Люблю я чудный горный вид,Остроконечные вершины,Где каждый лишний шаг грозитНесвоевременной кончиной.
II
Люблю над пропастью глухойПростором дали любоватьсяИли неверною тропойВсе выше, выше подниматься.
III
В горах мне люб и Божий свет,Но люб и смерти миг единый!Не заманить меня вам, нет,В пустые, скучные долины.
<Не позднее 1903>
«У скалистого ущелья…»
У скалистого ущельяОдинокий я стоял,Предо мной поток нагорныйИ клубился, и сверкал.Из-за
туч, кроваво-красна,Светит полная луна,И в волнах потока мутныхОтражается она.И какие-то виденьяВсе встают передо мной,То над волнами потока,То над пропастью глухой.Ближе, ближе подлетают.Наконец — о, страшный вид!Пред смущенными очамиВереница их стоит.И как вглядываюсь ближе,Боже, в них я узнаюСвои прежние мечтанья,Молодую жизнь свою.И все прошлые желанья,И избыток свежих сил,Все, что с злобой беспощаднойВ нас дух века загубил.Все, что продал я, прельстившисьНа богатство и почет,Все теперь виденьем грознымПредо мною предстает.Полон грусти безотрадной,Я рыдаю, и в горахЭхо громко раздается,Пропадая в небесах.
<Не позднее 1903>
Молодой францисканец
I
Младой францисканец безмолвно сидит,Объятый бесовским волненьем.Он книгу читает, он в книге чертит,И ум его полон сомненьем.И кажется тесная келья емуУнылей, угрюмее гроба,И скучно, и страшно ему одному,В груди подымается злоба.Он мало прожил, мало знает он свет,Но чудные знает преданьяО страшных влияньях могучих планет,О тайнах всего мирозданья.Но все опостылело в жизни емуБез горя и радостей света.Так в небе, внезапно прорезавши тьму,Мелькает златая комета,И, после себя не оставив следа,В пространстве небес исчезает,Так полная сил молодая душаБесплодно в стенах изнывает.Младой францисканец безмолвно сидит,Главу уронивши на руки,Он книгу отбросил и в ней не чертит,Исполнен отчаянной муки.«Нет, полно, — вскричал он, — начну жить и я,Без радостей жизнь да не вянет.Пускай замолчит моей грусти змеяИ сердце мне грызть перестанет.Бегу из монашеских душных я стен,Как вор, проберуся на волю,И больше, о нет, не сменяю на пленСвободную, новую долю».
II
Суров инквизитор великий сидит,Теснятся кругом кардиналы,И юный преступник пред ними стоит,Свершивший проступок немалый.Он бегство затеял из монастыряИ пойман был с явной уликой,Но с сердцем свободным, отвагой горя,Стоит он, бесстрашный, великий.Вот он пред собраньем ведет свою речь,И судьи, смутяся, робеют,И стража хватается гневно за меч,И сам инквизитор бледнеет.«Судить меня смеют, и кто же — рабы!Прислужники римского папыНадменно и дерзко решают судьбыТого, кто попался им в лапы.Ну что ж! Осудите меня на костер,Хвалитеся мощью своею!Но знайте, что мой не померкнется взор,Что я не склоню свою шею!И смерть моя новых борцов привлечет,Сообщников дерзких, могучих;Настанет и вашим несчастьям черед!Над вами сбираются тучи!Я слышал: в далеких германских лесах,Где все еще глухо и дико,Поднялся один благородный монах,Правдивою злобой великий.Любовию к жизни в нем сердце горит!Он юности ведает цену!Блаженства небес он людям не сулитЗемному блаженству в замену!А вы! Ваше время давно отошло!Любви не вернете народа.Да здравствует свет, разгоняющий зло!Да здравствует наша свобода!Прощайте! Бесстрашно на казнь я иду.Над жизнью моею вы вольны,Но речи от сердца сдержать не могу,Пускай ею вы недовольны».
<Не позднее 1903>
«Вам,
кавказские ущелья…»
Вам, кавказские ущелья,Вам, причудливые мхи,Посвящаю песнопенья,Мои лучшие стихи.Как и вы, душа угрюма,Как и вы, душа мрачна,Как и вы, не любит шума,Ее манит тишина.Буду помнить вас повсюду,И хоть я в чужом краю,Но о вас я не забудуИ теперь о вас пою.
<Не позднее 1903 >
«На сердце песни, на сердце слезы…»
На сердце песни, на сердце слезы,Душа страданьями полна.В уме мечтанья, пустые грезыИ мрак отчаянья без дна.Когда же сердце устанет биться,Грудь наболевшая замрет?Когда ж покоем мне насладитьсяВ сырой могиле придет черед?
<Не позднее 1903>
«В шумном вихре юности цветущей…»
В шумном вихре юности цветущейЖизнь свою безумно я сжигал,День за днем, стремительно бегущий,Отдохнуть, очнуться не давал.Жить, как прежде, больше не могу я,Я брожу как охладелый труп,Я томлюсь по ласке поцелуя,Поцелуя милых женских губ.
<Не позднее 1903>
«Злобный гений, царь сомнений…»
Злобный гений, царь сомнений,Ты опять ко мне пришел,И, желаньем утомленный, потревоженный и сонный,Я покой в тебе обрел.Вечно жить среди мучений, среди тягостных сомнений —Это сильных идеал,Ничего не созидая, ненавидя, презираяИ блистая, как кристалл.Назади мне слышны стоны, но, свободный, обновленный,Торжествующая пошлость, я давно тебя забыл.И, познавши отрицанье, я живу, как царь созданья,Средь отвергнутых могил.
<Не позднее 1903 >
«Много в жизни моей я трудов испытал…»
Много в жизни моей я трудов испытал,Много вынес и тяжких мучений.Но меня от отчаянья часто спасалБлагодатный, таинственный гений.Я не раз в упоеньи великой борьбыПобеждаем был вражеской силойИ не раз под напором жестокой судьбыНаходился у края могилы.Но отчаянья не было в сердце моем,И надежда мне силы давала.И я бодро стремился на битву с врагом,На борьбу против злого начала.А теперь я, наскучив тяжелой борьбой,Безмятежно свой век доживаю,Но меня тяготит мой позорный покой,И по битве я часто вздыхаю.Чудный гений надежды давно отлетел,Отлетели и светлые грезы,И осталися трусости жалкой в уделМалодушно-холодные слезы.
<Не позднее 1903>
«Я всю жизнь отдаю для великой борьбы…»
Я всю жизнь отдаю для великой борьбы,Для борьбы против мрака, насилья и тьмы.Но увы! окружают меня лишь рабы,Недоступные светлым идеям умы.Они или холодной насмешкой своей,Или трусостью рабской смущают меня,И живу я, во мраке не видя лучейБлагодатного, ясного, светлого дня.Но меня не смутить, я пробьюся впередОт насилья и мрака к святому добру,И, завидев светила свободы восход,Я спокоен умру.
<Не позднее 1903 >
«Во мраке безрадостном ночи…»
Во мраке безрадостном ночи,Душевной больной пустоты,Мне светят лишь дивные очиЕе неземной красоты.За эти волшебные очиЯ с радостью, верь, отдаюМое наболевшее сердце,Усталую душу мою.За эти волшебные очиЯ смело в могилу сойду,И первое, лучшее счастьеВ могиле сырой я найду.А очи, волшебные очиТак грустно глядят на меня,Исполнены тайной печали,Исполнены силой огня.Напрасно родятся мечтанья,Напрасно волнуется кровь:Могу я внушить состраданье,Внушить не могу я любовь.Летит равнодушное времяИ быстро уносится вдаль,А в сердце холодное бремя,И душу сжигает печаль.