1917
3
(Сон Разина)
И снится Разину — сон:Словно плачется болотная цапля.И снится Разину — звон:Ровно капельки серебряные каплют.И снится Разину дно:Цветами — что плат ковровый.И снится лицо одно —Забытое, чернобровое.Сидит, ровно Божья мать,Да жемчуг на нитку нижет.И хочет он ей сказать,Да только губами движет…Сдавило дыханье — ажСтеклянный, в груди, осколок.И ходит, как сонный страж,Стеклянный — меж ними — полог.
* * *
Рулевой зарею правилВниз по Волге-реке.Ты зачем меня оставилОб одном башмачке?Кто красавицу захочетВ башмачке одном?Я приду к тебе, дружочек,За другим башмачком!И звенят-звенят, звенят-звенят запястья:— Затонуло ты, Степаново счастье!
8
мая 1917
«Так и буду лежать, лежать…»
Так и буду лежать, лежатьВосковая, да ледяная, да скорченная.Так и будут шептать, шептать:— Ох, шальная! ох, чумная! ох, порченная!А монашки-то вздыхать, вздыхать,А монашки-то — читать, читать:— Святый Боже! Святый Боже! Святый Крепкий!Не помилует, монашки, — ложь!Захочу — хвать нож!Захочу — и гроб в щепки!Да нет — не хочу —Молчу.Я тебе, дружок,Я слово скажу:Кому — вверху гулять,Кому — внизу лежать.Хочешь — целуйВ желтый лоб,А не хочешь — такЗаколотят в гроб.Дело такое:Стала умна.Вот оттого яЛиком темна.
2 мая 1917
«Что же! Коли кинут жребий…»
— Что же! Коли кинут жребий —Будь, любовь!В грозовом — безумном! — небе —Лед и кровь.Жду тебя сегодня ночьюПосле двух:В час, когда во мне рокочутКровь и дух.
13 мая 1917
Гаданье
«В очи взглянула…»
В очи взглянулаТускло и грозно.Где-то ответил — гром.— Ох, молодая!Дай погадаюО земном талане твоем.Синие тучи свились в воронку.Где-то гремит, — гремят!Ворожея в моего ребенкаСонный вперила взгляд.— Что же нам скажешь?— Все без обману.— Мне уже поздно,Ей еще рано…— Ох, придержи язык, красота!Что до поры говорить: не верю! —И распахнула карточный веерЧерная — вся в серебре — рука.— Речью дерзка,Нравом проста,Щедро живешь,Красоты не копишь.В ложке воды тебя — ох — потопитЗлой человек.Скоро в ночи тебе путь нежданный.Линии мало,Мало талану. —Позолоти!И вырастает с ударом громаЧерный — на черном — туз.
19 мая 1917
«Как перед царями да князьями стены падают…»
Как перед царями да князьями стены падают —Отпади, тоска-печаль-кручина,С молодой рабы моей Марины,Верноподданной.Прошуми весеннею водоюНад моей рабоюМолодою.(Кинь-ка в воду обручальное кольцо,Покатай по белой грудке — яйцо!)От бессонницы, от речи сладкой,От змеи, от лихорадки,От подружкина совета,От лихого человека,От младых друзей,От чужих князей —Заклинаю государыню-княгиню,Молодую мою, верную рабыню.(Наклони лицо,Расколи яйцо!)Да растут ее чертоги —Выше снежных круч,Да бегут ее дороги —Выше синих туч,Да поклонятся ей в ногиВсе князья земли,—Да звенят в ее кошелкеЗолотые рубли.Ржа — с ножа,С тебя, госпожа, —Тоска!
21 мая 1917
«Голос — сладкий для слуха…»
Голос — сладкий для слуха,Только взглянешь — светло.Мне что? — Я старуха,Мое время прошло.Только солнышко скроется,Да падет темнота,Выходи ты под ТроицуБез Христа-без креста.Пусть несут тебя ноженькиНе к дружку твоему:Непроезжей дороженькой —В непроглядную тьму.Да сними — не забудь же —Образочек с груди.А придешь на распутье,К земле припади.Позовет тебя глухо,Ты откликнись — светло…— Мне что? — Я старуха,Мое время прошло.