Треск Цепей II: Белый Ворон

Я пришёл в себя стоя на коленях и упираясь руками в снег. То, что пережил лидер дома Мягкой лапы, оказалось не по зубам обычным людям. Воин что бежал на меня выставив щит, лежал на снегу, согнув руку в локте и будто продолжая прикрываться щитом, покрытый струпьями и сгнившей одеждой. От круглого щита осталась лишь середина, остальное торчало в разные стороны огрызками досок. Деревянная щепа разносортными обломками застряла в лице трупа.

Меня вывернуло, но не от близкого вида привычной уже смерти. А от дурноты, что шла рука об руку с выбросом сырой энергии.

ИскИн снова завалил периферию сообщениями. И чтобы он отстал пришлось обратить туда свой внимание.

Зафиксирован сдвиг психики!

Многочисленные отклонения от нормы!

Зафиксированы масштабные личностные изменения!

Я хотел спросить, что за херню он несёт в такой опасный для нас момент, но наткнулся взглядом на детские трупы и внезапно всё понял. Я только что, чтобы победить врага убил женщину и кучу детворы. До этого проткнул мечом крестьянку просто потому, что так было удобно. Улыбнулся ребёнку, даже не подумав ему помочь. Ворвался сюда, убивая на лево и направо, но ведь таким образом я сам своими руками перебью крестьян… а это не дело. Их жизни нужно сохранять, иначе деревня потеряет свою привлекательность.

— Ты «старый» стал бы их спасать не ради личной выгоды. А потому что таковы твои моральные принципы, а также понимание, что является злом, а что добром.

Впервые на моей памяти ИскИн обратился ко мне на ты. Само по себе это привлекло мой внимание к его словам. Хотя если честно я не совсем понимал с чего такой переполох. Всё течёт, всё меняется. Я пережил многое и возможно очерствел немного. Но эти крестьяне мне не кто, почему я должен переживать за их шкуры? Люди гибли и раньше, если я не перебью нападающих наверняка погибнут вообще все. Но и ИскИн раньше меня никогда не подводил.

— Я действую не так как обычно?

— Так точно носитель. Это началось ещё в подгорном городе, после сделки с существом называемым вами «демоном». Но для аналитики и отсечения стресс фактора нужна была широкая выборка поступков и размышлений. Анализ закончен, личность носителя критически быстро изменяется в худшую сторону. И дело не в постоянном стрессе.

Общаясь со своим синтетическим «другом», я не стоял на месте. Поднял меч, перебежал улицу, между заборами двух смежных дворов сместился ближе к центу посёлка. Моя нейронная сеть пульсировала энергией, а слова ИскИна не давали сосредоточиться на дальнейших действиях.

Ничего не придумав, я остановился, прижался к забору вскрываясь от чужих взглядов и спросил:

— Рекомендации?

— Действовать согласно старым личностным характеристикам. Напомню, что они уже доказали свою эффективность самим фактом того, что носитель выжил в Первоисточнике. Сражаться, спасать людей, чужие жизни неприкосновенны. Я могу помечать мирные, условно союзные объекты спец маркером, если носителю самому трудно различать подобные цели.

Не знаю почему, но в душе от такого предложения прокатилась волна раздражения. С какого перепуга кусок синтетики, окружённый биотическими клетками, решает за меня что норма, а что нет? Почему я должен его слушать?

Хотя с другой стороны его рекомендации не отменяют охоту. А охота мне нравится. Нравиться стирать улыбки с лиц смеющихся и самоуверенных хищников.

— Хорошо, помечай неприкосновенные цели. Будем играть в игру покуда у меня нет времени хорошенько подумать.

Для меня мой выбор был логичен и взвешен. ИскИн не советует ничего просто так. Крестьяне важны для моих планов. Так что пока все нити этого клубка связаны воедино, можно принять подобные правила. Ну а размышлениям я буду придаваться, когда усажу свою задницу в теплое и безопасное место.

Игра, кстати, меня позабавила. Она ограничивала мою силу и заставляла действовать иначе, привносила немного хаоса и азарта в предстоящие схватки.

И это мне нравилось.

Выброс силы в глубине дворов не прошёл незамеченным. Трудно не заметить шелестящий хлопок и разлетевшийся забор — подобие взрыва. Я видел и слышал, как в том направлении пробежала тройка захватчиков через соседний переулок. Они не таились, а щели в местных плетёных заборах, при желании оборачивались отличными источниками информации.

Играть в кошки-мышки и дальше, было практически невозможно. Враг был повсюду, а деревня слишком мала чтобы я мог бесконечно петлять по дворам снижая поголовье вражеских воинов. Мне нужно было «спалиться» и стянуть их всех в какое-то одно место, чтобы мои разрушительные заклятья, во-первых, накрыли только помеченных ИскИном, а во-вторых, потушили как можно большее количество противников.

Я не знал приделов своей силы, но подозревал что вечно поглощать кристаллы не выйдет, рано или поздно я уткнусь в свой предел.

Тот переулок между дворами, в котором я затаился, вывел меня прямиком к дому старосты. Здоровому терему что стоял в центре деревни, на перекрёстке четырёх дорог. Не чувствуя ни страха, ни волнения, я поднялся и уверенным шагом пошёл к перекрёстку вынимая из ножен свой меч.

— Эй! Это ещё что за хрен?!

Меня заметили сразу, ИскИн пометил двенадцать целей. И главный косяк был в том, что их не обжечь тьмой, и не шибануть вспышкой тёмной силы. На перекрёстке кроме неизвестных, обозначенных ИИ как условные «бандиты» находилась куча местных жителей. А их как выяснилось трогать нельзя, даже «за компанию».

Придётся действовать аккуратно…

Одного взгляда хватило чтобы оценить обстановку. Один хрен с кривой палкой в руках, смахивающий на колдуна в наличии — есть. Один здоровый мудак в двое шире меня с большим топором в руках и щитом за спиной по чьей воле ко мне бросились несколько человек — тоже имеется.

Стало быть — вожак. Кого ещё люди будут слушать без слов? Один взмах в мою сторону и две ухмыляющиеся рожы срываются с места.

Тренькнула тетива на луке одного из бандитов. ИскИн рассчитал траекторию ещё до того, как она сорвалась в полёт и мне удалось поймать стрелу плоской стороной меча. Трюк вышел почти киношным и народ впечатлился. Ко мне обернулось больше людей.

Кто-то восхищённо охнул, кто-то присвистнул, но ни один из них — меня не боялся. Их много, и чтобы испугать эту толпу нужно сделать что-то более весомое чем просто отбить стрелу.

Залитый кровью перекрёсток наверняка был последним оплотом сопротивления. Ис насчитал восемь трупов. К моему приходу останки были изрублены в кашу. У забора на коленях стояли местные мужики, побитые и местами пораненные. Чуть в стороне дымил какой-то сарай, уже потушенный, но всё ещё источающий клубы дыма.