Требуется Баба Яга

– Месть, - уверенно ответила я и решительно посмотрела на стража.

Придумывать оправдания не стала.

– Мне? За что?
– Крес удивленно вскинул брови, продолжая буравить меня взглядoм.

– Синеглазка, не все вертитcя вокруг тебя! Это только между мной и Марой. Нечего было нору палить,тоже мне, ревнивица нашлась.

Крес сузил глаза и оглядел пожарище:

– Значит, это сделала она?

Я кивнула и, полностью удовлетворенная местью, направилась к моей новой избе, даже не оглянувшись на Креса.

На закате от сестры пришла весть – Мара точит косу и собирает амулеты. ?очет извести со света белого жену стража. На мои удивленные восклицания ответ был один: если мужика кормить жaбами, то он и будет к тебе относиться как жаба. А Мара уж постарается не только хлеб-соль на столе держать, но и кровать мягкую стелить. Я развела руками: если мозга нет,то своим не поделишься…

А ночью мне приснился Крес.

Проснулась в поту от собственных криков. Долго ощупывала голову, перекидывая черную косу с одного плеча на другое. Видение было таким ярким и правдоподобным, что я до сих пор чувствовала обжигающую сталь заговоренных топоров на затылке, отчетливо помнила синие глаза Креса и его топор. Даже сейчас ощущала кожей теплые и грубые пальцы стража. Помнила, как он схватил меня за волосы и потянул назад, вынуждая запрокинуть голову. Как поднес к моему затылку острие, и как обожгло кожу от серебра. Я помнила свой крик боли, и отчаянье от предательства Креса. Нет, страж меня не убил. Он сбрил топором волосы на моем затылке, крестом. А это было хуже, чем смерть. Хуже, чем изгнание в Навь. Страж лишил меня сил и запер в личине девицы, навсегда. И слава Белобогу, это был просто сон!

Я кое-как сползла с печи. Малиновая вода никак не хотела наливаться в кружку: руки тряслись,и настой пролился на печь. Плюнув на приличия, выпила прямо из котелка.

Смогла успокоиться, отвлекая себя работой. Так пролетела первая половина дня. Я натаскала воды и отмыла стол от крови, оставшейся от неудавшегося колдовства. Вытащила и перестирала все, что было соткано или связано. Скоро полянка перед избой стала больше напоминать царскую портомойню, чем дом кикиморы: на веревках висело и колыхалось белье вперемешку с половиками. Я носилась по избе, вытирая, отмывая и выметая пыль, грязь, стружки и листья. И пришла к выводу, что сруб появился не в результате чародейства. Его собрали из бревен прямо на поляне или перенесли с помощью колдовской ямы из ближайшего селения.

Пыль стояла столбом, я чихала, но продолжала уборку.

Затем наступила очередь запасов. Базилик и мать-и-мачеху подвесила на крючки к потолку. Сейчас они сильно смахивали на обычные веники, хоть и зеленые. Малину, мелиссу и листья полевого василька разложила над печью. Дягиль, подорожник и лебеду оставила в горшках, придавив гнетом. В его роли прекрасно выступил камень, подобранный у Серебрянки. А целую охапку тимьяна просто брoсила на стол. Не забыть бы нарезать. ?азложу потом на солнышке – вмиг высушится.

Я довольно улыбнулась, обводя взглядом избу: неделя таких же стараний – и запас трав на зиму обеспечен. Если Мара снова не спалит мой дом.

Надо бы подумать по поводу защиты от огня и людей. Если животных и нежити я могла не бояться стараниями волкодлаков и Лешего, то люди это тихий ужас. А Мара – Чернобог в сарафане!

Солнце стояло высоко в небе, кoгда я решила проведать Креса. Дорога до ступеней, поросших мхом, заняла время, но вышла легкой. Я наслаждалась воздухом и теплом травеня, носясь сoбакoй по лесу. Птицы не смолкали при виде меня, зайцы не прятались, словно понимали, что сейчас я была не на охоте.

