Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы
Шрифт:

5 августа 1922

«Каменной глыбой серой…»

Каменной глыбой серой, С веком порвав родство. Тело твое — пещера Голоса твоего. Недрами — в ночь, сквозь слепость Век, слепотой бойниц. Глухонемая крепость Над пестротою жниц. Кутают ливни плечи В плащ, плесневеет гриб. Тысячелетья плещут У столбняковых глыб. Горе горé! Под толщей Век, в прозорливых тьмах — Глиняные осколки Царств и дорожный прах Битв…

6 августа 1922

Сивилла — младенцу. [3]

К груди моей, Младенец, льни: Рождение — паденье в дни. С заоблачных нигдешних скал, Младенец
мой,
Как низко пал! Ты духом был, ты прахом стал.
Плачь, маленький, о них и нас: Рождение — паденье в час! Плачь, маленький, и впредь, и вновь: Рождение — паденье в кровь, И в прах, И в час… Где зарева его чудес? Плачь, маленький: рожденье в вес! Где залежи его щедрот? Плачь, маленький: рожденье в счет, И в кровь, И в пот… Но встанешь! То, что в мире смертью Названо — паденье в твердь. Но узришь! То, что в мире — век Смежение — рожденье в свет. Из днесь — В навек. Смерть, маленький, не спать, а встать. Не спать, а вспять. Вплавь, маленький! Уже ступень Оставлена… — Восстанье в день.

3

Стихотворение перенесено сюда из будущего, по внутренней принадлежности (прим. автора)

17 мая 1923

«Но тесна вдвоем…»

Но тесна вдвоем Даже радость утр. Оттолкнувшись лбом И подавшись внутрь, (Ибо странник — Дух, И идет один), До начальных глин Потупляя слух — Над источником, Слушай-слушай, Адам, Чтó проточные Жилы рек — берегам: — Ты и путь и цель, Ты и след и дом. Никаких земель Не открыть вдвоем. В горний лагерь лбов Ты и мост и взрыв. (Самовластен — Бог И меж всех ревнив). Над источником Слушай-слушай, Адам, Чтó проточные Жилы рек — берегам: — Берегись слуги, Дабы в отчий дом В гордый час трубы Не предстать рабом. Берегись жены, Дабы, сбросив прах, В голый час трубы Не предстать в перстнях. Над источником Слушай-слушай, Адам, Что проточные Жилы рек — берегам: — Берегись! Не строй На родстве высот. (Ибо крепче — той В нашем сердце — тот). Говорю, не льстись На орла, — скорбит Об упавшем ввысь По сей день — Давид! Над источником Слушай-слушай, Адам, Чтó проточные Жилы рек — берегам: — Берегись могил: Голодней блудниц! Мертвый был и сгнил: Берегись гробниц! От вчерашних правд В доме — смрад и хлам. Даже самый прах Подари ветрам! Над источником Слушай-слушай, Адам, Чтó проточные Жилы рек — берегам: — Берегись…

8 августа 1922

«Леты подводный свет…»

Леты подводный свет, Красного сердца риф. Застолбенел ланцет, Певчее горло вскрыв: Не раскаленность жёрл, Не распаленность скверн — Нерастворенный перл В горечи певчих горл. Гóре горé! Граним, Плавим и мрем — вотще. Ибо нерастворим В голосовом луче Жемчуг… Железом в хрип, Тысячей пил и свёрл — Неизвлеченный шип В горечи певчих горл.

11 августа 1922

Деревья

(Моему чешскому другу,

Анне Антоновне Тесковой)

«В смертных изверясь…»

В смертных изверясь, Зачароваться не тщусь. В старческий вереск, В среброскользящую сушь, — Пусть моей тени Славу трубят трубачи! — В вереск-потери, В вереск-сухие ручьи. Старческий вереск! Голого камня нарост! Удостоверясь В тождестве наших сиротств, Сняв и отринув Клочья последней парчи — В
вереск-руины,
В вереск-сухие ручьи.
Жизнь: двоедушье Дружб и удушье уродств. Седью и сушью, (Ибо вожатый — суров), Ввысь, где рябина Краше Давида-Царя! В вереск-седины, В вереск-сухие моря.

