Том 4. Письма 1820-1849
Шрифт:
Мальтиц часто говорит со мной о тебе. На днях он еще смеялся, вспоминая, как ты смотрела на Северина. Он прекрасно понял твое добродушно-пренебрежительное и веселое выражение, столь разительно отличающееся от явного и горячего негодования его жены, свойственного ей обыкновенно… В этом случае ее способность негодования имеет под собой еще меньше оснований. Вообще у нее она перешла в резкое расположение духа, теперь уже ко всем без разбора.
Впрочем, возможно, я ошибаюсь, либо у бедняжки есть какое-то тайное горе. Может, причиною то, что у нее нет детей, да к тому же она видит, что муж гораздо меньше теперь ее любит, чтобы можно было надеяться воплотить эту мечту. Увы, увы! Когда лежишь в постели с женой, читать ей стихи Шиллера — это еще не все. Оба они и старая Ганштейн кланяются тебе. Анна пишет тебе сама*.
Как малышка Мари? На расстоянии мне кажется, что ты несправедлива к ней и что ее так называемые капризы всего лишь милые шалости. Льщу себя надеждой, что найду ее в более добром здравии.
Прощай, милая кисанька, я непременно выезжаю 21-го, потому что каждый день бывают минуты, когда я чувствую себя как без рук, совершенно разъятым на части.
Забыл сказать, что я был вынужден заказать себе шерстяные панталоны, чтобы иметь возможность представиться
Тютчевым И. Н. и Е. Л., 1/13 сентября 1842*
Munich. Ce 1/13 septembre 1842
Je d'esire, chers papa et maman, que cette lettre vous parvienne avant celle que je vous ai 'ecrite d’Ostende* et que vous soyez au plut^ot rassur'es relativement `a l’argent que devait m’^etre transmis par Mr de Maltzoff. Deux jours apr`es mon retour `a Munich j’ai recu les lettres de change en question, et il ne me reste plus qu’`a vous remercier des soins que vous avez bien voulu donner `a cette affaire. Nicolas vous aura inform'e, je suppose, du changement survenu dans ses projets et de la r'esolution qu’il a prise de passer l’hiver prochain `a Vienne*. Bien que j’eusse compt'e sur lui pour faire en commun le voyage de P'etersbourg, je n’en persistais pas moins dans l’id'ee d’y aller passer l’hiver, comme je vous le disais dans ma derni`ere lettre, lorsqu’au moment de m’embarquer `a Ostende, d’o`u il ne faut que six jours pour arriver `a Kronstadt, j’ai appris, `a mon tr`es grand d'esappointement, que la Grande-Duchesse Marie de Leuchtenberg, dont la pr'esence m’e^ut 'et'e si n'ecessaire `a P'etersbourg, allait en partir pour tout l’hiver en Italie. Cette nouvelle m’arr^eta tout court et m’a fait modifier mon plan en ce sens qu’au lieu de commencer par P'etersb<ourg> je commencerai par vous, et je suis convenu avec Nicolas que nous ferions le voyage ensemble et que de Vienne nous nous rendrions directement aupr`es de vous. Maintenant je suis tout `a fait `a sa disposition, et mon d'epart d'ependra du sien.
Un autre d'esappointement qui m’attendait `a P'etersb<ourg>, c’'etait l’absence de Mad. de Kr"udener qui, elle aussi, passera cet hiver `a l’'etranger et qui se trouve en ce moment ici avec son amie la Comt<esse> Annette Ch'er'em'etieff*. J’ai un grand plaisir `a la revoir, d’autant plus que je ne m’y attendais aucunement.
Nous sommes revenus ici apr`es un absence de 4 mois `a peu pr`es, tr`es satisfaits du voyage et m^eme du succ`es de la cure, au moins de la derni`ere, de celle des bains de mer. Je vous ai d'ej`a dit, je crois, que Kissingen n’avait pas r'eussi `a ma femme, par contre, Ostende lui a fait un bien r'eel. J’y ai pris aussi quelques bains par pure curiosit'e et sans n'ecessit'e aucune.
Quant au voyage, c’est un des plus agr'eables qu’on puisse faire. Ces bords du Rhin que je ne connaissais encore ont tout `a fait r'epondu `a mon attente. Il est vrai que je les ai vus dans un moment plus favorable que mon pauvre oncle Николай Николаевич* qui en 1828, ne voulant pas quitter l’Allemagne sans avoir vu le Rhin, est parti de chez nous pour aller le visiter par une belle matin'ee du mois d'ecembre, avec 14 degr'es de froid et quatre pieds de neige. J’ai eu grand plaisir aussi `a voir la Belgique, avec ses superbes villes et ses campagnes qui ne sont qu’un jardin continu que l’on traverse du Rhin jusqu’`a la mer sur un espace de pr`es de 300 verstes en 8 heures du temps gr^ace au chemin de fer.
A notre retour nous avons fait `a Mayence une rencontre qui nous a fait grand plaisir et `a laquelle certainement j’'etais loin de m’attendre. C’est celle d’Евтих Ив<анович> Сафонов*, et qui de plus est mari'e. Malheureusement, ce n’est pas `a l’occasion de son mariage qu’on aura pu dire qu’on ne perdait rien pour attendu. Il est 'evident qu’il aurait mieux fait de se marier plus t^ot. Il atteint l`a, sa femme et ses deux belles-soeurs, faire une tourn'ee en Suisse et de l`a `a Paris o`u il compte passer l’hiver. Ce n’est pas, vous le pensez bien, le seul compatriote que nous ayons rencontr'e dans notre voyage. C’est prodigieux, ce qu’il y a de Russes sur les grandes routes et combien leur nombre a augment'e depuis la nouvelle taxe sur les passeports. Le fisc a 'evidemment fait l`a une excellente affaire. A Kissingen, o`u j’ai pass'e six semaines, la colonie russe 'etait la plus nombreuse de toutes. Il y avait l`a entr’autres la P<rinc>esse Чернышев, femme du Ministre de la guerre, Mad. Нарышкин, n'ee Лобанов, que je connaissais d'ej`a, Мальцов et sa femme, le g'en'eral Тучков* et une des plus anciennes connaissances de papa qui je ne m’attendais gu`eres `a rencontrer, le vieux Новосильцов avec son fils et sa fille mari'ee. C’est m^eme `a Kissingen et le lendemain de son arriv'ee que le pauvre homme a eu la douleur d’apprendre la nouvelle de la mort de sa m`ere* qu’il quittait pour la premi`ere fois depuis plus de cinquante ans.
Nous sommes de retour ici depuis une semaine, et ma femme nous a d'ej`a quitt'es pour aller `a Tegernsee retrouver les enfants* qu’elle 'etait impatiente de voir et qui n’ont cess'e de se bien porter pendant tout ce temps de notre absence. Elle se r'eserve de vous 'ecrire elle-m^eme sous peu et me charge en attendant de ses respects.
Je vous ai dit qu’`a mon retour je comptais prendre un arrangement d'efinitif `a l’'egard des deux petites. Apr`es un examen je me suis d'ecid'e `a les placer dans l’Institut des demoiselles nobles* qui est un 'etablissement tout `a fait recommandable et est plac'e sous la protection imm'ediate du Roi et de la Reine. L’'education qu’on y recoit est compl`ete et ne laisse rien `a d'esirer pour le fonds. La pension pour chacune des petites est de 800 roubles par an, except'e la premi`ere ann'ee, o`u elle est de 1200 roubles, `a cause des frais que n'ecessite leur 'equipement, dont la charge est `a l’Institut. J’ai tout lieu de croire qu’elles y seront bien et que cet arrangement n’est pas moins dans leur int'er^et que dans le mien. Pour ce qui est de la religion, comme il y a dans l’Institut plusieurs 'el`eves de la religion grecque, elles receveront un aum^onier grec qui est ici, une instruction religieuse convenable. C’est pour pouvoir r'ealiser tous ces arrangements que je vous ai pri'e de me faire passer l’argent que je dois `a vos bont'es et que je t^acherai `a employer dans sa totalit'e et du mieux que je pourrais `a l’objet auquel je l’avais de tout temps destin'e. Quant `a Anna, elle est toujours aupr`es de sa tante Maltitz. J’ai 'et'e la voir au mois de juin dernier, de Kissingen*. Depuis j’ai appris qu’elle avait 'et'e malade, mais d’apr`es des derni`eres nouvelles elle 'etait de nouveau en voie de convalescence.
Voici, chers papa et maman, une lettre que vous aurez quelque peine `a d'echiffrer, tant `a cause de l’'ecriture que du papier qui est abominable. Mais comme Nicolas avait aussi l’intention de vous 'ecrire, je m’en rapporte `a sa lettre pour vous expliquer les endroits peu lisibles de la mienne.
Adieu, je baise vos ch`eres mains et suis `a tout jamais votre tr`es d'evou'e fils
T. T.
Мюнхен. 1/13
сентября 1842Я желаю, любезнейшие папинька и маминька, чтобы это письмо дошло до вас ранее того, что я писал вам из Остенде*, дабы вы возможно скорее успокоились касательно денег, которые должен был передать мне г-н Мальцов. Спустя два дня по моем возвращении в Мюнхен я получил означенные векселя, и мне остается только благодарить вас за ваши хлопоты в этом деле. Полагаю, что Николушка известил вас об изменениях, возникших в его планах, и о принятом им решении провести будущую зиму в Вене*. Хотя я и рассчитывал отправиться в Петербург вместе с ним, тем не менее я не отказался от мысли провести там зиму, как говорил вам в моем последнем письме, — но в ту минуту, как я собирался садиться на пароход в Остенде, откуда до Кронштадта всего шесть дней, я узнал, к большому своему разочарованию, что великая княгиня Мария Николаевна Лейхтенбергская, присутствие коей было бы мне так необходимо в Петербурге, уезжает оттуда на всю зиму в Италию. Это известие сразу заставило меня изменить мой план в том отношении, что я начну не с Петербурга, а с вас, и мы условились с Николушкой путешествовать вместе и из Вены прямым путем ехать к вам. Теперь я вполне в его распоряжении, и мой отъезд будет зависеть от него.