О том, что защита прохода может развеять меня в пух и прах, вспомнила, уже стоя перед прудиком в норе стража. Надо бы спросить, до каких пор я могу приходить в гости без риска рассеяться в муку.

И лестница,и коридоры были пусты. Сквозняк гонял по полу пыль и сухие листья. Я наобум открыла несколько дверей, обнаружив за ними пустующие горницы. У стен лежала поломанная мебель, в которой узнавались то кровать,то стол. В некоторых светлицах стояли печи, и даже сохранилось одно целое зеркало. Остатки былой роскоши бросались в глаза.

Внутрь комнат не заходила,только через порог заглядывала, любопытно водя носом по сторонам. Поэтому, когда меня сзади кoснулось что-то мягкое, я вскрикнула и развернулась, готовая отразить нападение любого: будь то крыса или колдун.

Берес удалялся по коридору, позевывая на ходу. Он даже ухом не повел на мой испуганный возглас.

– Здравия тебе, кикимора.

Его голос затерялся среди коридоров и затих. Я, решив, что любопытству на сегодня хватит впечатлений, решительно потопала за псом. Береса не нашла, а вот стража приметила стразу.

Крес сидел на траве под резной башенкой. Перед ним стояла наполовину сгоревшая свеча, тлеющая лучина, прислоненная к рукояти топора, и тонкая береста, расстеленная на земле. Крес что-то помечал, сажей от лучины дорисовывая линии. Запах еловой хвои висел в воздухе плотным туманом. Я скосила глаза на заговоренную сталь, погладила затылок, удостоверившись в наличии волос у девичьей личины, и подошла к стражу.

– Тебе бы в баньку, - предложила я, поморщившись от еле заметного колдовского душка.
– Запах колдуна уже в кожу впитался, наверно.

– Некогда. – Крес махнул рукой и снова склонился над картой.

Отмерил пальцами два шага и снова сделал заметку лучиной.

Берес вальяжно подошел к нам и прилег, поглядывая на меня черными глазами:

– ? ты когда-нибудь парилась в бане?

– Конечно. – Мое удивление было не скрыть, как бы я ни старалась. – А ты – нет?

– Ни разу.
– Пес с любопытством заглянул в карту Креса и снова посмотрел на меня.
– Там ужасно, - заключил он.

– Почему?

– Я как-то заглянул туда, – начал проникновенно рассказывать Берес. – Банник печь стопил, воды натаскал. Тепло, хорошо. Я люблю, когда тепло.

Глаза пса блаженно закрылись, видимо, воспоминания были действительно приятными.

– И что?
– я нетерпеливо толкнула Береса в огненное брюхо.

– И ничего, - рыкнул в ответ пес.
– Я, как дурак, взобрался на полог, а банник вдруг озверел и избил меня деревом.

– Это веник! – устало вмешался в разговор страж.
– Сколько раз тебе говoрить – ве-ник!

– Ветки есть? Листья есть? Значит, дерево, – не унимался пес.
– Или куст. Но от этого не легче.

Я опешила от услышанного, но переубеждать Береса не стала. Придет время,и я заставлю его вкусить все прелести бани. А пока продолжила рассматривать творения Креса на карте. Палочки, черточки и руны были разбросаны по бересте, словно кости у пьяного игрока. Рисовать страж не умел по определению.

– Что это?

– Меч.
– Крес начертил овал и соединил две полосы.

И правда, стало напоминать рукоять. Еще пара штрихов,и проявилось лезвие. Я завороженно смотрела на странные руны и надписи, на короткие черточки, имитирующие бечевку на рукояти.

– У кузнеца хочу заказать. Против колдуна, - не глядя на меня, добавил страж.

Еловый аромат пробрался в ноздри,и я чихнула на полуслове:

– ?ткуда знаешь, что эта железяка поможет?

– Я не знаю. Но надеюсь.