5 сентября 1922

«Когда обидой — опилась…»

Когда обидой — опилась Душа разгневанная, Когда семижды зареклась Сражаться с демонами — Не с теми, ливнями огней В бездну нисхлестнутыми: С земными низостями дней. С людскими косностями — Деревья! К вам иду! Спастись От рева рыночного! Вашими вымахами ввысь Как сердце выдышано! Дуб богоборческий! В бои Всем корнем шествующий! Ивы-провидицы мои! Березы-девственницы! Вяз — яростный Авессалом, На пытке вздыбленная Сосна — ты, уст моих псалом: Горечь рябиновая… К вам! В живоплещущую ртуть Листвы — пусть рушащейся! Впервые руки распахнуть! Забросить рукописи! Зеленых отсветов рои… Как в руки — плещущие… Простоволосые мои, Мои трепещущие!

8 сентября 1922

«Купальщицами, в легкий круг…»

Купальщицами, в легкий круг Сбитыми, стаей Нимф-охранительниц — и вдруг, Гривы взметая В закинутости лбов и рук, — Свиток развитый! — В пляске кончающейся вдруг Взмахом защиты — Длинную руку на бедро… Вытянув выю… Березовое серебро, Ручьи живые!

9 сентября 1922

«Други! Братственный сонм…»

Други! Братственный сонм! Вы, чьим взмахом сметен След обиды земной. Лес! — Элизиум мой! В громком таборе дружб Собутыльница душ Кончу, трезвость избрав, День — в тишайшем из братств. Ах, с топочущих стогн В легкий жертвенный огнь Рощ! В великий покой Мхов! В струение хвой… Древа вещая весть! Лес, вещающий: Есть Здесь, над сбродом кривизн — Совершенная жизнь: Где ни рабств, ни уродств, Там, где всё во весь рост, Там, где правда видней: По ту сторону дней…

17 сентября 1922

«Беглецы? — Вестовые…»

Беглецы? — Вестовые? Отзовись, коль живые! Чернецы верховые, В чащах Бога узрев? Сколько мчащих сандалий! Сколько пышущих зданий! Сколько гончих и ланей — В убеганье дерев! Лес! Ты нынче — наездник! То, что люди болезнью Называют: последней Судорогою древес — Это — в платье просторном Отрок, нектаром вскормлен. Это — сразу и с корнем Ввысь сорвавшийся лес! Нет, иное: не хлопья — В сухолистом потопе! Вижу: опрометь копий, Слышу: рокот кровей! И в разверстой хламиде Пролетая — кто видел?! — То Саул за Давидом: Смуглой смертью своей!

3 октября 1922

«Не краской, не кистью…»

Не краской, не кистью! Свет — царство его, ибо сед. Ложь — красные листья: Здесь свет, попирающий цвет. Цвет, попранный светом. Свет — цвету пятою на грудь. Не в этом, не в этом ли: тайна, и сила и суть Осеннего леса? Над тихою заводью дней Как будто завеса Рванулась — и грозно за ней… Как будто бы сына Провидишь сквозь ризу разлук — Слова: Палестина Встают, и Элизиум вдруг… Струенье… Сквоженье… Сквозь трепетов мелкую вязь — Свет, смерти блаженнее И — обрывается связь.
* * *
Осенняя седость. Ты, Гётевский апофеоз! Здесь многое спелось, А больше еще — расплелось. Так светят седины: Так древние главы семьи — Последнего сына, Последнейшего из семи — В последние двери — Простертым свечением рук… (Я краске не верю! Здесь пурпур — последний из слуг!) …Уже и не светом: Каким-то свеченьем светясь… Не в этом, не в этом ли — и обрывается связь.
Поделиться с друзьями: