Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

В Пермском университете я читал курс «Анализ хозяйственной деятельности», часа четыре уделяя внимание ФСА. И, как пермский патриот, обязательно рассказывал о Соболеве. Однажды, в 1980-х, принимаю экзамен по этой дисциплине. Симпатичная студентка на первый вопрос ответила на троечку, ответа на второй явно не знала, задачу с моей подсказкой одолела. Короче, зависла между двойкой и тройкой. Решил бросить ей «спасательный круг», задать вопрос полегче. Спрашиваю:

– Вот есть такая штука – функционально-стоимостный анализ. Кто из ныне здравствующих пермяков является первооткрывателем этого направления анализа?

Студентка радостно, ни секунды не задумываясь:

– Вы, Евгений Саулович!

Хотя даже вероятность принадлежности к классикам была приятна, виноват, но предложил ей прийти еще раз.

Я женился после того, как прекратил активно заниматься спортом. Так что мой звездный спортивный миг жена не застала. Но настоящий бриллиант рано или поздно все равно сверкнет!

Уже упоминалось о чтении лекций для партийно-хозяйственного актива. Часто я это делал и в городах области. За «партийные» лекции гонорара не полагалось. Но, выезжая для выступления на партийной трибуне, пару дней читал лекции на предприятиях (три-четыре в день по линии общества «Знание»). Они оплачивались по «докторской» ставке – 15 рублей за лекцию, что являлось неплохой «шабашкой». Попутно моему вузу и кафедре это зачитывалось как «чтение лекций среди населения».

Зимой в начале 1980-х с подобной миссией я приехал на свою малую родину в Чусовой. Со мной приехала жена, преподаватель Пермского политехнического, с той же боевой задачей… Вечером после напряженного трудового дня захотелось пивка. Рядом с гостиницей была столовая-забегаловка, и я уговорил Лиду составить мне компанию. Взял кружку пива, бутерброд с селедкой и приступил к «процессу». Подходят двое, слегка под градусом. Один, по виду мой ровесник, со словами «привет, Женя!» жмет мне руку и, указывая на меня, обращается к своему более молодому напарнику:

– Ты его знаешь?

– Знаю. Профессор, у нас в цехе лекцию читал.

– Подумаешь, профессор! Лет двадцать назад мы с ним в Чусовом на беговой дорожке всех уделывали! И не было в области человека, который бы на финише ему в жопу не смотрел!

Даже на привыкшую ко всякому жену все это произвело впечатление.

Народное признание – великая сила!

Но народ не только приподнимает на небеса, но и спускает с них на грешную землю.

Предметом моей особой гордости была большая статья (подвал!)

«Поощрение исполнителя», опубликованная в «Правде» в июне 1978 года. Гордиться было чем: никто из моих коллег не мог припомнить, чтобы в «обозримом прошлом» кто-то из «университетских» опубликовался в главном официозе страны Советов. Обмывали это событие не один день. Бывшая моя студентка, а в ту пору уже директор продуктового магазина, оказавшая помощь в приобретении дефицитной выпивки и закуски на это благое дело, ненароком поинтересовалась:

– Широко отмечаете! И сколько вам за эту статью заплатили?

– Семьдесят три рубля!

– Сколько, сколько?

– Семьдесят три.

– Да уж… У меня лоточница в сезон столько за один день имеет [160] .

1970-е годы. По одну сторону железной дороги на Кунгур в районе деревни Горбуново располагались дачи нашего кооператива. По другую – служебные, завода имени Свердлова.

