Том 5. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага

Спасовское понятие Царя неразрывно было связано с сердцем (не с головой), ибо здесь душа сопряжена с телью особо тесно. Эту тонкость наставники в Спасе не уставали подчёркивать. При сердечном устроении у человека «всё из главы вовнутрь сердца переходит», и некий «умный свет» озаряет его. При этом все его дела, слова, мысли будут с полным осознанием и с полным вниманием.

Огонь «зажигает» нас, и мы ощущаем состояние горения. Вы, скорее всего, и сами сможете вспомнить те случаи, когда вы горели каким-то делом и были в нём великолепны. Для кого-то это образное выражение, и большинство обходят его своим вниманием. А зря. Ведь на самом деле в минуты душевного подъёма что-то в нас вспыхивает и горит! В эти минуты мы и ощущаем изменение своего состояния. По крайней мере, утончённые бойцовые работы все идут на подобном душевном подъёме – в состоянии восторга!

Осознание тесно связано с искренностью. Искренность – это состояние, когда мы присутствуем «здесь исейчас», то есть воплощаем образы сознания в слова и поступки без задержки. И оно также огненной природы. Свод Смаги приучает нас быть искренним в своих действиях, разжигая в нас Огонь. Тот, кто искренний, тот СПОЛНА! И лишь тот, кто СПОЛНА, тот может!!! При этом тель млеет, плавится, и мы начинаем видеть, как мы «растекаемся» за её рамки. Искренность – это то основное состояние, которого стремятся достичь при выполнении покона Огня. И не только для упражнений, но и для жизни в целом. «Тот, кто горит, – говорил нам наказитель, – тот смерти вопреки!»

Как понять это высказывание знахаря? Не возьмёмся судить, но то, что есть в его словах зерно, это однозначно, без споров.

Искренность определяется вышеупомянутым состоянием «здесь и сейчас». О нём также немало говорится в различных традициях по всему свету. Если взять, к примеру, китайское дао, то соответствие ему определяется всё тем же «здесь и сейчас». Вознестись в молитве к Творцу Сущего, не находясь «здесь и сейчас», невозможно. Так учит нас христианская церковь. Так что же оно означает, это состояние? Цельность! Цельность, о которой мы уже упоминали выше.

Хочется здесь в дополнение к вышесказанному обратиться к выдержке из наставлений подвижника христианской церкви Симеона Нового Богослова о вопросе «сердечной молитвы»:

«Если желаешь научиться тому, как следует сие делать (то есть входить в сердце и быть там)… три вещи надлежит тебе соблюсти прежде всего другого: беспопечение обо всём, даже благословенном; совесть чистую во всём, так, чтобы она ни в чём не обличала тебя; совершенное беспристрастие, чтобы помысел твой не клонился ни к какой вещи.

Сядь безмолвно в уединённом месте… отвлеки свой ум от всякой временной и суетной вещи… Склонись к груди головою своей и таким образом стой вниманием внутрь себя самого (не в голове, а в сердце), возвращая туда и ум свой, и чувственные очи и приудерживая несколько внимание своё… Если будешь продолжать это дело внимания непрестанно день и ночь, обретёшь некую непрестанную радость».

Подобные прикладные работы были характерны и для Спаса. Известны они были под названием «обретение сердца». И здесь, в поучении Симеона Нового Богослова, для нас представляют интерес условия «обретения сердца», условия «запечатывания врат души» и направления «сил души нутре»: беспопечение обо всём и совершенное беспристрастие. То есть то, что нам позволяет быть «здесь и сейчас», быть цельным!

Зачастую же, если не всё время, делая какое-то дело, мы бываем раскиданы по многим мирам, а в деле присутствуем лишь частично. Например, читая молитвенное правило, сколько-то мы можем легко в нём удерживаться осознанно, но через некоторое время мы «улетаем» и оказываемся очень далеко, в других делах, в других мирах. Какая-то «часть» нас продолжает читать молитву, а другая «часть» думает о несделанном. Эту «часть», которая продолжает читать молитву, в традиции Спаса называли притином.

