Трагедии. Сонеты

Первый актер. Да, милорд.

Гамлет. Превосходно. Ступай за тем господином, да смотри не передразнивай его.

Первый актер уходит.

Простимся до вечера, друзья мои. Еще раз: вы — желанные гости в Эльсиноре.

Розенкранц. Добрейший принц!

Гамлет. Храни вас бог!

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Один я. Наконец-то. Какой же я холоп и негодяй! Не страшно ль, что актер проезжий этот В фантазии, для сочиненных чувств, Так подчинил мечте свое сознанье, Что сходит кровь со щек его, глаза Туманят слезы, замирает голос, И облик каждой складкой говорит, Чем он живет. А для чего в итоге? Из-за Гекубы! Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает. Что б он натворил, Будь у него такой же повод к страсти, Как у меня? Зал плавал бы в слезах. Он оглушил бы громом монолога Виновного, и свел его с ума, И вразумил бы скромность и невинность, И зренье бы и слух поверг во прах. А я, Тупой и жалкий выродок, слоняюсь В сонливой лени и ни о себе Не заикнусь, ни пальцем не ударю Для короля, чью жизнь и власть смели Так подло. Что ж, я трус? Кому угодно Сказать мне дерзость? Дать мне тумака? Как мальчику прочесть нравоученье? Взять за нос? Обозвать меня лжецом Заведомо безвинно? Кто охотник? Смелее! В полученье распишусь. Не желчь в моей печенке голубиной, Позор не злит меня, а то б давно Я выкинул стервятникам на сало Труп изверга. Блудливый шарлатан! Кровавый, лживый, злой, сластолюбивый! О мщенье! Ну и осел я, нечего сказать! Я, сын отца убитого, на мщенье Подвинутый из ада и с небес, Как проститутка, изливаю душу И громко сквернословью предаюсь, Как судомойка! Тьфу, черт! Проснись, мой мозг! Я где-то слышал, Что люди с темным прошлым, находясь На представленье, сходном по завязке, Ошеломлялись живостью игры И сами сознавались в злодеяньях. Убийство выдает себя без слов, Хоть и молчит. Я поручу актерам Сыграть пред дядей вещь по образцу Отцовой смерти. Послежу за дядей, — Возьмет ли за живое. Если да, Я знаю, как мне быть. Но может статься, Тот дух был дьявол. Дьявол мог принять Любимый образ. Может быть, лукавый Расчел, как я устал и удручен, И пользуется этим мне на гибель. Нужны улики поверней моих, Здесь, в записях. Для этого со сцены Я совесть короля на них поддену.

(Уходит.)

Акт третий

Сцена первая

Эльсинор. Комната в замке.

Входят король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.

Король

Так, значит, вы не можете добиться, Зачем он напускает эту дурь? Чем взвинчен он, что, не боясь последствий, В душевном буйстве тратит свой покой?

Розенкранц

Он сам признал, что не в своей тарелке, Но почему, не хочет говорить.

Гильденстерн

Выпытыванью он не поддается. Едва заходит о здоровье речь, Он ускользает с хитростью безумца.

Королева

А как он принял вас?

Розенкранц

Как джентльмен.

Гильденстерн

Но с некоторой долей принужденья.

Розенкранц

Скупился на вопросы, но в ответ Был разговорчив.

Королева

Вы его не звали Развлечься?

Розенкранц

Как же. Все само сошлось. Дорогою мы встретили актеров. Узнав об этом, он был очень рад. Во всяком случае, актеры в замке И получили, кажется, приказ Играть сегодня.

Полоний

Истинная правда. Он просит августейшую чету Пожаловать к спектаклю.

Король

С наслажденьем. Мне радостно узнать, что у него Такие интересы. Джентльмены, И дальше поощряйте эту страсть. Пусть не хандрит.

Розенкранц

Приложим все усилья.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Король

Моя Гертруда, удались и ты. За Гамлетом негласно подослали. Он здесь столкнется как бы невзначай С Офелией. Шпионы поневоле, Мы спрячемся вблизи с ее отцом И разузнаем, в чем несчастье принца: Любовь ли это точно или нет.

Королева

Сейчас я удалюсь. А вам желаю, Офелия, чтоб ваша красота Была единственной болезнью принца, А ваша добродетель навела Его на путь, к его и вашей чести.

Офелия

О, дал бы бог.

Королева уходит.

Полоний

Офелия, сюда. Прогуливайся. Государь, извольте Всемилостиво скрыться. Дочь, возьми Для вида книгу. Чтенье оправдает Укромность места. — Все мы хороши: Святым лицом и внешним благочестьем При случае и черта самого Обсахарим.

Король (в сторону)

О, это слишком верно. Он этим, как ремнем, меня огрел. Ведь щеки шлюхи, если снять румяна, Не так ужасны, как мои дела Под красными словами. О, как тяжко!

Полоний

Он близко. Отойдемте, государь.

Король и Полоний уходят. Входит Гамлет.

Гамлет

Быть иль не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль Души терпеть удары и щелчки Обидчицы судьбы иль лучше встретить С оружьем море бед и положить Конец волненьям? Умереть. Забыться. И все. И знать, что этот сон — предел Сердечных мук и тысячи лишений, Присущих телу. Это ли не цель Желанная? Скончаться. Сном забыться. Уснуть. И видеть сны? Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят? Вот объясненье. Вот что удлиняет Несчастьям нашим жизнь на столько лет. А то кто снес бы униженья века, Позор гоненья, выходки глупца, Отринутую страсть, молчанье права, Надменность власть имущих и судьбу Больших заслуг перед судом ничтожеств, Когда так просто сводит все концы Удар кинжала? Кто бы согласился Кряхтя под ношей жизненной плестись, Когда бы неизвестность после смерти, Боязнь страны, откуда ни один Не возвращался, не склоняла воли Мириться лучше со знакомым злом, Чем бегством к незнакомому стремиться. Так всех нас в трусов превращает мысль. Так блекнет цвет решимости природной При тусклом свете бледного ума, И замыслы с размахом и почином Меняют путь и терпят неуспех У самой цели. Между тем довольно! — Офелия! О, радость! Помяни Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

Офелия

Принц, были ль вы здоровы это время?

Гамлет

Благодарю: вполне, вполне, вполне.

Офелия

Принц, у меня от вас есть подношенья. Я вам давно хотела их вернуть. Возьмите их.

Гамлет

Да полно, вы ошиблись. Я в жизни ничего вам не дарил.

Офелия

Дарили, принц, вы знаете прекрасно. С придачею певучих нежных слов, Их ценность умножавших. Так как запах Их выдохся, возьмите их назад. Порядочные девушки не ценят, Когда их одаряют, и изменят. Пожалуйста.

Гамлет. Ах, так вы порядочная девушка?

Офелия. Милорд?

Гамлет. И вы хороши собой?

Офелия. Что разумеет ваша милость?

Гамлет. То, что если вы порядочная и хороши собой, вашей порядочности нечего делать с вашей красотою.

Офелия. Разве для красоты не лучшая спутница порядочность?

Гамлет. О, конечно. И скорей красота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту. Прежде это считалось парадоксом, а теперь доказано. Я вас любил когда-то.

Офелия. Действительно, принц, мне верилось.

Гамлет. А не надо было верить. Сколько ни прививай добродетель к нашему грешному стволу, старины не выкурить. Я не любил вас.