Другим разочарованием, ожидавшим меня в Петербурге, было бы отсутствие госпожи Крюденер, которая также проведет эту зиму за границею и в данную минуту находится здесь со своей приятельницей графиней Анной Шереметевой*. Я был очень рад свидеться с нею, тем более что нисколько не ожидал этого.
Мы вернулись сюда после четырехмесячного отсутствия, очень довольные путешествием и даже успехом лечения, по крайней мере, последнего лечения морским купаньем. Я уже писал вам, кажется, что Киссинген не подошел моей жене, зато пребывание в Остенде принесло ей действительную пользу. Я тоже несколько раз купался, из одного любопытства и без всякой надобности. Что до путешествия, то оно из самых приятных, какое только можно сделать. Берега Рейна, которых я еще не знал, вполне оправдали мои ожидания. Правда, я видел их в более благоприятный момент, нежели мой бедный дядя Николай Николаевич*, который в 1828 году не желал покинуть Германии, не побывав на Рейне, и с этой целью уехал от нас в одно прекрасное декабрьское утро при четырнадцатиградусном морозе и четырех футах снега. Я также с большим удовольствием повидал Бельгию с ее великолепными городами и селениями, представляющими на пространстве трехсот верст от Рейна до моря один непрерывный сад, который, благодаря железным дорогам, проезжаешь в восемь часов времени.
На возвратном пути в Майнце нас ожидала встреча, доставившая нам большое удовольствие и, конечно, совсем не предвиденная мною. Это встреча с Евтихом Ивановичем Сафоновым*, да еще женатым. К сожалению, слова о том, что время терпит, нельзя отнести к его женитьбе. Вполне очевидно, что он лучше сделал бы, если бы женился раньше. Он ожидает здесь свою жену и двух своячениц, дабы проехаться по Швейцарии, а оттуда направиться в Париж, где он рассчитывает провести зиму. Это, разумеется, не единственный соотечественник, которого мы встретили во время нашего путешествия. Достойно изумления, сколько русских разъезжает по большим дорогам и как возросло их число с введением новой пошлины на паспорта. Для государственной казны это оказалось, по-видимому, весьма выгодным делом. В Киссингене, где я провел шесть недель, русская колония была самой многочисленной из всех. Там были, между прочим, княгиня Чернышева, жена военного министра, госпожа Нарышкина, урожденная Лобанова, которую я уже знал, Мальцов с женой, генерал Тучков* и один из давнишних папинькиных знакомых, коего я ничуть не предполагал встретить, старик Новосильцов с сыном и замужней дочерью. И как раз в Киссингене, на другой день своего приезда, бедняга получил горестное известие о смерти своей матери*, с которой он расстался в первый раз за пятьдесят с лишком лет.
Мы вернулись сюда неделю тому назад, и моя жена уже оставила нас, чтобы поехать в Тегернзее к детям*, с которыми стремилась свидеться и которые были вполне здоровы в течение всего нашего путешествия. Вскорости она сама будет писать вам, пока же поручает мне передать вам ее почтение.
Я писал вам, что по моем возвращении рассчитываю заняться окончательным устройством двух младших девочек. По зрелом обсуждении, я решился поместить их в институт благородных девиц*, заведение вполне почтенное и состоящее под непосредственным покровительством короля и королевы. Там получают всестороннее образование, не оставляющее желать ничего лучшего, за содержание каждой девочки взимается ежегодно 800 рублей, кроме первого года, когда вносится плата в 1200 рублей для покрытия расходов по обмундированию, которые принимает на себя институт. Я имею полное основание думать, что им будет там хорошо и что подобное устройство столь же в их интересах, сколько и в моих. Что касается Закона Божьего, то они получат от здешнего греческого священника надлежащее духовное образование, ибо в институте есть несколько воспитанниц греческого вероисповедания. Вот для того-то, чтобы осуществить все это, я и просил вас переслать мне деньги, коими обязан вашей доброте и кои постараюсь употребить сполна и возможно лучше на тот предмет, на который всегда их предназначал. Что до Анны, то она все еще у своей тетушки Мальтиц. В прошлом июне я ездил навещать ее из Киссингена*. С тех пор я узнал, что она была больна, но, по последним известиям, она снова на пути к выздоровлению.