Тот случай между Илаем и Гвен

— А вы разве не видите моей улыбки, мистер Эванс? Разве возможно, чтобы человек вроде вас мог чем-то обидеть меня?

— Гвен! — он перешел на крик.

— Мистер Эванс, еще раз повысите голос на моего клиента, и я подам на вас в суд не только за оскорбления, но и за нанесение морального ущерба. Мисс По, испытываете ли вы эмоциональные страдания в данную минуту?

Я нахмурилась.

— Теперь, когда ты это подчеркнула…

— Гвен, пожалуйста, — вздохнул Себастьян.

Катрина хотела что-то добавить, но я кивком головы остановила ее.

— Чего ты хочешь, Себастьян?

Он встал напротив меня.

— Знаю, я поступил ужасно. Я заставил тебя страдать и очень сожалею об этом, потому что для меня не существует на свете другой женщины, которую я любил бы так же сильно, как тебя. Я не понимал этого раньше, переволновался и испугался, что у нас выйдет так же, как у моих родителей. Помнишь? Моя мама бросила нас, и я не хотел бы еще раз испытать эту боль. Но каждый раз, закрывая глаза, я вижу тебя. Я помню все: как ты крепко держалась за меня на представлении «Цирка дю Солей», куда я пригласил тебя; как ты для меня заполняла холодильник продуктами, даже когда я говорил тебе, что это не нужно; как ты преобразила интерьер моей квартиры; и как ты танцевала в гостиной. Я очень скучаю, Гвен. Я готов провести каждый день моей жизни, стараясь загладить вину. Ты — единственная желанная женщина в этом мире для меня.

Катрина, удивленно приподняв брови, посмотрела на меня.

— Бэш, — мягко произнесла я, сидя на самом краю стула.

— Гвен, — он натянуто улыбнулся.

— Будучи с тобой в отношения, я была настолько слепа, что, выслушав сейчас твою тираду, мне захотелось ударить себя. Я прекрасно помню наш поход в «Цирк дю Солей». Я крепко держалась за тебя потому, что дико боюсь высоты и решила, что, глядя на акробатов, умру от разрыва сердца. Причина, по которой я заполняла холодильник продуктами, проста — в то время мы жили вместе, а ты этим никогда не занимался. А если и занимался, то никогда не покупал то, что любила я, никогда не учитывал мои предпочтения. Я поменяла дизайн твоей квартиры потому, что ты купил просто гигантскую мебель после того, как я просила тебя не покупать ее. Тебя всегда волновала только твоя собственная персона. И запомни, ты НЕ единственный мужчина на земле для меня! Поэтому, пожалуйста, хватит! ПОЖАЛУЙСТА! Розовые очки сняты. Я больше не ослеплена великим Себастьяном Эвансом. Прекрати! И, если ты не остановишься, я обращусь в суд за ордером, запрещающим приближаться ко мне и контактировать со мной. Уверена, это окончательно погубит оставшиеся несколько месяцев моего контракта. Правильно, Катрина?

— Ты должна была сказать мне, что мистер Эванс звонил тебе посреди ночи, и тогда я в тот же вечер обратилась бы к судье Банкс за запрещающим ордером, — ответила она.

Я встала.

— Все, что тебе нужно от меня по работе, пожалуйста, передавай через моего агента. Тара запишет и поможет составить расписание. Прощайте, мистер Эванс. — Я вышла и закрыла дверь.

И только когда мы оказались в лифте, Катрина произнесла:

— Мы сделали это! Дай пять!

Я, улыбаясь, хлопнула своей ладонью по ее.

— Мы забудем об этом как о страшном сне.

— Конечно, — я старалась, чтобы мой голос был таким же ледяным, как у Катрины, но не смогла сдержаться, все это было слишком смешно.

Когда мы уже выходили из здания, зазвонил мой телефон. Проверив, я увидела, что была мама Стиви.

— Миссис Спэнсер? Все в порядке?

— Привет, Гвен! Прошу прощения, что беспокою тебя. Я пыталась дозвониться до твоей мамы, но там постоянно включается автоответчик.

И я знаю почему. Мама ненавидит долгую болтовню по телефону, а миссис Спэнсер может говорить часами.

— Чем могу помочь, миссис Спэнсер?

— Ну, если коротко, ты знаешь имя врача твоего отца, который наблюдал его после инфаркта? Я хочу показать ему Райана. Клянусь, это мужчина не понимает, что убивает себя той едой, которую ест. Ты знаешь, в прошлую…

— Подождите... Извините, вы сказали, у папы был инфаркт?

Что? Может она перепутала?

— Да. Три недели назад, разве нет? Райан, дорогой, когда у Масоа случился инфаркт? — проорала она, забыв отнять телефон ото рта. — Да, три с половиной недели назад.

— Миссис Спэнсер, я вам сейчас перезвоню.

Илай

— Просто чудо, что она выжила, — произнесла интерн Пучок, вставшая позади меня, пока я изучал снимки Молли на стене.

— Что дальше, доктор Дэвенпорт? — интерн Эластичный подошел ко мне и, когда я повернулся к нему, отступил назад.

— Доктор Дэвенпорт?..

— Вы можете помолчать? — огрызнулся я так, что они вздрогнули. — Помолчите! И прекратите твердить, что она чудом осталась в живых, потому что это не так. Закройте рты и посмотрите внимательно на ее снимки. Не кажется ли вам, что опухоль выглядит странно?

Четырехглазый поправил очки и вышел вперед.

— Выглядит так, будто она переместилась чуть вправо.

— Разве это не здорово? Раньше вы не могли оперировать из-за местоположения опухоли, но теперь, когда она переместилась или уменьшилась…

— Она никуда не переместилась, — прошептал Эластичный, переводя взгляд с ее старых снимков на новые.

— У нее две опухоли. Химия способствовала уменьшению большей опухоли, но у нее есть вторая, справа от первой. Ее тип медуллобластомы составляет чуть меньше двенадцати процентов от всех раковых опухолей мозга, — произнес я, прикрепляя дополнительные снимки. — Химиотерапия и хирургия изначально были бессильны. Теперь рак прогрессирует. Ее тело умирает и, вернув ее сегодня к жизни, мы лишь отсрочили неизбежное. Она не доживет и до конца недели.

— Вы скажете ее отцу? — прошептал Эластичный.

— Уже сказал. — Я повернулся к ним. — Отдайте им выписку и отправьте по факсу всю информацию доктору Бирелл в Центр раковых заболеваний в Джонс Хопкинс…

— Доктор Дэвенпорт! — вбежала медсестра.

 Я уже знал причину и побежал в сторону палаты, которую покинул всего два часа назад. Сейчас я видел, как Ян, отбросив дефибриллятор, руками делал массаж сердца.

— Как долго она без сознания? — спросил я у него.

— Немногим более трех минут, — вздохнул он, останавливаясь, потому что, наконец, понял то же, что уже понял я.

— Что же вы делаете? — заорал Тоби. — Спасайте ее! Спасайте! Почему вы стоите?!

— Мистер Уэсли, ваша дочь сегодня утром теряла сознание, два часа назад у нее случился приступ, и теперь ее сердце отказало. Все остальное будет лишней пыткой для нее. Ее тело не сможет принять больше. Мне жаль, но мы потеряли ее. Простите...

Ян посмотрел на часы, и я отключил приборы от ее тела.

— Время смерти 20:43, — прошептал Ян.

Тоби, рыдая, рухнул на тело Молли.

Моя грудь пылала огнем. Я чувствовал себя так, будто самолично лишил этого мужчину последнего, что у него оставалось в жизни. Я не смог спасти его дочь. Я — плохой врач.

Выйдя из палаты, я, не останавливаясь, шел, а может, бежал, не знаю. Я не мог контролировать себя. Все было как в тумане, пока я, задыхающийся, не оказался вне здания, под проливным дождем.

 Я не смог! Господи! Почему?

— Аа-а-а! — зло орал я дождю.

— Илай! — Гвиневра подбежала ко мне, держа руки над головой, как будто бы это могло спасти ее от дождя. — Илай, что случилось? Что не так?

Я попытался улыбнуться ей, но не смог.

— Я! Это я виноват! Иди сегодня домой одна…