Тоскуя по ней

— Что за черт? — спросила женщина, занявшая место Уиллоу, когда та поднялась.

Боги, он все еще ощущал вкус того гребаного поцелуя.

Он плюнул на пол, заставив женщину, которая его поцеловала, вскрикнуть и отдернуть ногу. Но плевок ничего не изменил. Повернувшись к столу, он схватил кувшин и поднял его, наливая воду в рот.

Ледяная вода и кусочки льда стекали по его щекам, подбородку и горлу, едва утоляя затяжной дискомфорт. Он прополоскал рот и сплюнул в пустой стакан, немедленно повторив процесс.

Хотя вкус исчез, это ощущение неправильности оставалось непоколебимым.

— Что с тобой не так? — раздраженно спросила женщина, которая целовала его.

— Отвали, — прорычал он.

— В прошлый раз ты был не такой.

Только тогда он посмотрел на нее. Светлые волосы, карие глаза, легкий загар. Ее губы были подкрашены в розовый цвет, а веки украшали золотые тени для век. Гнев и обида боролись на ее лице. Он попытался вспомнить время, место, но ничего не приходило ему в голову.

— Не прикасайся ко мне больше, черт возьми, — сказал он.

— Какого хрена? У тебя не было проблем с этим, когда мы встречались раньше!

Он хотел опровергнуть ее намек, хотел очаровать ее, чтобы она заткнулась и убралась к чертовой матери подальше от него, но не мог заставить себя сделать это. Ее лицо было одним из тысяч. Через некоторое время все они выглядели одинаково, мужчины или женщины. Кормился ли он от нее месяц назад или годы назад, он не помнил эту женщину.

Недавний опыт научил его сочувствовать смертным, которых он использовал, и, возможно, в другое время он был бы мягче. Но все, о чем он мог думать, была его пара. Все, о чем он мог думать, это о страдании, в котором она явно пребывала, и об этом… этом предательстве.

Потому что не имело значения, что не он был инициатором поцелуя, не имело значения, что он не хотел его. В своем рассеянном состоянии он не смог почувствовать признаки, которые всегда были рядом. Он не смог предвидеть того, что так часто случалось в прошлом.

Он был инкубом. Людей естественно тянуло к нему, и они были склонны бросаться на него в поисках удовольствия, которое он мог доставить. Эта женщина и ее спутницы не пытались скрыть свое желание, когда подошли к столику Киана, особенно после того, как заговорили с ним.

Его незаинтересованные ответы были недостаточно твердыми. Да, его мысли были поглощены Уиллоу, но это не оправдание. Он должен был сделать больше.

Киан проговорил сквозь стиснутые зубы.

— Отвали.

— Ты гребаный мудак, — женщина подтянула ремешок сумочки повыше на плече.

— Да, я надеюсь, что твой член сгниет, — добавил одна из ее подруг.

Они доставили ему столько хлопот. Здесь он не был злодеем.

Но если бы они хотели обращаться с ним как с одним из них…

Вся сила, которую он накопил за последнее время — вся сила, которой его подпитывала Уиллоу, — бурлила внутри Киана, такая же непостоянная, как и его эмоции. В тот момент он понял, что его магии хватит силы, чтобы полностью подчинить этих смертных своей воле. Сломить их. Они не смогли бы сопротивляться любому приказу, который он им отдал, независимо от их желаний.

Прерывистый вдох вырвался из его легких, когда он заставил свою магию ослабнуть. Если бы он использовал ее так сейчас, если бы он прибегнул к своей силе в гневе, ради мести…

Он точно знал, чем бы он стал. Кем бы он стал.

И он только что сказал Уиллоу, что постарается не использовать свою магию против других людей.

Женщина и ее подруги умчались прочь, оставив лишь людей за соседним столиком, свирепо смотрящих на Киана, пока он не встретился с ними взглядом. Все быстро отвернулись от него, посмотрев ему в глаза.

— Все верно, это не ваше гребаное дело, — пробормотал он. Взяв салфетку из подставки на столе, он вытер лицо, нажимая достаточно сильно, чтобы бумага порвалась.

Пришло время уходить. Его терпимость к этому месту испарилась. Без Уиллоу он не мог здесь находиться, а ей клуб уже перестал нравиться. Мысль о том, чтобы остаться здесь еще дольше, только усилила его тошноту.

Нужно рассказать ей об этом.

Он бросил мокрую скомканную салфетку на стол и оглядел клуб. Из-за ярких мигающих огней и плотной толпы даже его острым глазам фэйри было трудно распознать отдельного человека, но он инстинктивно узнал бы Уиллоу. Он бы заметил ее, если бы она была там.

Киан вытащил свой телефон из кармана, направляясь к краю танцпола. Он отправил текстовое сообщение Уиллоу.

Готов уехать отсюда? Мы можем проехаться по деревенским дорогам, опустить окна. Воздух лучше, чем в туалете.

Он нажал отправить и вернул свое внимание к окружающему. С самого начала Киан не хотел выпускать ее из виду, не тогда, когда ее эмоции были настолько запутанными и сильными, что она сама, казалось, не была уверена в том, что это такое. И все же он не хотел пренебрегать ее желаниями.

Она сказала, что ей нужно немного времени, и он даст ей его. Но его сердцебиение учащалось с каждой секундой, а неприятный зуд под кожей только усиливался. Узлы в животе затягивались все туже каждый раз, когда он проверял свой телефон, чтобы узнать, ответила ли она на его сообщение.

Она этого не сделала.

Киан и Уиллоу были такими страстными, когда танцевали, такими гармоничными друг с другом. Он чувствовал ее возбуждение, чувствовал ее радость. Что, черт возьми, произошло? Что могло так внезапно и основательно изменить ход их ночи?

— Блядь, — он двинулся вперед, срезая путь прямо через танцпол к туалетам.

Две минуты — это не так уж много, чтобы ждать ответа, но, учитывая все обстоятельства…

Когда он пришел, у женского туалета образовалась небольшая очередь. Возможно, в этом причина — ей пришлось ждать, и она только что вошла. Он хотел верить в это, но не мог избавиться от беспокойства. Не мог избавиться от того, что почувствовал, осознав, что эта женщина целует его.

Тоска. Предательство. Крик из глубины его сердца…