Треск Цепей I: Отражение

Новый взмах крыльев обернулся хлопком, породившим воздушную волну и вместе с тем, демон, висящий на потолочной балке, взревел, используя свою уродливую пасть для смертоносного заклинания.

— Нак хар нак!!!

Воздух подхватил угли и пепел, обернулся ревущим пламенным всполохом полным ярчайших искр и ударил. Я не успел среагировать и убраться с пути заклинания. Лишь наклонил голову, да прикрылся стальным наручем свободной руки, продолжая свой забег.

Мои доспехи не стали достойной преградой для пламени.

Почувствовав дичайшую боль в тех местах, где моя плоть, была прикрыта лишь одеждой, я вырвался из опаляющей волны и прыгнул на демона, вздымая меч высоко над головой и растянув улыбку в молчаливом оскале.

Он не мог избежать смерти. Так мне казалось в тот миг, когда я в прыжке вырвался из пламени и обрушил свой меч на демона. Он закрылся крыльями, но клинок без труда рассёк чёрную кожу и тонкие кости. Я увидел его рожу очень близко, прямо под лезвием клинка. А в следующую секунду всё его тело обернулось дымной тьмой и стекло на пол, я же в буквальном смысле пролетел сквозь эту дымку и шваркнулся с другой стороны.

Перекатившись и оперевшись на руку, я приподнялся и увидел, как черное облако исчезает на каменных ступенях лестницы. Демон сбежал, оставив нас одних в зале с тлеющими балками, и чёрное, исходящее дымкой крыло, отсечённое моим клинком.

Несмотря на то, что второй этаж был практически пуст, дыма от потолочных балок вполне могло хватить для отравления. Толстые каменные стены без какой-либо отделки вряд ли позволят пожару раскинуться, но оставаться на этом этаже становилось смертельно опасно.

— Ты как? Вставай.

Взяв девчонку под локоть, я поставил её на ноги. Одна держала руки перед собой, ладони и все пальцы в ожогах.

— У меня больше нет чудес Грач.

В её глазах быстро собирались слёзы, а губы предательски подрагивали. Видимо даже у «железной» жрицы есть свой предел. Её предел начинался там, где она начинала чувствовать себя бесполезной. Теперь я знал эту её слабость, но предпочёл бы не знать.

— Не бойся, я справлюсь. — Улыбнулся ей и только затем понял, что из-за шлема, она моей улыбки всё равно не увидела. — Иди вниз, жди меня на улице. Спрячься, как следует.

— Я не…

— Пойдёшь! — я сжал на её плече пальцы, будто это могло придать веса моим словам. — Мне ты уже ничем не поможешь, я найду Мара живого или мёртвого, а затем спущусь, и вместе мы уйдём отсюда. Сама знаешь, так будет лучше.

Я поднял её трофейный нож и, сунув в одну из петель на поясе, оставил его болтаться на боку.

Послушала! Кивнула! Какое же счастье что моими спутниками оказались опытные и нормальные ребята. Предварительно подхватив свой потухший факел и поднеся его к горящей балке, я мягко направил Соню к выходу. Уже на лестнице мы разошлись в разные стороны. Она вниз, а я наверх, вслед за сбежавшей тенью.

— Грач.

Моё новое имя, произнесённое Соней, заставило остановиться.

— Будь осторожен.

Я не стал отвечать. Лишь дёрнул щекой и продолжил подъём по каменным ступеням. Эмоции сбивают с толка, заставляют отвлекаться и думать не о том.

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден, и окружён клетью своего разума.

Отбросить прочь боль в обожженных ногах, на которых тканные штаны превратились в дырявую рванину получилось не сразу. Рука, через которую прошёл психический импульс тоже «отваливалась» от боли. Мне бы покоя ей дать, но как говориться — покой нам только снился.

Третий и четвёртый этажи походили друг на друга как братья близнецы. Пустота, ни мебели, ни людей, ни следов боя. Паутина на потолке, да пылища под ногами. На эти пыльные полы давно никто не ступал.

На пятом, последнем этаже картина резко изменилась. Здесь было светло. Похоже, сюда стащили жаровни со всей башни и не поленились в каждой разжечь огонь.

Запах крови стоял одуряющий, воздух напоминал вязкий кисель. Ещё на входе мне бросился в глаза рунный рисунок на потолке. Огромный, он раскинулся во всю ширь помещения, а кровавые потеки, что стекали с бесконечных и угловатых рун, падали на пол, тем самым создавая уродливую копию-отражение рисунка, но уже на полу. Кто бы это не создал, он знал что делает, во всём прослеживалась пусть и извращённая, но система.

Горловой клёкот разнёсся эхом по залу, но обернувшись, я никого не увидел. Каменные ступени заканчивались на этом этаже, а на крышу вели два люка, к которым раньше наверняка крепились вертикальные, приставные лестницы.

Атрибутика кровавого безумия не заканчивалась одним лишь только рисунком. Восемь висельников были повешены в этом зале. Круг из трупов, отрубленные кисти и ступни, кровавые лужи и скрип верёвок.

Крип-Трип…

В пламенном, жёлтом свете жаровней, казалось, что мертвецы вот-вот поведут хоровод.

Крип-Трип…

Сквозняк, продувающий всю башню сквозь узкие щели бойниц, шумит и покачивает мёртвых, но ему не скрыть скрип висельных верёвок.

Крип-Трип…

Каждый из висельников был расположен таким образом к источникам освещения, чтобы отбрасывать тень в центр круга. Все предметы, каждая маломальская деталь этого кровавого убранства служили какой-то извращённой цели. И мертвецы всё же повели хоровод, но не тот, который я ожидал.

Шевельнулись не они сами, но их тени.

Возникшее чувство дежавю, сменилось звуковым оповещением ИскИна. Мой синтетический друг зафиксировал многочисленные визуальные совпадения в набухших тьмой тенях, которые через мгновенье стали жить собственной жизнью.

Всё как в штольнях под Одиноким клыком. Всё как во сне…

Со всей возможной прытью я отступил к ближайшей стене. Уже здесь, наткнулся на мастера ключей, которого даже не ожидал увидеть. С виду в помещении никого не было, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что за массивными и яркими жаровнями получается слепая зона. Достаточная, чтобы в одной из таких поместилось тело зверолюда. Я не знал, жив ли он, обратился ли в очередную тварь или находиться в беспамятстве. А проверить просто не было никакой возможности.

Я успел прижаться к стене, прежде чем беззвучно разевающий пасть, тёмный призрак, состоящий из одной чёрной полупрозрачной дымки, заскользил в моём направлении, а за ним ещё семеро. В этих оживших тенях, остались лишь грубые образы замученных людей. Они беззвучно кричали, продолжая испытывать ужасные муки, и оставляли за собой тёмный шлейф, протягивая ко мне обрубки рук.

— Зафиксирована нарастающая активность в нейронной сети носителя.

Ещё одно совпадение, ещё одна цепь, объединяющая происходящее сейчас, с тем, что происходило во сне.