Треск Цепей I: Отражение

Я нашёл приют под одной из острых скал, которая защитила меня от ветра, а высушенный лучами солнца камень у её основания оказался достаточно теплым, чтобы не рисковать собственным здоровьем. Здесь я разулся и почти моментально вырубился, слишком измотанный произошедшими событиями, чтобы думать об опасностях, которые могут свалиться на мою голову во время сна.

Сон без сновидений и ужасов, лучшее, что со мной приключилось за последние сутки, если не считать частью отдыха — пробуждение. Я проснулся от удара по руке и едва не заорав, вскочил под аккомпанемент дребезжания доспеха и схватился за меч.

Тревога оказалась ложной. Большая птица, наверняка падальщик, приняла меня за мёртвого. Что, в общем-то, неудивительно, если учесть внешний вид моего доспеха и застарелый запах тлена. Она унеслась в небо и избежала моей мести за пару мгновений испуга.

Сапоги и портянки снятые перед сном благополучно высохли за время отдыха. Судя по красным лучам закатного солнца, я проспал почти весь день. Отсидел задницу, затекла спина, голод и жажда стали подтачивать желудок, половина лица окончательно заплыла. А теперь идти дальше — ночью. Не самый лучший расклад, но выбора у меня всё равно не было.

Я знал, что вход в подгорный город не так далёк. Ведь если бы не буря, мы должны были добраться туда в первый же день подъёма.

К сожалению, фляга, честно стыренная Маром в одном из селений, а затем подаренная мне вместе с курткой и парой мелочей — осталась где-то в пещерах. Но напиться я всё равно сумел, на скалистых участках склона оставалось полным полно полостей и щелей, заполненных сейчас прозрачной, дождевой водой.

Этот мир всё же очень сильно отличается от Первоисточника. Земля центрального мира была отравлена, и там, на подобное я бы никогда не решился.

Поднимаясь всё выше и выше, я постоянно осматривал округу, страшась пропустить то, что ребята называли «вратами» в подгорный город. Даже когда мрак опустился на Одинокий клык, а на небе показалась огромная луна, я не оставлял надежды.

Всё изменилось в тот миг, когда ветер донёс до меня оборвавшийся крик. Лунный свет заливал округу, частой точкой на небосводе светились звёзды. Ночь выдалась светлой, не считая чёрных теней под скалами и шевелящейся тьмы на склонах промеж деревьев и кустарников.

Ветер шуршал и скрадывал звуки, не позволяя понять, слышал ли я что-то, или насторожившее меня явление было не более чем игрой моего воображения.

Сомнения заставили меня остановиться и прислушаться. И именно в эту секунду я увидел блеск света метрах в пятистах выше по склону. Блеснуло всего на мгновенье, но в этот раз я был уверен, что мне не показалось.

Конечно же, я поспешил на этот отблеск, но в то же время не тешил себя лишними иллюзиями. Оборвавшийся крик не мог предвещать ничего хорошего. В иной ситуации я бы постарался обойти опасное место, но судьба Сони и Мара всё ещё была неизвестна. А я чувствовал ответственность за них после всего случившегося.

Башня из серого камня под лунным светом казалась вылитой из чёрного стекла. Она вырастала из-за скального карниза по мере того как я приближался. Теперь у меня не оставалось сомнений, и крик, и отблеск — правда. Таких совпадений просто не бывает.

Окружающая башню стена на первый взгляд казалась пустой, а там где раньше стояли ворота, перекрывающие широкую и каменистую тропу, теперь зиял тёмный провал. Воздух доносил до меня запахи сгоревшей смолы и костра. А в одной из верхних бойниц я ещё на подходе увидел жёлтую щель, кажется, там был источник освещения, чей свет прорывался через плохо занавешенную бойницу.

— Ааааа!! Нет!!! Не-е-е-е…

Новый крик заставил страх волной мурашек прокатиться по моей спине. Сердце забилось чаще, но в то же время я постарался работать головой. Кто бы там не кричал, это не Сойка и не Мар. У зверолюда акцент, который ни с чем не перепутать, а кричал мужчина. И судя по тому, как крик оборвался, неизвестный либо потерял сознание, либо умер.

Скрываясь за естественными укрытиями, складками местности и валунами, я как мог быстро сблизился с дорогой. А затем, ступив на неё, трусцой перебежал к стене. Доспех не столько стеснял движения, сколько заставлял передвигаться медленней, чтобы ничего не звякало. Полностью избавиться от шума не выходило, но я всё равно избегал его как мог. Сейчас, в ночи, решение облачиться в трофейный доспех, уже не казалось мне хорошей идеей.

Заглянув в темноту проёма на месте отсутствующих врат, я разглядел труп. Человек лежал за стеной посредине двора, широко раскинув руки, а его ноги были сломаны и вывернуты под неестественным углом. Складывалось впечатление, что он упал сюда с башни. Я даже глянул туда, но естественно ничего не разглядел.

Кроме трупа я увидел и кое-что важное. Дверь в квадратную башню была приоткрыта, с той стороны лился жёлтый, факельный свет.

Следующим рывком я перебежал к стене самой башни, наискось через весь внутренний двор этой небольшой крепости. Никто не окрикнул меня и не попытался остановить. Но это ещё ничего не значило. Мнимая тишина этого места была лишь иллюзией.

Прижавшись спиной к стене башни, я обратился в слух. Требовалось понять, скрывается ли кто-то во дворе, или угроза поджидает лишь внутри башни, там, откуда звучал последний крик.

Сам собой, мой взгляд остановился на трупе. С этого ракурса я на него ещё не смотрел. И то, что я увидел, пробило меня новой волной мурашек. Что бы ни лежало передо мной, человеком оно уже не было…

Кто-то засунул его лицом в капкан, квадратный такой, у которого обе пластины-дуги покрыты зубьями. Эти страшные челюсти, схлопнулись в районе ушей на черепе погибшего, от чего кровь заливала и сам капкан, и лицо человека. Вот только тот, кто расстался с жизнью, не тянет глумливую улыбку и не смотрит на тебя жёлтыми, волчьими глазами.

Это нечто будто только и дожидалось когда я пойму, что передо мной не просто труп. Капкан проскрежетал по выложенной камнем земле, худые руки напряглись и приподняли тело. Вязкая кровь слизистыми потёками зависла между рожей этого ужаса и землёй, запятнав, в том числе и звякнувшую цепь, прикреплённую к сработавшей ловушке.

Оно ломанулось ко мне, перебирая верхними конечностями и волоча следом изломанные ноги. Сказать, что я испугался — ни хрена не сказать!

Шок дело странное, будь я в трезвом уме, ударил бы клинком сразу. Но вместо этого, я с размаху пнул выродка в его ужасную рожу.

Зазвенела цепь, существо, бывшее когда-то человеком, хрюкнуло и расхохоталось.

— Ещё мой господин! Бей ещё! Обними меня! Покажи свою любовь!

Я пришёл в себя секунд через десять-двадцать. Весь мой доспех теперь был в крови. Я опустил свой клинок около двадцати раз на эту уродливую мерзость. Так ошалел от страха, что бил пока рука не устала, изрубил и капкан, и голову и даже плечи с руками.