Тотем
Шрифт:
Что-то изменилось. Тот покой, что обволакивал и согревал Кайру с самого ритуала, медленно таял. Она забыла о Визэре и присмотрелась к толпе медведей. Они тоже выглядели беспокойно. Первым отреагировал Визэр; его спор с лисичкой прервался, и княжич спешно побежал в центр ритуального круга, расталкивая толпу. Чуть погодя вслед за ним, оставив своих людей, пошёл и Сэт.
Толпа медленно расступалась, словно сама Медведица сошла с небес к своим детям. Среди людей, окруживших костры, Кайра заметила Крута, боярин держал в руке кинжал. С острого лезвия тяжёлыми каплями на землю стекала кровь князя медведей.
Глава 19
Кайра никогда не видела столько вины в глазах одного человека. Иногда ей казалось, что Визэр раскаивается в чужом грехе – будто это он стоял за спиной князя медведей и вонзал в
А пока он сражался в царстве Зверя с гончими Смерти, их ждала война. Настоящая, кровавая, безжалостная. Медведи собирались на бой. Ранение князя не поколебало их решимость и не уменьшило боевой дух. Они желали одержать победу и сложить её к ногам своего князя. Визэр не посчитал себя достойным встать во главе войска Скогенбруна, несмотря на прощение своего отца, ведь это он привёл росомах в самое сердце Бурого леса, подпустил ядовитую змею так близко к своей семье, что едва её не лишился.
Наказание Крута, так ненавидящего другие народы, не принесло ему утешение. Сэт сам вынес ему приговор и сам наказал его, пустив Тропою Зверя, в последнее испытание Духов. Путь золы и пламени. Путь смерти и прощения. Он должен был пройти по раскалённым углям и ни разу не закричать, не застонать, не упасть и не оступиться. Длинная дорога из бесконечной боли сводила с ума каждого, кто на неё ступал, и все они видели ту жажду жизни в глазах Крута, когда он пытался её пройти. В конце пути его ждала милость князя или его меч. Кайре казалось, что она возликует, смотря на мучения человека, который портил её жизнь в Стронгхолде так же сильно, как ненавидящие её любовницы Сэта. Но радость не приходила. Ни сожаления, ни удовлетворения. Кайра, как и другие, смотрела в молчании на обожжённые стопы боярина, на искажённое в муке лицо. Законы росомах всё ещё казались ей неимоверно жестокими, и всё же… когда в шаге от спасения Крут оступился, когда упал на колени и закричал, схватившись голыми руками за раскалённые угли, она не ахнула от неожиданности, и лишь закрыла глаза, когда меч князя росомах свершил правосудие Зверя.
Дни тянулись. В оговоренный срок войска выдвинулись их княжеств, чтобы вновь встретиться на поле боя. Кайра видела с высоты золотого холма, как в долину стекаются воины. Она чувствовала ароматы первых цветов, но в этом месте, сожжённом пожарами, оставалась лишь бесплотная чёрная земля. Казалось, что сама долина стонет от боли и жаждет спасения ничуть не меньше, чем народ, уставший от войны.
Скоро всё закончится.
Люди князя Вара уже были в долине – в том самом месте, где их встречали войска всех, кто желал мира. Впереди теснилось войско медведей – коренастые мужчины и не менее воинственные медведицы встречали волков тяжёлыми ударами боевых секир и молотов. Их боевой клич, похожий на рёв, вселял ужас в чёрствые сердца волков. Следом за ними, прикрывая спину, выстроились в несколько рядов люди Орла – их острые стрелы и копья разили так точно, что даже в суматохе из тел они успевали защищать своих от острых ятаганов и мечей. Там, спина к спине, на поле сражения, как когда-то в прошлом, сходились князь росомах и княжич медведей. Не враги, а товарищи.
Люди Выдры, как она и обещала, сходились в море с вражескими кораблями, не давая людям Вара ни единого шанса отступить. Конница Лосей, вооружённая длинными копьями, сминала войско врага, врезаясь в него опасным клином. С высоты холма Кайра видела, как зелёный клин прорезает чёрное море. Как в образовавшийся клин тут же, не теряя времени, встают в ряд из щитов барсуки – яркие, с разрисованными в две полосы – белую и чёрную – лицами. То тут, то там поднимались столпы разноцветного едкого дыма – прыткие и юркие зайцы знали толк в снадобьях и травах, оглушая противника, замедляя его, чтобы из тумана на него понеслись воины Вейлих. Опасные, смертоносные, рыжие все как один. Они крутились с лёгкими парными клинками так быстро, что волки едва за ними поспевали. Вот она – сила единого духа.