Как-то вечерком я прогуливался по лужайке, расположенной вдоль «железки» с нашей соседкой по участку, профессором, хирургом Л. Полатовой. Наши сыновья дружили. Да и мы с женой с удовольствием общались с Людмилой Федоровной и ее мужем Владимиром Вахабовым. Через какое-то время нам навстречу попадается генеральный конструктор КБ. Любезно поздоровался. Весной я читал в обкоме лекцию, он на ней присутствовал. И теперь я с гордостью зафиксировал, что запомнился столь известному человеку. Шагаем дальше. Навстречу идет один из заместителей директора завода, тоже мой слушатель. И также предельно уважительно здоровается. Меня уж было начало распирать от «великости», когда третий из повстречавшихся, совершенно мне незнакомый, поприветствовал с поклоном. Людмила Федоровна ответила. Тут до меня дошло, что все улыбки и поклоны, которые я зачислил на свой счет, предназначались ей.

160

Для сравнения: зарплата старшего преподавателя вуза (без степени) была 120 руб. в месяц.

– Людмила Федоровна, так это они с вами?

– Со мною. Я им всем в жопу смотрела.

Последний легкий приступ «великости» я испытал в 1998 году. В июньском (24-м) номере журнала «Коммерсант-Власть» на трех полосах была опубликована статья «Окончательное решение национального вопроса». Для меня как министра содержание статьи было далеко не самым приятным. Но оно с лихвой компенсировалось подзаголовком одного из разделов: «Министерство национальностей: от Сталина до Сапиро».

Я уверен, что для каждого человека «великость» – опасное и коварное психическое заболевание, серьезно искажающее реальность. Лучше бы при первых его признаках заняться самолечением, но это дано далеко не каждому. Так что помогайте ближнему… И дальнему.

Но «великость» бывает не только индивидуальная, но и коллективная. Корпоративной и тем более государственной, общенациональной «великости» я не рискну дать столь категоричную отрицательную оценку. Но только из осторожности: а вдруг не прав? Но, если читателя интересует мое мнение, то «коллективную» великость я считаю явлением не менее вредным.

Одним из проявлений такой великости является «ура-патриотизм». В словаре это явление характеризуется как «выражение любви к отечеству не на деле, а на словах в форме настойчивых, шумных демонстративных заверений» [161] . Во-первых, о любви. Не претендуя на репрезентативность, поделюсь одним наблюдением: чем больше в отношениях мужчины и женщины громких слов о любви, тем больше «ходок налево». Если речь идет не о психопатах, то настоящая любовь вещь интимная, негромкая. Это относится и к любимому человеку, и к отчизне.

161

Яценко Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. СПб., 1999.

Во-вторых, если бы ура-патриоты громко объяснялись только в любви к своему народу, то беды в этом не было. Ну, ощутят слушатели небольшое неудобство, почувствуют некоторую неловкость. Но психология ура-патриота: люблю «наших», ненавижу «чужих». И вот это – не только не безобидно, но смертельно опасно (в прямом смысле).

В-третьих, ура-патриоты не только любят, но и гордятся. Правда, подавляющее их большинство гордятся не тем, что создали они, а что сделали для них. Мне представляется, что отчизна будет расцветать, богатеть, укрепляться, если ее граждане будут больше создавать, чем гордиться плодами чужих рук и умов. Если они будут умножать полученное наследство, а не с гордостью его проматывать.

Я прекрасно представляю убойную силу PR-эффектов, пропаганды, промывания мозгов. Не раз был свидетелем того, как на эту удочку клевали миллионы. Но видел и другое: мыльный пузырь рано или поздно лопается, а вранье не может быть бесконечным, да и реакция на него нередко оказывается «непропорциональной». В лучшем случае – в форме бескровных митингов 1989–90-х годов.

В праздничные ноябрьские дни 2008 года активисты молодежного движения «Наши» провели у посольства США в Москве акцию протеста против «агрессивной политики Соединенных Штатов». В акции приняли участие 15 тысяч человек, которых привезли на 250 автобусах. Охрану общественного порядка при проведении акции обеспечивали около полутора тысяч сотрудников правоохранительных органов, в том числе 200 бойцов московского ОМОНа. В акции принял участие руководитель Федерального агентства по делам молодежи Василий Якеменко [162] .

162

ИНТЕРФАКС. 2008, 2 ноября.