Том 5. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага
Шрифт:
– Избушка, избушка! Стань к лесу задом, а ко мне передом.
Избушка и поворотилась. Идёт мужик в избушку, а в ней Баба-Яга: впереди голова, в одном углу нога, в другом – другая.
– Русским духом пахнет! – проворчала Баба-Яга.
Мужик поклонился низко и сказал:
– Баба-Яга, костяная нога! К тебе дочку привёз в услуженье. Возьми её к себе.
– Ну, хорошо! Служи, служи мне, девонька, я тебя за это награжу.
Отец простился с
– Девица, девица, что ты плачешь? Дай кашки, мы тебе добренькое скажем.
Она дала им кашки.
– А вот, – говорят, – ты на всякое веретёнце по ниточке напряди.
Вернулась Баба-Яга:
– Ну что, – говорит, – всё ли припасла?
А у девушки всё готово.
– Ну, хорошо, теперь поди вымой меня в бане.
Похвалила Баба-Яга падчерицу и надавала ей всяких нарядов.
На другой день старуха опять убралась в лес и ещё труднее задала своей служанке задачу. Девушка опять стала плакать. Выбежали мышки:
– Что ты, – говорят, – девица красная, плачешь? Дай кашки, мы тебе добренькое скажем.
Она дала им кашки, а мышки опять научили её, что и как сделать. Баба-Яга опять её похвалила и ещё больше нарядов дала.
Прошло какое-то время, мачеха послала мужа проведать, жива ли его дочь. Поехал мужик в лес, зашёл в избушку и видит, что дочь богатая-пребогатая стала. Яги не было дома, мужик забрал дочку со всем нажитым добром и поехал обратно. Подъезжают они к своей деревне, а дома собака так и заливается лаем:
– Гав, гав, гав! Барыню везут, барыню везут!
Мачеха выбежала – да скалкой собачку!
– Врёшь, – говорит, – скажи: в коробе косточки гремят!
А собачка всё своё. Въехали во двор, мачеха так и ахнула, такая падчерица стала нарядная да красивая. Позавидовала ей злая баба и стала гнать мужа в лес – и её дочь туда отвезти. Делать нечего, отвёз мужик и другую дочь в избушку на курьих ножках.
Задала ей Баба-Яга работу, а сама прыг в ступу, махнула помелом и была такова. Девка так и рвётся с досады:
– Не за тем меня маменька в лес послала, чтоб я у печи вертелась да над пряжей трудилась!
Выбежали мышки и говорят ей:
– Девица, девица! О чём ты плачешь?
А она им выговаривать! Схватила скалку и давай по избе гонять! Провозилась она с ними, не заметила, как и время пролетело. Вернулась Баба-яга, а дело-то не сделано. Рассердилась она, накричала на лентяйку и голодная спать легла. В другой раз опять то же получилось: девица-белоручка за целый день ничего не сделала. Изломала её Баба-Яга да косточки в короб и склала.
Вот мать посылает мужа за дочерью. Приехал отец к избушке и нашёл только короб с косточками. Положил он его в телегу и поехал домой. Подъезжает к деревне, а собачка лает на крылечке:
– Гав, гав, гав! В коробе косточки везут!
Мачеха прибежала со скалкой:
– Врёшь, – говорит, – скажи: барыню везут!
А собачка всё своё:
– Гав, гав, гав! В коробочке косточки гремят!
Приехал муж, тут-то жена и взвыла!
В последнее время многие проводят сравнение славянской яги с индийской йогой. Может, в этом и есть некое зерно? Не вдаваясь в особые тонкости, йогу (в переводе с санскрита – «соединение, связь») можно определить как сложившуюся в среде индуизма совокупность взглядов и действий, направленных на достижение особых состояний сознания с помощью приёмов, управляющих эмоционально-вегетативной сферой. В «эмоционально-вегетативной сфере» легко прослеживаются всё те же телесно-душевные проявления, которые йога «сшивает» в единое целое через осознание. Так что вполне возможно, что русское понятие «яга» и индийская йога имеют одни корни в далёком прошлом человечества, а именно в ведизме.
Яга, говорил нам знахарь, это «я» и «га». «Я» – это не просто «я». «Я» – это весь мир, собранный в точку. Да, это образное высказывание. Можно в нём найти десятки «но», но как-то надо указать на это всеединство. Это собрать себя, но собрать не отделяя «я» от «не «я». Собрать надо всё! В семью, где семь «я» – это семь составов мироздания. Мы непременно поднимем позже этот вопрос. Он важен! И тут только через любовь ключик можно обрести к этому всеединству! А «ГА» – это движение. Сейчас все кому не лень об этом говорят. Я-ГА – это есть прообраз того завершающего шага в ВЕЧНОСТЬ. Непросто это объяснить. Всё и вся во мне через любовь ко всему и вся в едином порыве к Горнему. Слова это. Но за словами суть! Легче её увидеть! Ищите и обрящете! Тут вам и подсказка!
Есть в этом состоянии искренности, в «здесь и сейчас», в яге, нечто неожиданное, а именно то, что мы его воспринимаем как изменённое состояние сознания. Изменённое по сравнению с чем? Конечно же, с нашим обыденным состоянием. Вот и получается, что «здесь и сейчас», являясь настоящим состоянием бытия, для нас есть нечто далёкое и труднодостижимое, в котором мы можем пребывать лишь краткое время. А наше привычное и обыденное состояние сознания предки сравнивали со сном, от которого надо однажды пробудиться.
Свод огня позволяет нам как раз пробудиться хотя бы отчасти. Вернуть способность к осознанию, к которому мы просто привыкли и перестали обращать на него внимание, тем самым потеряв его. Другими словами, свод Огня возжигает нас. Без Царя-Огня всякая вправина пуста и бессмысленна, хотя где-то и полезна, как любое разумное движение. Но стоит ли размениваться по мелочам? Ведь комплекс утренней гимнастики полезен не меньше. Суть Смаги всё же в другом. Так что не вернув осознание, не вернув себе искренность (хотя бы насколько это возможно), дальше идти просто нет смысла. А потому свод Огня стоял на первом месте, являясь изначалием всех прикладных работ Спаса. Без Царя в нашем мире (нашем сознании) нет порядка – рахунка. Ибо Царь – всегда рачительный Большак, который очищает своё царство от всего чужого, что там появляется. Недаром одно из названий огня в народе было «огонь-просветитель». Без этого нам мир свой не построить. А ведь мы же все хотим построить свой мир, чтобы не жить в чужом? Только в этом случае мы сможем достичь своей Зауми! И там, где нет порядка, нельзя стать сильным. Так, по крайней мере, учили наставники в Спасе.