Все эти годы волки разоряли их дома, убивали их людей, не ценя ни единую жизнь. Этот день стал расплатой и… поражением. Чёрное море всколыхнулось. Кайра видела князя Вара – он, восседая на чёрном коне,
держался в стороне от сражения и не спешил вступать в бой. Он холодно взирал на своих воинов и, казалось, не выглядел удивлённым, когда против него выступили войска нескольких княжеств. Он поднял руку, сжал её в кулак и что-то прокричал.Поначалу казалось, что ничего не происходит, но, присмотревшись, Кайра заметила, как воины, окружавшие своего предводителя, образуют узкий коридор. По нему, ударяя посохом о землю, вышел шаман, с подведёнными сурьмой глазами. Воздев одну руку к небу, он зачитал молитву. Воины поднесли ему чашу, шаман обмакнул в неё пальцы и нанёс на своё лицо несколько мазков кровью. Когда жертву одобрил сам Зверь, будто из тени выступила стая призрачных волков. Их становилось всё больше и больше. Волной ярости и смерти они понеслись на лисов, росомах и медведей. Стрелы орлов проходили сквозь них, не причиняя никакого вреда. Шаман стоял слишком далеко и стрелы не могли его достать. Крики ужаса и боли от раздираемых в клочья тел раздавались повсюду, где проносилась чёрная волна из теней. Зверь Волк был на их стороне.
Смелость и храбрость медленно таяли. Чёрное море, обагрившись кровью, вновь, как казалось Кайре, росло. Это умирали их воины. Один за другим.
А где-то в высокой траве, на окраине долины, притаилась маленькая девочка с рыжими косами, столь желающая отмщения.
***
Вдох. Выдох.
Она справится. Она сможет отомстить убийцам. Сдержит слово, данное на могиле родителей.
Шайло предвкушала сражение. Она знала, что Визэр ни за что не возьмёт её с собой и не позволит поквитаться с врагами. Ссора в день ритуала благословения подтвердила догадки девочки: он не понимает. Никто не понимал, как ей тяжело каждый день засыпать, зная, что могила её родителей поросла подлеском, что каждую зиму под пышной шапкой холодного снега их ждёт лишь вечный безжизненный покой. Шайло почти отказалась от своей мести, когда встретила Визэра, и тепло чужой семьи обогрело её, но хрупкая картина доброго и светлого мира вновь разрушилась с приходом волков. Они забирали у неё самое дорогое. Маму, папу, маленького братика или сестричку. Шайло даже не знала, кого подарил бы им Зверь! Мать ушла слишком рано, и вместе с ней ушла ещё одна жизнь. Жизнь, так и не познавшая, что значит жить по-настоящему.
Кошмары снова вернулись. Шайло просыпалась с криками, тянула руки к матери, но хватали лишь воздух. Никого не было рядом. Даже ласковые прикосновения Лаогеры не успокаивали её. Только Миттэ жался к её боку, спасаясь от собственных ужасов ночи. Кошмары снова и снова приходили к ним, по крупицам забирая спокойствие. Обнимая ночью испуганного Миттэ, тайком забравшегося к ней в постель в поисках защиты, Шайло решила для себя, что во что бы то ни стало защитит свою семью. Защитит то дорогое, что даровал ей Зверь в холодную зиму.
Путь был долгим и тяжёлым, но она всё же смогла отыскать войско волков. Лёжа в высокой траве, как учила её прятаться мать, Шайло наблюдала за воинами со стороны, и с каждым мгновением таяла её решимость напасть. Она сжала рукоять ножа и едва ли не уткнулась носом в землю, когда мимо неё прошёл воин с головой серой волка на спине. Он её не заметил и словно бы не почуял. Прошёл мимо, собираясь встретить врагов.
Решимость Шайло медленно таяла.
Шум сражения эхом прокатился над долиной. Девочка слышала стоны боли и предсмертные крики, слышала оглушающий звон металла и лязги мечей. Слышала свист выпущенных стрел, рассекающих воздух за долю секунды до того, как оборвут чью-то жизнь. Она видела, как воины в доспехах сходятся друг с другом в ближнем бою. Как они сталкиваются щитами, как безжалостно заносят меч для удара. Запах крови и смерти наполнил воздух, но запах страха — её собственного страха — ощущался сильнее всего.
Шайло боялась.
«Ну же! — подгоняла она себя в мыслях, отчаянно жмурясь, чтобы не видеть, как другие сражаются и гибнут. — Ну же! — но тело не слушалось; оно всё так же лежало в траве, прикованное к холодной земле. — Трусиха! Ты жалкая трусиха!» — Шайло сжала кинжал двумя руками, прижала его к своей груди, но никакие слова не могли прогнать её страх.
— Девка!
Шайло вздрогнула и резко открыла глаза. Она увидела над собой мужчину, заметила его лицо, разрисованное белой краской, словно следами чьих-то когтей. Из-за пазухи воина выглядывал амулет с волчьей мордой. Шайло испуганно отползла назад. Губы волка растянулись в хищной улыбке.