Корабли в багряном зареве закатаВ океан выходят — и на небесахВырастают мачты стройного фрегата В черных парусах.Медленно плывет он в зареве далекомИ другой выводит в лоно темных вод…Скажешь: это снялся в трауре глубоком Погребальный флот.
с гор туман, холодный и густой,Под ним гудит прибой, зловеще разрастаясь,А темных голых скал прибрежная стена,В дымящийся туман погружена,Лениво курится, во мгле небес теряясь.Суров и дик ее могучий вид!Под шум и гул морской она в дыму стоит,Как неугасший жертвенник титанов,И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм,Где мрачный хор поет в седых клубах тумановТоржественный хорал неведомым богам.
На мертвый якорь кинули бакан,И вот, среди кипящего залива,Он прыгает и мечется тоскливо,И звон его несется сквозь туман.Осенний мрак сгущается вдали,Подходит ночь, — и по волнам тяжелымНыряют и качаются за моломРыбацкие пустые корабли.И мачты их средь темной высотыЧертят туман все шире и быстрее,И плавают среди тумана реи,Как черные могильные кресты.
К прибрежью моря длинная аллеяВедет вдали как будто в небосклон:Там море подымается, синеяМеж позабытых мраморных колонн.Там на прибой идут ступени стройноИ львы лежат, как сфинксы, над горой;Далеко в море важно и спокойноОни глядят вечернею порой.А на скамье меж ними одинокоСидит она… Нет имени для ней,Но знаю я, что нежно и глубокоОна с душой сроднилася моей.Я ль не любил? Я ль не искал мятежноЛюбви и счастья юность разделитьС душою женской, чистою и нежной,И жизнь мою в другую перелить?Но та любовь, что душу посещала,Оставила в душе печальный след, —Она звала, она меня прельщалаТой радостью, которой в жизни нет.И от нее я взял воспоминаньяЛишь лучших дней и уж не ту люблю,Кого любил… Люблю мечты созданьяИ снова о несбыточном скорблю.Вечерняя безмолвная аллеяЗовет меня к скалистым берегам,Где море подымается, синея,К пустынным и далеким небесам.И горько я и сладостно тоскую,И грезится мне светлая мечта,Что воскресит мне радость неземнуюПечальная земная красота.
Открыты жнивья золотые,И светлой кажутся мечтойПростор небес, поля пустыеИ день, прохладный и пустой.Орел, с дозорного курганаВзмахнувший в этой пустоте,Как над равниной океанаВесь четко виден в высоте.И на кургане одиноком,Сдержав горячего коня,Степь от заката до востокаВ прозрачной дали вижу я.Как низко, вольно и просторноСтепных
отав раскинут круг!И как легко фатой узорнойПлывут два облачка на юг!
Был поздний час — и вдруг над темнотой,Высоко над уснувшею землею,Прорезав ночь оранжевой чертой,Взвилась ракета бешеной змеею.Стремительный порыв ее вознес.Но миг один — и в темноту, в забвеньеУже текут алмазы крупных слез,И медленно их тихое паденье.
Зеленый цвет морской водыСквозит в стеклянном небосклоне,Алмаз предутренней звездыБлестит в его прозрачном лоне.И, как ребенок после сна,Дрожит звезда в огне денницы,А ветер дует ей в ресницы,Чтоб не закрыла их она.
Зарницы лик, как сновиденье,Блеснул — и в темноте исчез.Но увидал я на мгновеньеВсю даль и глубину небес.Там, в горнем свете, встали горыИз розоватых облаков,Там град и райские соборы —И снова черный пал покров.Вот задрожал и вспыхнул снова —И снова блещущий восторг,Вновь мрак томления земногоГосподь десницею расторг.Не так же ль в радости случайнойМечта взмахнет порой крылом —И вдруг блеснет небесной тайнойВсе потонувшее в былом?
Старую книгу читаю я в долгие ночиПри одиноком и тихом дрожащем огне:«Все мимолетно — и скорби, и радость, и песни,Вечен лишь бог. Он в ночной неземной тишине».Ясное небо я вижу в окно на рассвете.Солнце восходит, и горы к лазури зовут:«Старую книгу оставь на столе до заката.Птицы о радости вечного бога поют!»