Под притином понимали «кусочек» нашего же сознания с набором рабочих образов, необходимых для выполнения данного дела. Происходит притин от одноимённого слова, обозначающего место, где выставляли часового (ещё притин означал границу, предел), чтобы остальные могли спать спокойно. Для сознания это тот же «часовой», позволяющий нам спокойно спать наяву.

А что есть сон наяву? Отдаваясь течению беспорядочно возникающих мыслей и желаний, теряясь в беспорядке образов и мыслей, человек отвлекается от поставленных задач и как бы засыпает наяву. В самом деле, много общего со сновидениями имеет неосознанная игра ума и воображения, затягивающая нас помимо воли. И чем глубже погружаемся мы в этот «сон», тем более рассеянными мы становимся, тем больше промахов допускаем в том деле, которым заняты сейчас.

Попадаем мы в притин и при выполнении вправин (упражнений) в Смаге, «улетая» в то, что нас не отпускает: в семейные неурядицы, рабочие неприятности, дыры в хозяйстве и т. д. О какой тут целостности можно говорить? А без целостности мы лишены видения настоящего мира, без которого, в свою очередь, нам никак не вернуться Домой! Для того чтобы «проснуться», необходимо начать осознавать случайные колебания умственной деятельности. И ничего здесь невозможного нет!

Да, ещё лучше будет «дожить» все свои семейные неурядицы, рабочие неприятности, дыры в хозяйстве и т. д. А потом уже и в упражнения погружаться. Иначе они будут стоять перед нами призраками, всё время обрекая на попадание в притин.

Окажемся мы «раскиданными» по мирам или нет, зависит от нашей воли. Если воля слаба, то любое дело мы выполняем спустя рукава, или, как говорили наши предки, в нетях! Нас нет в этом деле. Мы можем быть где угодно, но здесь нас нет! Это и есть «в нетях». И вроде производятся какие-то действия, а о творчестве разговора нет, так как нет искренности, а значит, нет и творческого горения! «Нет наполненности, всё пустое», – говорят в этом случае. Очень ярко можно увидеть последствия нетей там, где идёт борьба за жизнь, – в бою. Стоит «ослабить стража», и последствия будут печальными. В лучшем случае будешь бит, а в худшем – убит. Так получается, что находиться в нетях – это врать себе самому. К сожалению, нети – настолько привычное состояние для нас, что мы его просто не замечаем, а стоило бы поставить для себя сторожок на предмет наблюдения нетей. Сторожок – это простое решение отслеживать всё то, где спустя рукава. Это поможет нам однажды увидеть природу горения и понять, почему мы затухаем там, где никак нельзя этого делать.

Обратное нетям состояние в традиции Спаса – в ягах, или в егах. На Руси кое-где яганием, или еганием, называли роды. Роженицу во время родов бабки-повитухи заставляли ягать, то есть создавать единое движение, направленное на прохождение плодом родовых путей. Оно создаётся объединением дыхания и мышечного напряжения и выражается в мощном крике, выталкивающем плод наружу. При этом нельзя быть неискренней. Просто ничего не получится. Именно это создание единого движения, направленного на рождение нового, и называлось яганием, или еганием. А бабка-повитуха, помогающая роженице в этом, называлась по различным местам в старые времена ягой.

Было у Бабы-Яги ещё одно особое свойство, известное нам по сказкам, – помогать обрести волшебную силу или своё счастье различным героям. А это возможно было, лишь обретя цельность. Таким образом, под яганьем понималось состояние, в котором происходит соединение, «сгуртованность до кучи» духа, души и тели в едином порыве для достижения своей жизненной Задуми. Поэтому-то и прикладные работы Спаса требуют от нас находиться в ягах, чтобы родилось нечто новое!

Жили-были муж с женой и прижили дочку, а жена-то возьми и помри. Мужик женился на другой. И от этой прижил дочь. Вот жена и невзлюбила падчерицу, нет житья сироте. Думал-думал наш мужик и повёз свою дочь в лес. Едет лесом, глядит – стоит избушка на курьих ножках. Вот мужик и говорит: