Торквато тассо

Покоится задумчиво; мне мнится,

Что вижу я Элизий на волшебной

Поверхности. Я тихо вопрошаю:

Кто это? Юноша ли одинокий

Из времени былого? Он - в венке?

Как звать его? Чем заслужил венок?

Я долго жду и думаю: пускай

Придет другой и третий, чтобы с ним

Соединиться в дружеской беседе!

О, если б мне героев и поэтов

Былых времен у этих струй увидеть,

И здесь соединенных неразрывно,

Как были связаны они при жизни

Как вяжет силой дивною магнит

Со сталью сталь, так связывает крепко

Один порыв героя и поэта.

Гомер себя не помнил, созерцая

Двоих мужей в теченье долгой жизни,

И Александр в Элизии спешит

Скорей найти Ахилла и Гомера.

О, если б мог присутствовать я там,

Чтоб созерцать союз их душ великих!

Л е о н о р а

Проснись! Проснись! Почувствовать не дай нам,

Что ты о настоящем позабыл.

Т а с с о

О нет: оно возвысило меня,

Отсутствующим только я кажусь,

П р и н ц е с с а

Я рада, что, беседуя с духами,

Так человечески ты говоришь.

Паж подходит к князю и тихо докладывает ему что-то.

А л ь ф о н с

Приехал он! Как вовремя явился

Антонио! Веди его. Вот он!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же. А н т о н и о.

А л ь ф о н с

Добро пожаловать! Ты нам с собою

Приносишь вести добрые.

П р и н ц е с с а

Привет!

А н т о н и о

Едва сказать дерзаю, что за радость

Меня живит, когда я вижу вас.

Я перед вами обретаю снова

То, в чем давно нуждался. Вы довольны,

Как кажется, тем, что исполнил я,

И я вознагражден за все заботы,

За много дней тяжелых ожиданий,

Хлопот и нетерпенья. Мы имеем,

Чего желали: распри больше нет.

Л е о н о р а

Привет тебе, хоть я уже сердита:

Ты здесь как раз, когда мне надо в путь.

А н т о н и о

Тогда мое не будет счастье полным,

Ты отняла его большую часть.

Т а с с о

И мой привет! Мне будет счастьем близость

С тем, кто так много в жизни испытал.

А н т о н и о

Поверь, меня правдивым ты найдешь,

Из мира своего взглянув на мой.

А л ь ф о н с

Хотя уж ты докладывал мне в письмах,

Что сделал ты и как все это вышло,

Тебя о многом расспросить я должен.

Каким путем уладил дело ты?

На этой дивной почве каждый шаг

Размерен должен быть, чтоб наконец

Мы к цели собственной своей пришли.

Кто предан государю своему,

Тому бывает в Риме тяжело:

Рим хочет взять и ничего не дать;

Придя туда, чтоб получить хоть малость,

Порой не получают ничего,

И счастье - получить хоть что-нибудь.

А н т о н и о

Нет, не моим искусством, государь,

Я выполнил желание твое.

Кто так умен, чтоб не дал Ватикан

Учителя ему? Соединилось

Здесь многое, что служит нашей пользе.

Григорий чтит тебя и шлет привет

С благословеньем. Старец, столь достойный

Носить венец, тебя в свои объятья

Рад заключить. Людей распознавая,

Тебя он ставит очень высоко,

И для тебя уже он много сделал.

А л ь ф о н с

Я добрым мнением его польщен,

Коль искренне оно. Но знаешь ты,

Что Ватикан глядит на государства,

У ног его лежащие, с презреньем,

Тем более на смертных и князей.

Но что ж тебе, признайся, помогло?

А н т о н и о

Коль хочешь знать - высокий папы ум.

Он мелочам не придает значенья;

Чтоб властвовать над миром, он готов

Своим соседям уступить охотно.

И, отдавая пограничный край

Тебе, ценить твою умеет дружбу.

Италия должна спокойной быть.

Он хочет мира на своих границах,

Друзей в своем соседстве, чтобы мощь

Христовой церкви, коей правит он,

Внушала страх еретикам и туркам.

П р и н ц е с с а

Каких людей особенно он ценит?

Кому дарит доверие свое?

А н т о н и о

Лишь к опытным он приклоняет слух,

Лишь к деятельным он благоволит.

Служивший государству с юных лет,

Он им теперь владеет, на дворы

Влияет те, что раньше как посол

Он видел, знал и часто направлял.

Пред взорами его так ясен мир,

Как интересы папского двора.

В дни деятельности всеми он хвалим,

И рады все узнать в урочный час

То, что в тиши готовил долго он.

Нет зрелища прекрасней на земле,

Чем правящий разумно государь,

Чем край, где каждый - с гордостью послушен,

Где каждый мнит, что служит сам себе,